Но вот через некоторое время меня госпожа Тереол велела мне пойти на репетицию. Я точно знала, что это не репетиция кордебалета. Стало ужасно любопытно, но надеяться на что-то я боялась. И вот, переодевшись в танцевальный костюм, я вошла в репетиционный зал в актерском флигеле. Нерсален дождался, когда выйдут на перерыв два танцовщика, с которыми он занимался, и кивнул мне. Я сделала книксен.
- Вы из второго класса? Как ваше имя?
-Да, из второго. Меня зовут Растанна Альрим, - я снова поклонилась. Было приятно, что он говорит "вы".
-Сделайте несколько прыжков под музыку, - Нерсален кивнул сидящему за клавесином исполнителю. - Ассембль, баллоте, глиссад - то, что умеете уже.
Я начала танцевать под музыку, пробежала по сцене и сделала несколько прыжков. Очень волновалась, потому что не знала, что ему важно - умение слышать ритм мелодии, или то, насколько грациозно я завершу прыжок, или что-то еще.
Нерсален прервал музыканта.
-Достаточно... Растанна, вы будете танцевать серебряную лань. Завтра начнем репетицию.
Я возвращалась мимо артистов, снующих по флигелю, через кулисы Театра и все думала, как же мне повезло. Как я могла считать себя неудачницей? Серебряная лань - это совсем небольшая роль, но совершенно необыкновенная. Гораздо лучше, чем быть в кордебалете, ведь они хоть и дольше находятся на сцене, зато их так много, что на того или иного танцовщика или танцовщицу никто и внимания не обратит. А серебряная лань - другое дело... Она появляется ненадолго, зато на сцене - всего двое, заблудившийся командор и лань. Она убегает от него и показывает ему дорогу в скалах, о которой никто не знал - потом по этой дороге проводят войско, и оно спасает союзников от гибели. Обычно на сцене делают некое ступенчатое подобие скалы, и танцовщики изящно переходят с одного уступа на другой, делая грациозные па и замирая в красивых позах. Любопытно, что придумает Нерсален. Он назначил первую репетицию через два дня. Я думала о серебристом костюме лани... Как чудесно это будет...
Когда я пришла на первую репетицию, то сразу поняла, что Нерсален немного изменил постановку, к которой все привыкли - в конце этой сцены лань не просто скрывается за последним уступом, а делает прыжок и потом уже исчезает. Ну, и поменьше изящных и малоподвижных движений... Конечно, это задумано намного лучше, чем в нашем балете. Подумав об том, как необычно и прекрасно будет все, что задумал Нерсален, я внезапно почувствовала, как все похолодело внутри. Сцена с командором и ланью- совсем не длинная, но очень важная. Играет нежная, негромкая музыка, партия командора - военный рожок и флейта, а лани - арфа. Каждое движение лани сопровождается игрой челесты - как будто она, в самом деле, цокает по гулким камням волшебными копытцами. Свет приглушен, костюм командора из черного материала, а мой - из серебристого, он таинственно переливается... Все будут смотреть на меня - а вдруг я станцую плохо, ошибусь...
Правда, на репетициях все у меня получалось, и Нерсален не только не ругал меня, а, наоборот, одобрительно кивал. Сначала мы занимались с Нерсаленом вдвоем, потом добавился танцор, исполняющий роль командора. Декорации уже были готовы - они тоже были немного другими по сравнению с прежней, нашей постановкой. И я показывала воинам путь в горах, спасая целое королевство...
Все оказалось не так уж просто, но и не чересчур сложно. Нерсален требовал, чтобы все его идеи воплощались с точностью до малейшего жеста. Пожалуй, мне это даже нравилось - хорошо, когда постановщик точно знает, чего хочет. Вот Архшим иногда говорил на репетициях: "А попробуйте-ка сделать вот так... Нет, не надо - лучше вот этак..." А тут все было ясно и определенно. Но взыскивал с нас Нерсален очень строго, мы должны были точь-в-точь танцевать так, как он показывал.
Я очень уставала на репетициях, хотя нашу сцену он проходил всего два раза в неделю и недолго. Командора танцевал Тильминк Смарг. Он был очень знаменит, когда он выступал, ему всегда бурно аплодировали, вызывали на бис. Сначала девочки о нем расспрашивали - добрый он или заносчивый, спокойный или капризный. По-моему, он был довольно спокойный и доброжелательный, правда, после репетиций Смарг со мной не общался, просто кивал дружелюбно на прощание, и все. Но это и понятно - никогда настоящий артист не станет просто так разговаривать с ученицей, только по делу. Так я им и сказала, и через две или три недели они оставили меня в покое.
Репетировали мы, в главном зале актерского флигеля, который был в точности как зал Театра - большая сцена, кулисы, одно отличие - мест для зрителей почти не было - всего два ряда. Это если в день спектакля в Театре, а так - на сцене. Звучала арфа, рожок и челеста, командор танцевал великолепно; Нерсален, если нужно было кого-то из нас поправить, как нужно танцевать. У него красивые и "экономные" движения, каждое - закончено, четко и выразительно.
Мне ужасно нравились наши репетиции, и как танцует Смарг, и как Нерсален добивается того, чтобы мы воплотили видимые пока только ему картины. Но сам Театр был мне безразличен. Ничего не восхищало в нем - ни бархатные кресла зала, тонущего в темноте и скрывающего в себе будущее спектакля - успех или провал; ни позолоченные колонны, ни удивительный запах - декораций, пыли, угощений из буфета, дамских духов... Это было место моей учебы и моего труда, вот и все...
В шестой день последней четверти луны, когда все почти разошлись по домам, госпожа Нилль велела нам ложиться спать без нее - ей хотелось пойти посмотреть спектакль, а заканчивался он поздно. Дарлина встала на стул, прикрутила свет в газовом рожке, и ровно в десять мы легли спать.
Ночью я внезапно проснулась. Какое-то странное чувство - так тоскливо, что хотелось плакать. Еще отчего-то чувствовалась удивительная легкость, как будто я не человек, а бесплотный дух, и могу взлететь... и нестись над ночным городом, над безлюдными улицами... И ужасно, невыносимо хотелось пить - не так, как обычно чувствуешь жажду. Казалось, если не выпить сейчас хоть глоточек, то просто умрешь.
Я надела длинную кофту и вышла из спальни. В конце коридора стоял столик, на нем, как обычно, графин с водой. Тускло горел, изредка потрескивая, единственный на этаж газовый рожок. Тут мне вспомнилось, как я ходила по училищу, чтобы понять, почему пропадают люди. Тогда мне было жутковато в пустых, полутемных коридорах. А сейчас появилось какое-то другое, особенное ощущение... которое я не смогу объяснить... И тишина не такая, как всегда - не сонное молчание окон и стен, а как будто повсюду затаились тысячи невидимых существ, и если вслушаться, то около уха защекочет их дыханье, перешептывание и хихиканье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
