– Вы знаете, как этого можно было избежать? – уточнил Воронов.
– Конечно. Обычная казнь. Казнь по приговору суда за государственную измену, а анархистов, социалистов и разных там большевиков считать именно изменниками родины и казнить их, а не отправлять на каторгу, откуда они возвращались героями с авторитетом и набранным опытом. Николаю такой вариант правильно думающие люди предлагали, но он не пошёл на это и прозевал страну. Ему надо было на служивых дворян ставку делать. Именно на дворян, а не выродившуюся аристократию. В этих двух словах большая разница.
Устроившись за столом, я достал ещё один ящик грузинского вина – разговор, похоже, у нас будет долгим, а на сухую общаться не хотелось. Я сам особо сильно не выпивал, не одобрял это, но тут просто захотелось. Момент такой был.
Времени было одиннадцать часов ночи, почти полночь, едва слышно тарахтел под палубой дизель-генератор, была ярко освещена электрическим светом яхта, в зале которой мы сидели и общались, да покачивался неподалёку тёмной массой фрегат, где были видны сигнальные огни. Чуть позже большая часть подвыпивших офицеров была отправлена на прибывшей по сигналу шлюпке обратно на «Мирный», и остались на борту моего судна только капитан с штурманом да Орехов.
Несмотря на выпитое, по виду они были трезвые и говорили спокойно и ровно, мы оставили неприятную для них тему о будущем и говорили о моём посещении России. На их предложение сопроводить меня под охраной через пролив Османов, его, оказывается, всё ещё так называли, я с улыбкой отказался. На фига мне ползти со скоростью черепахи, если я за пару дней буду где захочу? Хоть в Москве, хоть в Питере.
Дальше мы обсуждали возможность моей встречи с государем Александром II, Воронов подробно объяснял, как это сделать, при этом косясь на лежавшую рядом книгу, где была фотография Александра II на смертном одре после покушения.
– Знаете, это слишком сложно, да и пока не тороплюсь я с вашим правителем встречаться, – честно сказал я и предложил: – Вот что, вы поторопитесь вернуться в Россию и добраться… добиться аудиенции у государя, а я пока попутешествую по России с детьми, а к Новому году, например двадцать пятого декабря, навещу Москву.
– У нас столица в Санкт-Петербурге, – снова напомнил Воронов.
– Ну да, точно, – немного пьяно качнул я головой. – В общем, я буду в Питере двадцать пятого и тогда встречусь с государем. Так нормально?
– Да, думаю, мы успеем прибыть в столицу и встретиться с государем. Конечно, времени осталось очень мало, но, если идти на всех парусах, да с попутным ветром, потом на перекладных… – начал подсчитывать Воронов.
– Вот что, – перебил я его. – Места у меня много, могу взять с собой трёх пассажиров. Потом высажу на территории России, они отправятся к Александру Второму готовить почву, а я путешествовать, а встретимся, как договорились, двадцать пятого. Отдых себе и детям я портить не собираюсь. Я им ледяные горки клятвенно обещал. Да побольше и подлиннее.
– Это вам во Владимир надо, – подсказал Орехов. – Наши горки славятся на всю Россию.
– Ага, спасибо, наверное, туда и отправлюсь.
– Простите, а почему только трое пассажиров? – проснулся задремавший к этому моменту Зеленский. – У вас же много кают свободных, да они ещё и двухместные?
– Да на яхте долго, – отмахнулся я, – на самолёте полечу. Ветер как раз стих, завтра и вылечу.
Что такое самолёт, они уже знали, как и краткий курс аэронавтики, поэтому кивнули с уверенным видом, как будто так и надо. Похоже, эмоциями они уже перегорели и особо не удивлялись.
Общались мы до трёх утра, после чего офицеры, тяжело шагая, прошли к терпеливо ожидающей их шлюпке. Все образцы оружия они забрали с собой, также я выдал им два цинка патронов к «мосинкам» и коробку к «нагану», честно предупредив, что встреча с государем может и не состояться. Вдруг где мной будет обнаружен канал обратно в свой мир? Ждать я не буду и сразу уйду, а это хоть какое-то доказательство нашей встречи. Кстати, тот томик под названием «История Государства Российского. Крах и восстановление» Воронов с моего разрешения тоже забрал.
Когда шлюпка отчалила, я помахал им вслед и, зевая, направился к себе, по пути отключая свет, а то «Лебедь» светил, как ёлочная гирлянда в полной темноте.
