Майор Федин руку не протянул (орудовал ножом и вилкой), просто кивнул:
– Присядешь?
– Минут на пять.
– Чего-нибудь выпьешь?
– Мартель.
– Дорогой напиток.
– Дорогой – здоровее.
– Может, оно и так… Может, и так… – майор поджал узкие губы и в синих глазах явственно прорезалось раздражение. Может, он, правда, надеялся встретить меня в аэропорту с наручниками? В конце концов, если вдуматься в то, что произошло при разборках на наркорынке – свержение Парашютиста, отход его от дел, потом убийство Трубы и новое возвращение Парашютиста, без майора нигде не обошлось. Держа под контролем практически все важные акции Фонда, он прекрасно изучил наркорынок изнутри. Он больше всех настаивал на физическом устранении главной головы. Оставив Парашютиста в живых, я сильно раздражил майора. При возвращении в Энск он многое мог на меня навесить – и давнюю работу на Филина, и загадочное исчезновение Шурки (скажем так, исчезновение трупа из могилы), и операции, провернутые с Иванычем-старшим, и убийство Трубникова, и, наконец, те акции Фонда, что не укладывались в правовые рамки. Любой факт при желании можно было умело вывернуть и пристегнуть ко мне. А майору Федину ни желания, ни умения было не занимать. Это он и подтвердил, скрипуче поинтересовавшись:
– Чего ж ты? Пороху не хватило?
– О чем это вы, Федор Павлович? – как бы не понял я, принимая от официанта рюмку с мартелем и воду со льдом.
– О главной голове, о чем еще? – он смотрел на меня, хмуро щуря голубые глаза. От него несло отчужденностью. – Ты же хвалился город спасти от дури. Чего ж не отрубил главную голову?
– Я не Геракл.
– Ну, я так и думал, – фыркнул он презрительно. Несомненно, он имел свою корысть с разработок Фонда. – Геракл не пил дорогие коньяки, он даже вино разводил водой. Считай, тебе повезло. Просил за тебя Большой человек, мы к нему с уважением. Только помни, в Энске много вопросов к тебе скопилось и Фонд мы прикрыли. Ох, призовут тебя, ох, начнут задавать вопросы!
– А Большой человек? – усмехнулся я.
– Он поймет. На то он и Большой.
Нижняя губа у меня оттопырилась, хотя выпил я совсем немного. Столик у камина накрыли, но я решил пока посидеть с майором. Мне хотелось увидеть, как он будет расплачиваться. А сам Федин, высказав свое ко мне отношение, больше не волновался. Поглядывая на вход, я тянул коньяк из крохотной рюмки и внимательно изучал валявшееся на столике «Обращение ГУВД Энской области к жителям области и города». В Москве такие Обращения расклеены по подъездам, а здесь Костя держал листовку на столиках.
«Главное управление призывает всех граждан быть особенно бдительными в местах массового скопления людей…О всех случаях обнаружения посторонних предметов в кинотеатрах, клубах и кафе, торговых точках и рынках, подъездах жилых домов немедленно сообщайте сотрудникам милиции…Просим также обращать особое внимание на оставленные без присмотра автомобили, особенно припаркованные в непосредственной близости к жилым домам, на открытые входы на чердаки и в подвалы…»
– Что, достали чеченцы? – снисходительно усмехнулся майор, утирая губы салфеткой. Его интонация подразумевала какой-то скрытый намек, и мне это не понравилось. – Боишься?
– Конечно, боюсь.
– Когда в тылу маразм, люди всего боятся.
– Они боятся еще больше, когда маразм на передовой.
– Ты это о чем? – майор вдруг побагровел. Странно, что глаза его при этом остались синими. – Это ты о том, что я побывал в плену? Так я один, что ли? Сейчас не сталинские времена! Приказ был сохранять человеческие жизни.
– Вот и следи теперь за каждым чердаком и подвалом.
Федин щелкнул пальцами.
Молоденький официант в светлом костюме (видно, из новых) мгновенно оказался рядом. Майор заученно бросил на стол пятисотенную купюру. Официант так же заученно развел руками:
– Извините, нет сдачи.
Костя парня хорошо научил.
Парень произнес указанные три слова вежливо. Теперь, по сценарию, он должен был удалиться, оставив купюру на столе, а майор Федин неторопливо выкурить сигарету и уже после этого спрятать неразменную купюру в карман.
Но меня майор досадил.
– Ты подожди, подожди, – остановил я официанта. – Ну, какие проблемы? Я тебе помогу.
Парень растерялся.
Я небрежно бросил на стол пять стольников, потом, для верности, заменил их кучей полтинников и забрал неразменную купюру майора.
3
– Он всех нас заколебал, – признался официант попозже (ему уже рассказали, кто я есть). – Ходит каждую неделю.
