«Очень жаль», – вздохнула я про себя.
Та же самая мысль отразилась на симпатичной мордашке Ника. Гм. Что бы там ни говорил мой не в меру умный внутренний советчик, что-то тут нечисто. Парнишка поймал мой заинтересованный взгляд, вспыхнул и поспешил перевести разговор на более безопасную для себя тему:
– Юлия, а вы ведь издалека родом?
– С чего ты взял?
– Ну, вы так спросили про этих… ну… этих, – Ник смущённо мотнул подбородком в сторону пресловутого перелеска. – Сразу стало понятно, что вы не отсюда.
Да уж, тайный резидент из меня хреновый. Я в панике осознала, что так и не озаботилась разработкой подходящей легенды. Сначала прикрывалась амнезией, а потом неожиданно оказалось, что все окружающие и так в курсе. Ладно, допустим, от мальчишки сейчас вполне реально отмазаться, но проблему надо решить кардинально, а то в следующий раз вопрос может прозвучать не в столь невинной форме.
Меня выручил Женя:
– Юлия родом из Кэр-Аннона.
Я едва удержалась, чтобы не завопить: «Откуда?!!» Про Кэр-Аннон я знала только то, что он находится где-то у чёрта на рогах.
– Просто она не любит об этом вспоминать, – добавил Женя, видимо, чтобы объяснить моё молчание. – Когда её мать умерла, Юля отправилась сюда на поиски отца, которого никогда не знала. Но оказалось, что он тоже умер, причём много лет назад. А поскольку Юлия рождена не в браке и не может претендовать на наследство, она осталась одна в чужой стране, без средств к существованию. Так получилось, что она прибилась к нам с Вереском.
– Ой, извините, я не знал, – произнёс Ник с искренним сочувствием. – А правду говорят, что стражники на границе защищают её не снаружи, а изнутри? Следят за тем, чтобы жители Кэр-Аннона не сбежали к соседям?
Я вспомнила Советский Союз времён железного занавеса и дипломатично ответила:
– Не только. Но и за этим тоже.
– А как же вам удалось выбраться?
– Ник, торжественно обещаю тебе рассказать всю правду о моём путешествии, если ты назовёшь своё полное имя и титул.
Парень моментально скис и принялся изучать носки своих ботинок. Остаток пути мы проделали молча. Кажется, Ник всё-таки обиделся, но меня это ни в малейшей степени не задевало. В конце концов, у каждого свои секреты.
Женя остановил нашу маленькую команду в нескольких метрах от поляны, так, что мы могли рассмотреть дом, оставаясь незамеченными. Жилище Мигеля – в полном соответствии с понятием «тайное убежище в лесу» – представлялось мне крошечной лачужкой, притулившейся между двумя соснами. Однако против всяких ожиданий дом вовсе не выглядел как хижина бедняка или времянка егеря. И размерами, и качеством постройки он скорее напоминал дом зажиточного крестьянина. Просто удивительно, как это мы не заметили такую громадину сверху.
«Ничего странного, дом замаскирован с помощью магии,» – пояснил внутренний голос.
«Откуда ты знаешь? Новый талант проснулся?»
«Старый. Логическое мышление называется. Вампиры довольно слабые маги – им подвластна только элементаль воздуха, да и то не вся, а лишь некоторые специфические заклинания. И в отсутствии свободы манёвра они вынуждены выжимать максимум из того немногого, что есть у них в распоряжении. Так вот, класс камуфляжных заклинаний доступен вампирам практически целиком.»
Я припомнила, что действительно читала что-то подобное.
«Вот-вот. Могла бы и сама догадаться.»
Строго-настрого запретив нам с Ником высовываться из-за деревьев, Женя с Вереском отправились на разведку. Со своего наблюдательного поста я видела, как они постояли на крыльце, прислушиваясь, затем бесшумно проскользнули внутрь. Дверь была не заперта – очевидно, хозяева дома.
Или не хозяева.
Серия резких громоподобных звуков оглушительным диссонансом ворвалась в мирную лесную симфонию. Эхо потонуло в испуганном птичьем гомоне и переполошённом хлопанье крыльев. Лошади шарахнулись назад, нервно прижимая уши к голове и встревоженно фыркая. Здесь, в мире меча и магии, звук выстрелов был таким нелепым и неожиданным, что я не сразу сообразила, что это такое. А когда до меня, наконец, дошло, я не удержалась от удивлённого возгласа, выраженного в крайне непечатной форме.
Ник судорожно вцепился в мою руку и выдохнул со смесью ужаса и восторга:
– Что это?
– Если это то, что я думаю, то это полный… абзац. В масштабах цивилизации, – честно ответила я.
– Это опасно?
– Очень.
– Пойдём посмотрим!
Разумеется. Что ещё мог предложить мальчик, который додумался сбежать к разбойникам?
Я напряжённо прислушалась. Из дома не доносилось ни звука. Очевидно, активные боевые действия закончились – но с каким результатом? Если бой завершился не в нашу пользу, то соваться туда – к противнику, вооружённому пистолетом, – было бы самоубийственной глупостью. С другой стороны, кроме нас, ребятам не откуда ждать помощи. А если они пострадали в перестрелке, то помощь может быть жизненно необходима.
Я принялась решительно отвязывать от седла Женину сумку с медикаментами, попутно продумывая аргументы, которые могут убедить Ника остаться здесь, с лошадьми. Но когда я повернулась, чтобы их озвучить, слова застряли в горле. На лице подростка, ещё не овладевшего взрослым умением скрывать эмоции за вежливой маской, был заранее написан точный адрес, по которому я могу отправиться вместе со всеми своими аргументами. Интересно, как Жене удаётся быть таким чертовски убедительным? «Потому что я так сказал» – и все дальнейшие вопросы отпадают сами собой.
– Ладно, – вздохнула я, закидывая сумку на плечо. – Пошли. Только тихо.
На крыльце я сделала знак остановиться и попыталась на слух оценить обстановку. Из дома, приглушённый преградой, доносился спокойный голос Жени:
– С убийцей тебе, Мигель, сказочно повезло. Я бы на его месте сделал контрольный выстрел в голову и быстро свалил. А он слишком буквально воспринял приказ «не оставлять свидетелей» и начал палить в нас с Вереском.
Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Первая комната – нечто среднее между гостиной и столовой – была пуста. Судя по всему, непосредственная опасность миновала, но, пересекая комнату, я старалась не шуметь. На всякий случай.
Дверь, из-за которой доносился Женин голос, была приоткрыта. Сквозь узкую щель виднелись высокие кожаные сапоги, неподвижно лежащие на полу носками вверх. Логика подсказывала, что сапоги – вместе с обутыми в них ногами – принадлежат загадочному Мигелю, жертве незадачливого снайпера.
– Говорят, кхаш-ти не владеют магией. Но это было самое убийственное огненное заклинание, с которым мне доводилось встречаться, – голос Мигеля звучал жутковато из-за болезненного присвиста, вызванного, вероятно, дырой в лёгком, но даже сейчас в нём угадывалась ирония. Должно быть, в более приятных обстоятельствах он был отчаянным весельчаком и душой компании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
