Лицо Ньюта побагровело, изо рта летела слюна. Сжав кулаки, он медленно двинулся вперёд.
— Отойди с дороги! — завопил Лоренс из фургона. — Я ему сейчас башку снесу!
Томас обернулся.
— Не смей! Мы с ним сами разберёмся. Не вздумай стрелять! — Он снова обратился к другу: — Ньют, не надо, остановись! Послушай меня. Я знаю, что там, в душе, ты всё тот же Ньют, мой друг...
— Я ненавижу тебя, Томми, ненавижу! — Ньют был теперь всего в нескольких футах от него, и Томас отступил на пару шагов. Жалость и боль за друга уступила место страху. А тот продолжал выкрикивать: — Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Я столько для тебя сделал, через такую кучу плюка прошёл в долбаном Лабиринте, а ты не можешь оказать мне одну-единственную дерьмовую услугу! Ведь это же всё, о чём я тебя просил! Смотреть не могу на твою грёбаную харю!
Томас отступил ещё на пару шагов.
— Ньют, прекрати. Они будут стрелять, если ты не остановишься. Выслушай меня! Пойдём в машину. Ну, давай я тебя свяжу! Дай же мне шанс!..
Ньют с диким воплем бросился на него. Фургон рявкнул огнём, но граната, треща разрядами, вонзилась в асфальт, не причинив Ньюту вреда. Томас застыл в ступоре, а его друг налетел на него, повалил на землю. Юноша упал, хватая ртом воздух. Ньют налёг на него всем своим весом.
— Надо бы вырвать у тебя зенки, — орал он, брызжа слюной. — Дать тебе урок, полечить от глупости! За каким чёртом ты сюда припёрся? Ожидал, что я тебе на шею брошусь? А? Хотелось посидеть и повспоминать добрые старые деньки в Приюте?
Томас в ужасе замотал головой. Свободной рукой он нащупал за поясом пистолет.
— Хочешь на хрен узнать, как я охромел, Томми? Я тебе не рассказывал? Хочешь знать?!
— Что произошло? — прохрипел Томас, пытаясь выиграть время. Его пальцы охватили рукоятку пистолета.
— Я пытался убить себя! Забрался повыше на хреновую стену и бросился вниз! Алби нашёл меня и приволок в Приют — еле успели до закрытия дверей. Я ненавидел Лабиринт, Томми. Я ненавидел каждую секунду, которую провёл там! И всё это... твоя... вина!
Он внезапно извернулся, ухватил руку Томаса, сжимавшую оружие, и дёрнул её на себя, так что дуло упёрлось прямо ему в лоб.
— Исправляй, что натворил! Убей меня, пока я не стал таким же, как эти людоеды! Убей меня! Я же просил тебя! Именно тебя. Убей меня!
Томас попытался вырвать руку, но Ньют всегда отличался большой физической силой.
— Не могу, Ньют... не могу... — лепетал Томас.
— Можешь, мать твою! Сделай хоть одно доброе дело в твоей паршивой жизни!
Всё тело Ньюта сотрясалось, голос превратился в хриплый, лихорадочный шёпот:
— Убей меня, трус долбаный. Докажи, что ты не окончательное падло. Освободи меня.
Эти слова ужаснули Томаса до глубины души.
— Ньют, может быть...
— Заткнись! Ничего не может быть! Я тебе доверился! Стреляй!
— Не могу...
— Стреляй!
— Нет!
Как у Ньюта язык повернулся требовать от него такого? Как мог Томас убить одного из своих лучших друзей?
— Убей меня, или я сам тебя укокошу! Убей меня! Убей!
— Ньют...
— Я не хочу стать одним из них! Делай!
— Я...
— УБЕЙ МЕНЯ!
Глаза Ньюта внезапно прояснились, как будто здравый рассудок на мгновение вернулся к нему. Он прошептал:
— Пожалуйста, Томми. Пожалуйста...
Сердце Томаса провалилось в чёрную бездну. Он закрыл глаза и нажал на курок.
Глава 56
Он услышал, как пуля вошла в плоть и пробила кость, почувствовал, как тело Ньюта вздрогнуло и скатилось на мостовую. Томас перевернулся на живот, кое-как поднялся на ноги и, наконец открыв глаза, понёсся к фургону. Он бежал и не мог заставить себя оглянуться и посмотреть, что сделал с собственным другом. Он бежал, едва не теряя рассудок от ужаса, скорби и чувства вины, и из глаз его катились слёзы.
— Быстро в машину! — заорал Лоренс.
Томас прыгнул в открытую дверь и захлопнул её за собой. Фургон тут же сорвался с места.
Все молчали. Томас уставился невидящим взглядом в переднее окно. Он убил своего лучшего друга. Всадил пулю ему в голову. Неважно, что тот сам этого хотел, просил об этом, даже умолял. Важно, кто нажал на курок, и это был Томас. Внезапно на него повеяло ледяным холодом. Всё его тело тряслось, как в лихорадке.
