Сергей Михеев, генеральный директор Центра политической конъюнктуры: — Это такая утопия, которая живет, наверное, в головах турецких идеологов и всевозможных фанатиков Османской Империи. Дело в том, что Большой Туран — вещь абсолютно виртуальная, она никогда в реальности не существовала. Если Османская Империя действительно была, то Большого Турана никогда не было. Это нечто абсолютно выдуманное, куда входят страны условно тюркские или условно тюркоязычные. Но представьте себе, в Большой Туран они готовы записывать даже российскую Якутию! Но где якуты, а где турки? Может быть, какая-то десятая капля крови там и есть где-то, но имеет ли это вообще отношение к реальному политическому проекту? Конечно, нет. Говорить всерьез о создании этого большого Турана, я думаю, не имеет смысла.
К. Затулин: — Вот так мы себя успокаиваем. Но на вопрос: что такое Великий Туран? — лучше всех, как мне кажется, ответил наш евразийской союзник Нурсултан Назарбаев в 2012 году в Стамбуле.
Цитата (Нурсултан Назарбаев, Президент Республики Казахстан):
«Между Средиземным морем и Алтаем живет более двухсот миллионов наших соотечественников. Если бы они объединились, мы стали бы большим и влиятельным в мире государством».
Сюжет:
«Участники учрежденной в 1991 году Всемирной Ассамблеи тюркских народов — Турция, Азербайджан, Казахстан и Киргизия — в 2009 году в Нахичевани объявили о создании Тюркского совета и общего флага, который теперь является обязательным для всех стран-участниц после национального».
С. Михеев: — Турки влезли в Среднюю Азию, в первую очередь, информационно и идеологически. Во всех этих странах Средней Азии работают турецкие университеты, они создали систему грантов, подобно американской, для того чтоб студенты этих стран ездили в Турцию, ну а там, естественно, промываются мозги. Была, так сказать, программа по проникновению и в местное духовенство. Турки спонсировали программу возведения типовых мечетей, которые в Средней Азии все, кто там бывал, видели неоднократно. Они серьезное влияние имеют на местное духовное образование. Точно так же в Турцию ездят на учебу в медресе местные священнослужители. Таким образом, да, они влияние на умы получили.
К. Затулин: — Как видим, Великий Туран, порожденный воспоминаниями об Османской империи, изначально мыслился еще шире.
Но если современная Турция решила отказаться от идейного наследства Кемаля Ататюрка, которому в 1920-е годы помогла встать на ноги Советская Россия, и строить Великий Туран или новую Османскую империю путем исламизации государства и претензии на роль лидера всего мусульманского мира (а только ради этого Эрдоган еще 5 лет назад разругался с Израилем), то это и есть прямая и недвусмысленная угроза России, чьим историческим врагом на протяжении сотен лет была Османская империя. Турецкие султаны были по совместительству халифами всех мусульман: так кто же, в самом деле, ближе к идее халифата — проходимец аль-Багдади в ИГИЛ или Эрдоган в Турции?
Сюжет:
«Проводя операцию против ИГИЛ, воздушно-космические силы России нанесли удар по самому сплетению политических и экономических вожделений турецких правящих кругов в Сирии, которая должна была уже пасть первой жертвой нового османского расширения, после подзабытого Кипра. Ответ не заставил себя долго ждать.
Первым предупреждением 31 октября был самолет над Синаем: у нас, конечно, нет прямых улик, но взаимосвязь людей Эрдогана и его самого с египетскими «Братьями-мусульманами», которых он патронирует, широко известна. Взрывная волна опрокинула заодно и туристическую отрасль Египта и не могла не отразиться на планах российско-египетского сотрудничества — долго ли надо искать, «кому выгодно?». Личная креатура Эрдогана, начальник турецкой разведки Хакан Фидан, ошарашивший Европу в ноябре призывом признать ИГИЛ, совсем не кажется в этом вопросе человеком вне всяких подозрений.
Это не все. В августе, на так называемом Всемирном конгрессе крымских татар в Турции, Мустафа Джемилев носился с идеей мусульманского батальона в Херсонской области, чтобы «контролировать сообщение с Крымом». Позже руководитель Федерации крымско-татарских общин Турции Унвер Сель утверждал, что в осуществление этого плана через Турцию на Украину направилась чуть ли не тысяча сирийских боевиков. Украина якобы никак не может найти: кто же подорвал в ноябре опоры ЛЭП, снабжающих Крым электроэнергией? Найти или признаться?»
