— Дорогая, ты лучше поговори сейчас с Грациано. Полагаю, у него есть для тебя предложение. А что касается моего жениха, оставь меня наедине с ним на время. — Она повела Бассанио в свой маленький кабинет с большим письменным столом и захлопнула за ними дверь. — Ну, — проговорила она, — садитесь.
Бассанио начал послушно опускаться в удобное кресло у стола.
— Не туда! — сказала Порция, указывая на стул с другой стороны стола.
Он перешел туда и сел.
— Синьор Бассанио, — начала она, садясь в кресло за письменным столом, и несколько смягчила тон: нужно было бы сказать «любимый». — Порция сложила руки перед собой. — Вы можете считать меня необразованной девочкой, не закончившей школу, но, уверяю вас, в целом я отличаюсь от того, что вы себе воображаете.
Бассанио выглядел сконфуженным. Он поднял палец и начал говорить, но вскоре погрузился в загадочное молчание.
Порция вздохнула и спросила:
— Что вы хотели бы услышать?
— Ах, — Бассанио наклонился вперед, — думаю, несколько приятных слов, приличествующих фантазии новобрачной.
— А, слов! Итак, вы жаждете поэтической позолоты, которая, как печать, скрепила бы наш брачный контракт. Очень хорошо. Дайте подумать. — Она встала, отошла от стола, широко раскинула руки и сделала глубокий реверанс. — Мой дух покорный вверяет вам себя для управленья, мой синьор, мой господин и мой король!
Кто-то тихонько постучал в дверь. Порция нетерпеливо распахнула дверь и увидела Нериссу. Она стояла, сложив руки перед собой.
— Мне посылать за священником? — беспокойно прошептала она. — Что случилось?
— Я рассказываю Бассанио о его правах и интересах.
Нерисса выглядела озабоченной и раздраженной, хотя на этот раз и попридержала свой язык. Порция читала ее мысли. Все выходило из-под их контроля, они действовали неправильно с самого утра, Порции следовало признать это и сделать все возможное, чтобы выпутаться из ненормальной ситуации. Но та мрачно взглянула на Нериссу и закрыла дверь, хотя не раньше, чем ее спаниель, все еще одетый в свою пасхальную парчовую куртку, с тявканьем ворвался в комнату. Порция снова уселась в кресло, не обращая внимания на собаку, прыгающую у ее ног.
— Так! — сказала она. — Поднимая нить…
— Как Тесей в лабиринте с нитью Ариадны!
— Если хотите. — Порция снова раскинула руки. — И я, и все мое отныне ваше. Доныне я была хозяйкой этой прекрасной виллы, госпожою слугам, сама себе царицей! Ныне ж мой дом, и слуги, и я сама — все ваше, моего господина.
— Я принимаю этот дар! — вскричал Бассанио, вскакивая с места.
Порция опустила руки и указала на стул.
— Сядьте!
Спаниель сел, и Бассиано тоже сел.
— Довольно поэзии. Факт тот, господин Бассанио, что вы растратите мое состояние за год, если станете распоряжаться деньгами. Вот почему этот контракт гарантирует, что у вас не будет такого права. Да, деньги отныне ваши! Но подумайте вот над чем. Я три года управляла ими и хочу сказать вам откровенно: под моим управлением, со смерти моего отца, доходы «Бельмонта» увеличились в пять раз. Я получила кругленькую сумму по доверенности в Амстердаме, торгуя перцем из Ост-Индии, и в настоящее время я ожидаю еще больших прибылей от левантийской кампании…
— Милая, я так счастлив, что в вашей прелестной головке роятся мысли о торговле, — прервал ее Бассанио. — Потому что я пришел к заключению, что торговля имеет огромное значение для нашего государства. Наши купцы — это новые Ясоны, посылающие свои корабли во все концы света за золотым руном. Они — Галаады[55] в поисках новых Граалей! Я — аристократ и лично торговлей не балуюсь, только использую этих людей в качестве своих посредников. Но вместе мы сможем получать прибыль не в пять, десять, двадцать, нет, в сто раз большую! Потому что у меня есть советник, мой дорогой друг, лучший из всех возможных друзей, Мерлин в коммерции, Соломон в торговле шелком и пряностями… клянусь Христом, очень мудрый человек, и зовут его…
— Антонио ди Ардженто, — закончила Порция, сдерживая гнев.
— Так вы его знаете?
— Слышала о нем.
— И вы слышали о его…
— О планах продавать вино непьющим язычникам в Константинополе? Да. И о новом предприятии: продавать четки и предметы для католической молитвы протестантам-англичанам.
