Свежий воздух, нетронутый корабельными очистителями атмосферы, ворвался внутрь. Свет, незатемненный фильтрами, расплескался по сверкающей палубе, отразился в коридоре, и на несколько восхитительных секунд показалось, что все мрачные байки и слухи о Кариде – планете, которую личные стражи Императора использовали как тренировочную базу для его армии, – были преувеличены. По идее, эта планета была самым подходящим местом для целого корабля нетерпеливых и энергичных юнцов, начинающих новую жизнь.
А затем начался ор. Словно бомба взорвалась посреди нервной группы призывников. Хаос, вопли, смятение и сотни тысяч приказов внезапно обрушились на Давина со всех сторон. Офицеры в серо-оливковой униформе или белом доспехе штурмовиков роились вокруг. Рекруты стояли по стойке «смирно» и напряженно пытались превзойти статуи в неподвижности, пока в миллиметрах от их лиц офицеры орали приказы.
Единственным желанием Давина было постараться выбраться из этой кутерьмы живым. Думать о чем-то еще он просто не мог. Потому что каждый раз, когда он пытался ответить на выкрикнутый ему вопрос, кто-нибудь новый стремительно приближал свое лицо к его лицу и требовал чего-то еще.
Давин тоже завопил, реагируя на окружающее и не особо заботясь о том – что он говорит и кому. Он старался выглядеть так, словно очень занят, отвечая на чьи-то вопросы. В очередной раз Давин повысил голос и орал уже на пределе собственных легких, однако, кажется, уловка сработала. Несмотря на суматоху, что царила вокруг, и на майора штурмовиков, орущего ему в лицо и пытающегося сбить его с толку, Давин преуспел в том, чтобы отвести от себя внимание. Но шесть месяцев адских тренировок, которые превратят Давина в одного из элитных солдат Императора, еще только начинались.
Казалось, что прошли часы, когда наконец-то Давина и остальных рекрутов бегом отвели в бараки.
Огромный, похожий на неандертальца, человек взмахом руки приказал им выстроиться вдоль прохода. Перепуганные рекруты повиновались, быстро построившись у стены и замерев по стойке «смирно». Гигант раздал им снаряжение: одинаковую темную униформу, каски, носки, нижнее белье, носовые платки, запасное оборудование, медпакеты, спасательное оборудование и предметы личной гигиены.
Давин получил снаряжение, но был слишком напуган, чтобы спросить, что ему теперь со всем этим делать. Слабый голос, принадлежавший парню, который возвышался над остальными рекрутами, как солнечный цветок, выросший в жирной почве Гаморры, кротко сообщил:
– Я… Я не вынесу больше!
Тотчас рядом с ним зароились люди, затянутые в имперскую униформу, и чей-то голос проорал:
– Эй вы там, шевелитесь!
Отклонив корпус назад под грузом вещей, Давин, пошатываясь, присоединился к линии призывников, похожих на медленно ползущие груды военного обмундирования. Группу увели прочь и всем указали их койки. Добравшись до своего места, Давин положил рюкзак и все, что тащил в руках, на кровать. Вместе с ним комнату делили еще двое рекрутов, так что он устало осклабился и назвал свое имя.
Первый крепко пожал его руку.
– Джеофф ф Тунс, – оглядевшись по сторонам, он протянул мешок с какой-то жирной на вид пищей. – Хочешь кусочек?
Давин мельком глянул внутрь и почувствовал, что его желудок сделал сальто.
– Нет, спасибо.
Высокий, широкий в кости, гордо держащий голову с огненно-рыжими волосами, Джеофф не выглядел кем-то, кто когда-либо сможет поместиться в доспехе штурмовика. Заглянув еще раз за угол, он вздохнул и отправил в рот целую пригоршню еды из своего мешка.
– Если ты принес с собой чего-нибудь пожевать – тебе лучше поесть сейчас. Мне удалось спрятать кое-что, – сказал он, – но они пригрозили наказанием, если поймают.
– Микаэл Ологат, – сказал второй парень. – Что ты думаешь обо всем этом?
Настолько маленький, насколько Джеофф был высоким, Микаэл выглядел так, словно мог поместиться в рюкзаке Давина; но под его туго натянутой кожей бугрились мышцы. Давин был в шоке после оказанного новобранцам приема, который начался еще на борту челнока. Призывники пробыли на военной тренировочной планете не больше часа. За это время им выдали такую груду вещей и оборудования, что с его обычной скоростью у Давина ушло бы около недели на то, чтобы рассортировать все это. Он потряс головой.
– Мне говорили, что армия изменит мою жизнь, но это – безумие. Я ожидал, что нам дадут немного времени осмотреться.
– И не рассчитывай, – сказал Джеофф с набитым ртом. – Мы здесь со вчерашнего дня, и, как я слышал, все это только начало. По-настоящему жестко будет позже.