И ухмыльнулся.
Ожидая ребят, я выпил еще рюмку.
Столик на четверых был накрыт, но я устроился за стойкой, потому что мне всегда нравилось сидеть поближе к камину, а его почему-то перестали топить. Наверное, Костя запретил, подумал я. Наверное, сказал: не зима. Чтобы иметь большие деньги, надо экономить. Имея сеть ночных клубов и магазинов, Костя сурово не изменял своему девизу.
Майор меня удивил.
Было видно, что ему откровенно не нравится моя загадочная поездка в Москву. А особенно не нравится, что пресловутая главная голова все еще вертится на шее. Эта голова, похоже, здорово ему мешала, нарушала какую-то статистику. К тому же он явно считал, что я знаю больше, чем надо. В таких случаях профессионалы всегда сильно преувеличивают.
От этих мыслей меня отвлекли ребята.
Я познакомился с ними в Москве в ночном клубе «У пифии», мы там неплохо потолковали. Они обмывали последнюю получку в банке, который лопнул, как многие другие. Их веселье отличалось интеллигентностью, по крайней мере российского премьер-министра за их столом никто не называл свиньей и мокрогубым мальчишкой. И про всеобщий грабеж они говорили без особого ажиотажа. Больше склонялись к тому, что надо начинать самостоятельное дело, и лучше всего в провинции, скажем, в том же Энске, с которым Ксюша, например, был крепко связан. Обо мне ребята были наслышаны и уже при первом знакомстве намекнули, что я в их упряжке не оказался бы лишним.
Лидером компании, несомненно, был Лазарь.
Гена Лазарев считался высококлассным специалистом по ценным бумагам, ну, ГКО и все такое прочее, и большим спецом по компьютерам. Говорили, что он уже влипал со своей страстью к компьютерам. Поставив тарелку на крыше дома, он смело управлял денежными активами (к сожалению, не своими), не выходя из кабинета. Известно: мир спит, но денежки не спят, ими можно заниматься в любое время суток. В конце концов, тарелку у Лазаря отобрали и сам он сумел отвертеться только благодаря связям. Это все каким-то образом отражалось на его характере. Не в том смысле, что он легко мог дать кому-то на бутылку, просто он умел находить подход к самым сложным людям. «У пифии» я сидел, например, один. Вид у меня был хмурый, но сильно поддатый Лазарь как бы не заметил этого. Он возвращался из туалета и сбился с курса. На меня он даже не взглянул, рухнул на стул и забубнил что-то про специальный паркет. Наверное, продолжал разговор, начатый еще за столиком. Это было смешно и я нехотя рассмеялся. «Ты на том поле играешь, – рассмеявшись, указал я в сторону его столика. – Ты не по курсу пошел».
«Промахнулся?» – изумился Лазарь.
«Так получается?»
«А ты почему один?»
Я что-то ответил, но он моих слов не принял. «Нельзя одному пить!» Он был убежден в этом. И необидно приказал: «Взлетаем!»
И мы взлетели и приземлились за столиком, за которым Лазарь и его компания обмывали последнюю банковскую получку. Чисто мужская собралась компания: сам Лазарь, с ним Леха Наханов, бывший начальник кредитного отдела, и главбух Ксюша, Авксентий Львович, сильно похожий на очкастую мышь – субтильную и чудовищно умную. Из длинного вытянутого вперед рта мыши Ксюши торчала деревянная трубка, а маленькие глазки-бусинки могли показаться глазками дурачка. Но этому не стоило верить, как не стоило верить нахальству Лехи, сразу спросившему:
– Сколько знаешь способов заработать миллион?
– Примерно сто.
– Слушай сто первый… Помещаешь в газете объявление: шлите сто рублей, научу делать хорошие деньги, – деловито объяснил Леха. – Сидишь и раскрываешь конверты с сотенными купюрами. Дураков много. Чтобы соблюсти закон, каждому отвечаешь: делай как я!
Они были уверенные ребята.
В «Брассьюри» Леха сразу приказал разжечь камин («чтобы дымом пахло»), а Лазарь ухмыльнулся:
– Въезжай, Андрюха, мы тебя не для выпить, мы тебя по делу искали. Садись сюда, – указал он на почетное место. Теперь слева от меня дымила трубкой умная мышь, а справа нагло ухмылялся Леха. – По нашим справкам, ты совсем не бедненький Буратино. Да не дергайся, мы не деньги пришли занимать. Ксюша местный, его в Энске хорошо знают. Ну, а он знает, что о тебе в Энске отзываются круто. Сам понимаешь, нам брать неизвестного человека не интересно. Вот мы и нащупали ход. И ты нам здорово подходишь.