— Ах, ну, что касается этого, я получил новую информацию об отношении англичан к папе…
— Новую? — Порция приподнялась, потом снова опустилась в кресло и вежливо улыбнулась. — Бассанио, я не хочу больше тратить время на пустую болтовню с вами. — Она показала на документ. — Здесь лежит дополнение к вашему брачному контракту. Подпишите его, или наш брак — который я теперь не могу предотвратить — останется незавершенным. Потому что ваше посещение моей спальни — это то, что я могу предотвратить. И я предостерегаю вас: незавершенный брак нетрудно аннулировать, особенно если папа прислушается к голосу дражайшего друга.
Послышался стук в дверь и сердитый голос синьора Фонтеччио:
— Что все это значит, синьора Порция?
— Вы все еще здесь, синьор?
— Что он подписывает? У вас есть свидетели? Предупреждаю вас, вам не уклониться от условий завещания вашего отца…
— Я не собираюсь от них уклоняться! — крикнула ему в ответ Порция. — Завещание будет выполнено по всем предписаниям! Хотя я несколько исправила условия, — тихо проговорила она и встала. — Бассанио, я оставлю вас, чтобы вы прочитали и подписали документ.
Порция быстро вышла из комнаты и в поисках Нериссы направилась в сад. Она нашла ее в беседке, целующей Грациано, и сердито схватила подругу за руку.
— Идем со мной!
* * *
— Будьте добры, оставьте меня! — сказала Нерисса, сбрасывая ее руку. — Что еще, синьора? Я уже, можно сказать, прихожу в замешательство. Вы дали мне разрешение соблазнить Грациано, он сделал предложение, и я, потакая вашим желаниям, согласилась рассмотреть его предложение, хотя у меня есть серьезные сомнения. Я начинаю думать, вы выдумали всю эту схему, жуя семена турецкого мака. Грациано в мужья? У него красивые ноги и нежные губы…
— Ух! Нерисса, оставь свои мысли о ногах и губах, пока мы не обсудим все до конца. Бассанио говорит, что не подпишет мое дополнение к брачному контракту! Кажется, он больше доверяет моему сопернику, а это не кто иной, как этот идиот Антонио ди Ардженто! Я никогда не встречалась с ним, но я его ненавижу. Я ненавижу его!
— Остыньте! — сказала Нерисса, стоя на садовой дорожке. — Гнев и ненависть вам не к лицу. Ну, прислонитесь к этому персиковому дереву. Дышите!
— Я знаю, как дышать! Что мне делать? Как мне убедить его? Если он все еще считает Антонио мудрым советником — и это после всех потерь, понесенных им из-за его советов! Что мне делать, чтобы разрубить их узы? Но Бассанио выиграл игру и твердо намерен жениться на мне! Ах, Нерисса, Нерисса! — Порция опустилась к подножию дерева и обхватила голову руками. — Я смирилась с первой брачной ночью. Даже с детьми! Я знаю, что со временем он вернется к другим женщинам в Венеции и оставит меня одну. Это я могу перенести, но деньги! Отдать их в руки дурака!
— О, Небо! — Нерисса опустилась на колени рядом с ней. — Возможно, нам нужно помолиться.
Порция рассмеялась и сказала:
— В последний раз я молилась, чтобы Бассанио выиграл в испытании женихов. Теперь я уже начинаю жалеть, что он выиграл! Как можно молиться о греховных вещах?
— О каких греховных вещах? — удивилась Нерисса.
— Я читала эту Библию, которую ты так любишь цитировать, хоть и думаешь, будто я ее не читала. «Жена да убоится своего мужа». Как я могу молиться за то, чтобы получить право управлять своим собственным имуществом, если Бог ожидает от меня, что я отдам его мужу?
— Ну, — сказала Нерисса, подумав, — не знаю. Но я буду молиться за то, чтобы дела повернулись так, как должно быть.
Они сидели молча и держались за руки. Обе закрыли глаза. Через некоторое время Нерисса произнесла:
— Аминь.
И тот же миг Порция проговорила:
— У меня есть идея.
Они открыли глаза и посмотрели друг на друга.
— Мне придется опять рискнуть, — сказала Порция. — Еще раз.
Капля упала ей на бровь, и она подняла глаза. Снова пошел дождь.
* * *
— Синьор Бассанио, — сказала Порция. День клонился к вечеру, и солнце наконец-то выглянуло из-за облаков, которые весь день стояли над «Бельмонтом». Его косые лучи падали в широкие окна и освещали ее волосы, которые Нерисса украсила жемчугами. Порция сменила наряд. Теперь она выглядела как королева, в малиново-золотой парче, с шелковым шлейфом, ниспадающим складками на мраморные плитки пола в холле. Она прочитала восхищение во взгляде Бассанио, когда он смотрел на ее наряд.
