class="p1">Тошнота вновь подступила к горлу.
Драконов было жаль. Тех, кто умер в пещере, делясь кровью и плотью с остальными. И эту картину я не скоро забуду.
– Но ты говоришь, что появилась еще одна.
И сомневаюсь, что это действительно случайность.
– Я поглотил первую, – сказал Кархедон, слегка поморщившись. – Тогда это казалось разумным. Я вобрал в себя силу Предка.
И окончательно, надо полагать, свихнулся.
Нет, все-таки хорошо, что они вымерли.
– Ясно, – сказала я. – И потом ты пошел… творить, да? Ты уничтожал города…
– Пока они не уничтожили себя и мир, – поправил Кархедон. – Я сомневаюсь, что рана той пустыни затянулась.
А я не сомневаюсь, что она вполне себе жива и бодра. И… и сложно все. Если так, то этого засранца, выходит, надо поблагодарить? Они бы и вправду уничтожили, если не мир, то континент. Но благодарности в душе не ощущалось совершенно.
– Хорошо. Ты создавал артефакты. Сиу. Оркам… подземникам?
Кархедон склонил голову.
– Получился удивительный народ.
Ага, я помню, как удивилась, его увидев.
– Подгорникам? Людям? Или…
Людей всегда было больше.
– Люди были сотворены позже других. Кто-то из наших решил сотворить существо, подобное ему самому. Уж не знаю, что за блажь взбрела ему в голову. К счастью, получились вы. Слабые. Податливые. Не обладающие ни разумом сиу, ни силой орков, ни выносливостью подземников. Однако вы неплохо уживались рядом с нами.
Просто распирает от радости этакое слышать.
– Чтобы ты поняла, проклятая. Любовь иссушает. Сиу могли продержаться год или два, орки – до трех, но люди… известны случаи, когда люди, принявшие дар любви, существовали десятки лет! И это удивительно. В вас есть частица нашей сути. В буквальном смысле. Тот, кто творил вас, надеялся решить нашу проблему.
– Какую из?
– Дети. У нас изначально дети появлялись редко. Не каждая драконица могла понести, а те, которые могли, зачастую оказывались неспособны разрешиться от бремени. И тогда-то были сотворены люди.
– Так… тогда как они оказались за морем?
– Не представляю. – Эрханен покачал головой. – Да и то… понимаешь, многое утрачено. Мы полагали себя великими и могучими, бессмертными хранителями мира, но сами не заметили, как стали забывать. Я что-то знаю, но знание мое несовершенно. Более того… я допускаю, что многое из известного мне не совсем правда.
Или совсем неправда.
В общем, все сложно.
Кто создал людей? И не людей? Кто расселил их по миру? Как вышло, что о Мертвых городах забыли? И что там, за океаном, все иначе? А в Африке? А… это не относится к делу.
– Так что там с людьми-то?
– Люди, в отличие от прочих, могли понести от дракона. И родить дитя смешанной крови.
Ага.
То есть это я уже слышала.
– Ни сиу, ни орки, ни прочие… там, за океаном, я не удивлялся этому. А здесь задумался над тем, что же является причиной? И начал изучать. Оказалось, что в вашей крови… не у всех, но у многих, есть примесь и нашей.
Он замолчал.
– Я думаю, что запрет на смешение крови появился не просто так. Возможно, его ввел тот, кто людей сотворил… или изменил? Не знаю, но вряд ли все обрадовались. Скорее всего, его уничтожили.
– Но не людей.
– Нет. Вас много. Да и мы тогда думали, что храним мир.
Только это не мешало его уродовать.
– Как бы то ни было, но эта малая частица позволяла многое. И тогда… тогда я решил повторить. Усилить кровь. Это потребовало сил. Многих. Сперва я использовал других драконов, тех, что пришли за мной, и еще тех, которых я позвал. Странно, что они, способные внушить любовь малым народам, оказывались сами пред нею беззащитны. И чем старше, чем опытней, тем слабее. Но их крови было мало.
Крови, я так понимаю, всегда не хватает.
Кому-то.
– Я бы попробовал кровь Праотца, но ее не осталось. Кроме той, что хранил мой брат.
– А он не отдал.
– Именно.
– И забирать у других ты не стал?
– Та уже не годилась. Я изменил ее однажды, и новое претворение сделало бы ее бесполезной.
Ну да, хреновато, если так.
– Тогда я взял собственную кровь, – сказал Кархедон. – И сотворил подобных тебе.
– Людей?
– Вы были людьми. И еще самую малость – драконами. Вы не просто оказались способны устоять перед нашим проклятым даром. Вы… вы вовсе перестали в нас нуждаться.
Это прозвучало довольно обиженно.
– Извини, – развела я руками.
– Ничего. Если подумать, то этого я и желал.
– И ты повел своих измененных к городу?
– Именно.
– И уничтожил его.
– До того, как они уничтожили меня.
– А почему сам там остался?
– Я попросил.
Я обернулась на голос. Кархедон.
И теперь они выглядят близнецами, похожими друг на друга как отражения.
– Он ведь тебя убил!
– И меня. И прочих. И… не знаю, возможно, он был прав.
– Или вы оба ошибались. – Я поднялась, чувствуя, что руки холодеют, и ноги тоже. Возвращаться пора? Хреноватый из меня, видимо, шаман. – Но скажите, вы встречались с кем-то вроде меня? Ну, проклятым там или наоборот… таким, смазливым. И наглым. Засранцем.
Драконы переглянулись.
Я же, вздохнув, сказала:
– Оно опять началось. Появился человек, который дурит головы женщинам. Причем всем, что человеческим, что нет. Они в него влюбляются. И вообще перестают соображать.
– Это плохо, – сказал Эрханен.
А то. Было бы хорошо, я бы не маялась вопросами.
– А еще он собирает твои артефакты, те, которые с древней кровью.
– Зачем? – удивился Кархедон.
– Я думала, ты подскажешь.
– Нет. Они нужны лишь для моих детей, и только. Их невозможно изменить.
– А уничтожить? – Сердце обмерло.
– Уничтожить? Уничтожить возможно. Но зачем кому-то… – Он задумался, а потом тряхнул головой: – Вот что, девочка, мне кажется, что кто-то опять возомнил себя хранителем мира.
И решил извести расы, которые этому миру жить мешают? Вот… и главное, на драконов вину теперь не свалишь. Все наше, человеческое.
– И что мне теперь делать?
Прозвучало на редкость беспомощно.
Эрханен и Кархедон посмотрели на меня с укором:
– Ты же дракон! – сказали они одновременно. – Убей этого засранца.
Ага… такой себе совет, жизненный. И нет, в душе не протестую.
– Погодите. – Я почувствовала, как мир ускользает из моих рук. – А те женщины? Что с ними будет? Они… умрут?
Чарли не обрадуется.
И не только он. У других ведь тоже есть и братья, и родители, и… их много! И вот так просто уничтожить?
– Ты не поняла? – Улыбка черного дракона была жутковатой. – Все дело в крови. В крови и силе.
И мир, завертевшись, рухнул.
Погодите! А инструкцию?!