Встал я в одиннадцать дня, дети уже давно проснулись, пытались меня разбудить, но не преуспели. Я завернулся в одеяло, накрывшись подушкой, и не реагировал на тычки и щекотку. На грохот в кухне я также не обратил внимания. В общем, в одиннадцать я встал хмурый, не выспавшийся и с больной головой. Поднявшись на палубу, я посмотрел на пустые бутылки, что стояли на столе и лежали на палубе, скривился и направился в душ, пока разогревалась сауна. Дочки, получившие задание, стали убираться на столе. Я им специально мешки для мусора выдал.
Похоже за «Лебедем» наблюдали с «Мирного», так как после того как я побывал на палубе, от него отошла шлюпка и направилась к нам. Я к тому моменту, когда прибежала Алиса и сообщила об этом, сидел на верхней полке в сауне и активно потел, попивая ледяное пивко, так сказать, лечился, поэтому велел ей встретить офицеров и пригласить сюда, присоединиться ко мне.
Через полчаса в сауне кроме меня уже находилось ещё трое полуголых мужиков, что попивали из больших бокалов пиво и грелись в жаркой сауне, а также двое моих старших сыновей. Парную они, как и я, любили, только пили морс.
Когда мы все немного пришли в себя и вышли в предбанник, обшитый досками из ореха, рассевшись за столом, Воронов спросил:
– Михаил Геннадьевич, когда вы собираетесь отправляться?
– Не сегодня точно, Михаил Олегович. Надо прийти в себя, вон дети некормленые бегают, полхолодильника утром мне разнесли, прибраться, ну а завтра с утра уже можно.
– Ясно. Как вам такое предложение? Фрегат я отпускаю, а завтра вместе с Григорьевым, у него брат в лейб-гвардии служит, и Ореховым, отправляюсь с вами. По пути мы расстанемся, я в столицу к государю, а вы по своим делам.
– Да не проблема. Перебирайтесь сюда, свободные каюты в наличии есть, а завтра вылетим в Россию. Тут до Одессы можно без дозаправки добраться.
Так мы и порешили. На предложение Воронова вызвать на «Лебедя» с «Мирного» боцмана с десятком матросов, чтобы они все убрали, я нехотя отказался. Сам насвинячил, сам и уберу.
Через четыре часа офицеры по договорённости должны были прибыть на борт «Лебедя» с вещами, после чего «Мирный» отправлялся в сторону Османского пролива, чтобы уйти в Чёрное море, тут тянуть нельзя, пока ветер попутный, а мы завтра вылетаем в Россию. Вот и весь план.
После сауны я чувствовал себя практически в норме. Достал из «запазухи» пирогов, время было полпервого, покормил детей, пироги горячие, да с молоком, пошли на ура, поел сам, после чего занялся уборкой. В три часа дня закончил её, даже убрался в каютах, где планировалось разместить гостей, и постелил свежее бельё. Места хватало, поэтому решил выделить каждому офицеру по каюте.
Офицеры прибыли в четыре часа дня, как и договорились. Мы с детьми на верхней палубе как раз полдничали, так что я встретил их у трапа и пригласил присоединиться. Тем более ничего такого там не было, стакан кефира и булочка. Мы всегда так полдничали, кефир или катык с ряженкой, как я дома привык. Те с охоткой согласились.
Двое матросов, с интересом оглядываясь, разнесли багаж офицеров по выделенным им каютам. После чего, прихватив уже привычные корзины с тропическими фруктами, покинули яхту и направились к «Мирному», который снимался с якоря. Воронов придавал большое значение нашей встрече, раз вопреки уставу передал командование кораблём своему заму и решил лично сообщить обо мне государю. Дело-то действительно серьёзное – тут надо первому подсуетиться, и я его полностью понимал.
После полдника, пока офицеры с «Мирного» устраивались в каютах, сам фрегат, кстати, превратился в небольшую точку на горизонте, я занялся детьми. Да, тут жарко, отчего дети бегали в лёгких одеждах, но скоро мы будем в таких местах, где царит суровая русская зима, поэтому я пополнил гардероб детей зимней одеждой. Вся она была из будущего. Тёплые колготки, свитера, носки, обувь, синтепоновые комбинезончики, шапки, всё это теперь находилось у меня в «запазухе» одним комплектом, можно сказать под рукой. В шкафах кают детей я тёплую одежду не стал размещать, яхта всё равно убирается в «запазуху».
Я выдал офицерам полотенца, санузлом они уже умели пользоваться, вчера их научил, во время посиделок, чтобы над бортом не свешивались, у местных это обычное дело, и оставил в обеденном зале, где они сидели и смотрели первую часть фильма «Гардемарины». Изредка оттуда доносился смех, не всё фрагменты в фильме, по их мнению, имели что-то общее с реальностью. Ну, им виднее, они в этой среде крутятся. Однако фильм офицеры одобрили, и я им включил продолжение, а потом и третью часть. В общем, нормально провели день.