Глаза Микаэла расширились. Он стоял лицом к двери и успел выпалить:
– Ой-ой – неприятности.
Джеофф выронил мешок с «пожевать» и попытался пинком спрятать его под кровать, но ошибся, и тот проскользил к центру комнаты. Давин повернулся и увидел одного из самых огромных людей, каких он вообще когда-либо видел, стоящим перед дверью. Человек носил ботинки с антигравами, черные шорты, белую кожаную рубашку и зловещий белый шлем имперских штурмовиков – во всем этом он был похож на массивную колонну. Он указал на мешок. Голос офицера имел металлический призвук, потому что шел через колонки, вмонтированные в боевой шлем.
– Ваше потребление калорий строго регулируется – чья это контрабанда?
Давин слышал, как Джеофф сглотнул. Памятуя, что тот сказал раньше, Давин не мог допустить, чтобы его поймали. Но ведь ему самому никто же не говорил, что еду проносить нельзя! Так что он произнес:
– Это мое.
Штурмовик повернулся взглянуть на Давина.
– Ты здесь новенький.
– Верно.
– Правильный ответ: да, сэр. Либо ты это выучишь, либо у тебя будут неприятности. Подумай над предупреждением, пока оно единственное.
Он раздавил мешок ногой и повернулся так, чтобы видеть и остальных.
– Вы, песчаные улитки, у вас есть две минуты на то, чтобы надеть тренировочную форму и убраться отсюда вместе со своим отрядом – или ваши задницы мои. Шевелитесь!
Пока одежда, которую швырнул им офицер, летела через комнату, каждый из трех имперских рекрутов изо всех сил пытался добраться до нее первым.
– Спасибо, Давин, – выдохнул Джеофф, борясь со спецовкой.
Тот мог только хрюкнуть в ответ, подпрыгивая на одной ноге, пытаясь натянуть высокие, до бедра, ботинки. Несмотря на лихорадочную спешку, эти две минуты были последним шансом Давина немного расслабиться перед начавшимися шестью месяцами тренировок.
* * *
Став на пятнадцать фунтов легче, но неизмеримо сильнее, Давин приспособился к головокружительной тренировочной рутине. Рекруты проводили менее пяти часов за ночь в своих комнатах, когда измотанные, они проваливались в сон после безжалостных дневных тренировок. Марафоны на физическую выносливость, ежедневные экспедиции на суборбитальном транспорте ко льдам южного полюса для зимних тренировок, недельная экспедиция в бесплодную пустыню Форгофшар для тренировки на выживание, трехдневная битва с природой в экваториальном дождевом лесу… Давин скоро потерял счет дням.
Он и его соседи по комнате скоро научились вставать до «пробуждающего сигнала» по утрам, когда их сержант-штурмовик пинком открывал дверь и дул в свой свисток. Давин поднимался за добрые полчаса до побудки. Он вместе с остальными бегал по маленькой спальне, приводя себя в порядок и одеваясь только для того, чтобы снова прыгнуть обратно под одеяло. Ритуал раннего подъема стоило соблюдать – они видели, что случилось с другими рекрутами, которых застали не в койках до побудки.
Выбегая в коридор, Давин замирал по стойке «смирно», ожидая услышать какую новую экспедицию влечет за собой день. Он никогда не знал, куда его могут отправить.
Этим утром Давин вышел в коридор на тридцать секунд раньше остальных, что изменило его жизнь. Фанфары не заиграли. Вместо них прозвучала команда:
– Давин, тащи свою задницу к подразделению АТВ в конце коридора. А вы, песчаные черви, стройтесь на смотр!
Пока отряд стоял по стойке «смирно», Джеофф пихнул его в бок и прошептал:
– Удачи, счастливчик, нам будет тебя не хватать!
Давин не успел ответить, потому что имперский офицер подразделения АТВ уже орал, чтобы Давин поторапливался.
– Еще двадцать секунд, и мы швырнем тебя в реактор!
Давин присоединился к группе рекрутов в конце коридора. Он узнал некоторых из них – тех, кто вместе с ним получал высокие отметки при выполнении заданий. Они обменялись взглядами, но были слишком осторожны, чтобы заговорить и тем самым вызвать гнев инструктора по строевой подготовке.
После смотра их вывели из спального блока на парадный плац. Строения из стекла и сингранита высоко поднимались над головами – плац был окружен ультрасовременными зданиями. Дюжины камер-наблюдателей зависли наверху, надзирая за военной базой. Расположившись в центре круга бараков, где проводились занятия, к земле припал сверкающий боками транспортный корабль. Его люк был открыт для посадки. Рекруты торопливо погрузились внутрь, и сигнал, что «все чисто», предупредил пилота о том, что можно взлетать.