— Что я наделал... — пробормотал он, но остальные не сказали ни слова.
Окончание поездки слилось для Томаса в одну сплошную туманную полосу. По дороге им встретились и другие хряски, даже пришлось выпустить в них пару гранат. Затем фургон выехал за городскую стену, миновал ограду вокруг маленького аэродрома и нырнул в огромные ворота ангара, бдительно охраняемые усиленным нарядом «Удара правой».
Ни у кого не было охоты разговаривать. Томас машинально делал то, о чём его просили, шёл туда, куда приказывали. Они поднялись на борт «айсберга» и отправились проверять готовность судна к полёту; юноша с отсутствующим видом плёлся за своими спутниками, храня полное молчание. Пилот ушла в кабину — запустить двигатели, Лоренс тоже куда-то исчез. Томас свалился на диван в кают-компании и уставился в потолок.
С самого момента убийства Ньюта он ни разу не вспомнил о предстоящем ему рискованном задании. М-да... Он с таким трудом и потерями сбежал из ПОРОКа, а теперь возвращается туда сам, добровольно...
Ну и ладно. Сделанного не воротишь. Он знал, что теперь его до конца жизни будут преследовать страшные картины: задыхающийся, истекающий кровью Чак и дикие, безумные глаза Ньюта. И особенно тот последний момент, когда эти глаза прояснились и наполнились невыразимой, мучительной мольбой.
Томас закрыл глаза, но эти образы по-прежнему горели перед его внутренним взором и ещё долго не давали уснуть.
***
Его разбудил Лоренс:
— Эй, парень, проснись и пой. Мы уже на подлёте. Бросаем твою задницу на произвол судьбы, а сами уносим ноги. Без обид.
— Какие обиды. — Томас застонал и спустил ноги с дивана. — Сколько мне тащиться оттуда до ПОРОКа?
— Недалеко, несколько миль. Не волнуйся, хряски здесь вряд ли водятся — кругом лес и холод собачий. Ну, может, на лося какого недовольного напорешься или волки попробуют полакомиться твоими ногами. Чепуха на постном масле.
Хорошенькие шутки. Томас взглянул на собеседника — небось, лыбится от уха до уха? Но тот копался в углу, приводя в порядок снаряжение, так что юноша ничего не выяснил.
— Тёплая куртка и рюкзак ждут тебя около люка, — продолжал Лоренс, засовывая какую-то вещичку на полку. — У тебя будет запас съестного и воды. Мы сделали всё, чтобы твоя прогулка оказалась лёгкой и приятной — сольёшься с природой и всё такое.
Похоже, улыбка на его лице так и не появилась.
— Спасибо, — пробормотал Томас. Он изо всех сил старался не соскользнуть обратно в мрачную яму депрессии. Никак не получалось выбросить Чака и Ньюта из головы.
Лоренс бросил своё занятие и повернулся к приютелю:
— Я хочу кое о чём спросить тебя. Первый и последний раз.
— Ну?
— Ты уверен, что справишься? Насколько я знаю типов из ПОРОКа — они ни перед чем не останавливаются: похищают, мучают, убивают — творят всё, что их душе угодно. Как по мне — полная бредятина вот так запросто запускать тебя одного в это кубло.
Но Томасу почему-то больше не было страшно.
— Справлюсь. Счастливого пути домой.
Лоренс покачал головой.
— Ты либо самый храбрый парень, кого я когда-либо встречал, либо двинутый на всю голову. Ладно, иди, прими душ, оденься в чистое — покопайся там в шкафчике.
Томас, само собой, не знал, как выглядит в этот момент, но догадывался, что скорее всего, напоминает зомби: мертвенно-бледный, с пустым, безжизненным взглядом... Тот ещё храбрец.
— Хорошо, — ответил он и отправился в ванную — придать себе хоть немного более человеческий вид.
***
«Айсберг» накренился, снижаясь, и Томас вцепился в поручень, вделанный в стену. Входной люк, визжа петлями, пошёл вниз, когда до земли оставалось ещё футов сто. По трюму загулял студёный ветер; гул сопел, изрыгающих пламя, стал громче.
Они спускались над небольшой полянкой посреди заснеженного соснового леса. Приземлиться было некуда. Томасу придётся прыгать.
Судно снизилось, насколько возможно.
— Счастливо, парень, — сказал ему Лоренс и кивнул в сторону открытого люка. — Я бы пожелал тебе вести себя осторожно, но ты вроде не окончательный идиот, так что не буду разводить сопли.
Томас улыбнулся, надеясь, что уж на этот раз Лоренс тоже одарит его улыбкой. Ничуть не бывало.
— О-кей, — сказал юноша. — Как только я попаду на место, то сразу активирую ваш прибор. Думаю, всё пройдёт без проблем.
— Угу, как же. Скорее у меня из носа пиво потечёт, если у нас не возникнет кучи проблем, — скептически заметил Лоренс, однако тон его, не в пример словам, был мягок. — Ну всё, давай. Как только окажешься внизу, топай вон туда. — Он махнул налево.