К. Затулин: — Мы были обречены рано или поздно, в Сирии или в Крыму, на Кавказе или в Средней Азии столкнуться в том или ином виде с новой Османской империей. Однако до истории с Су-24 это далеко не всегда и не всем было понятно.
Ф. Лукьянов: — Буквально полгода назад, 8 месяцев назад, звучали заявления, которые, честно говоря, и тогда немножко смущали, о том, что мы вообще Турцию собирались сделать главным диспетчером всей газовой системы Евразии. С нашей помощью Турция должна была им стать. Это немножко вызывало удивление, потому что какие бы ни были отношения с Украиной, но менять шило на мыло и получать вот такого партнера, которого мы видим сейчас, это, конечно, странновато. В целом мне кажется, такое отношение, которое не учитывало неизбежной геополитической сложности, было отражением общей мировой философии 90-х и 2000-х гг., когда считалось, что экономика все равно возьмет верх над политикой. Сейчас мы видим последние буквально 1,5–2 года ровно обратное: политика ошеломляюще победила экономику.
К. Затулин: — Следует ли считать прежнюю линию в отношениях с Турцией сплошной ошибкой?
С. Михеев: — Я думаю, что у установления хороших отношений с Турцией было рациональное зерно. Мы, во-первых, искали союзников в этом новом мире, и турки, в общем, достаточно долго на роль этих союзников как бы пытались самих себя заявлять. Это раз. Во-вторых, мы искали экономических партнеров, и в определенном смысле экономические связи с Турцией действительно были выгодными, хотя они были выгодны, скажем честно, на фоне того, что мы собственными руками развалили свою экономику и турки заменили ее в ряде секторов, которые мы сами же и уничтожили. Мы пытались сделать то, что вроде бы должны были делать в этом новом мире, да? Искать друзей, и пытаться забыть старые обиды и конфликты, и на этих новых основаниях выстраивать отношения… Мы 20 лет пытались забыть все плохое, что между нами было когда-то, и выстраивать отношения по-новому. А турки, откровенно говоря, на все это просто наплевали. И повели себя так, будто это не имеет никакого значения. Якобы.
К сожалению, это общая ситуация после распада Советского Союза для наших отношений со всем внешним миром. Это так же, как с американцами. Нам все 90-е годы казалось, что мы равноправно с ними сотрудничаем, а американцы просто использовали нас. Вот и все. Я думаю, примерно такая же ситуация была и с турками. Мы считали, что мы ищем новых друзей в новом мире, а турки просто использовали нас, наши слабости для того, чтоб набивать себе карманы, ну и решать свои какие-то геополитические вопросы.
К. Затулин: — Что же, Турция в XX веке на какой-то период перестала быть вечным оппонентом России в регионе?
Андраник Мигранян, профессор МГИМО: — Конечно, всегда Турция была конкурентом, всегда была противником России, и геополитическим, и любым. И только идиоты могли подумать, что вдруг эти несколько сот лет истории с бесчисленным количеством войн и, в общем-то, бесконечных унижений Турции со стороны России, приращений огромных территорий за счет этой турецкой империи, могли бы остаться незамеченными в Турции. Это просто были, в общем-то, у одних — заблуждения, у других — трезвый расчет, если изначально в противостоянии СССР — США Турция однозначно рассматривалась как один из главных форпостов НАТО и главных союзников США против России, против Советского Союза.
К. Затулин: — Все-таки Карибский кризис возник из-за того, что американские ракеты появились в Турции.
А. Мигранян: — Именно, именно. Казалось бы, что после распада Советского Союза уже нет такого противостояния. Но на самом деле Турция разворачивалась не в сторону России, Турция преследовала свой эгоистичный и личный интерес, что нормально для любой страны. Турция становилась большим государством, Турция была на подъеме, экономика росла очень серьезно, Турция получала огромную выгоду от отношений с Россией. Турция, благодаря России, дистанцировала себя от Вашингтона, показывала себя такой самостоятельной, самодостаточной державой. Турция могла позволить себе объявить себя лидером оттоманского мира.
