Миссис Х. Я хочу знать, что вы желали сказать?
Кап. Г. Именно то, что сказал. Ни на йоту меньше.
Миссис Х. Но что я сделала? Чем я заслужила это? Что я сделала?
Кап. Г. (в сторону). Если бы только она на меня не смотрела! (Вслух, очень медленно и глядя на свою тарелку.) Помните ли вы тот июльский вечер перед началом дождей, в который вы сказали, что рано или поздно наступит конец… и вы раздумывали, кто из нас первый захочет порвать.
Миссис X. Да. Я только шутила. А вы клялись, что конца не будет, пока вы дышите. И я верила вам.
Кап. Г. (играя карточкой меню). Ну, конец настал. Вот и все.
Долгое молчание; миссис X. наклоняет голову и скатывает шарики из хлебного мякиша. Г. смотрит на олеандры.
Миссис X. (вскидывая голову, искренне смеётся). Нас, женщин, хорошо тренируют; правда, Филь?
Кап. Г. (резко и вертя запонку на своей рубашке). Да, все говорят это. (В сторону.) Не в её характере спокойно подчиняться. Ещё будет взрыв.
Миссис X. (с дрожью). Благодарю. Н-но даже краснокожие индейцы, кажется, позволяют людям корчиться во время пыток. (Вынимает из-за пояса веер и медленно обмахивается им; край веера на уровне её подбородка.)
Её сосед с левой стороны. Не правда ли, душный вечер? Вам дурно?
Миссис X. О нет, нисколько. Но, право, следовало бы иметь пунки[18] даже в вашем прохладном Наини Тале, правда? (Поворачивается к Г., опускает веер и поднимает брови.)
Кап. Г. Все в порядке. (В сторону.) Приближается буря.
Миссис X. (глядя на скатерть; веер наготове в её правой руке). Ловко подстроено, Филь, и я поздравляю вас. Вы клялись, — ведь вы никогда не довольствовались простыми словами, — вы клялись, что, насколько это будет в ваших силах, вы скрасите для меня мою жалкую жизнь. И я не могу даже упасть в обморок. У меня нет этого утешения. Мне следовало бы перестать владеть собой, право… Женщина вряд ли придумала бы такую утончённую жестокость, мой добрый, заботливый друг. (Ручка веера в прежнем положении.) Вы объяснили все так нежно и так правдиво. Вы не сказали и не написали ни слова, чтобы предупредить, позволили мне верить в вас до последней минуты и до сих пор ещё не снизошли до объяснения причины разрыва. Нет, женщина не могла бы поступить и наполовину так хорошо. Скажите, на свете много людей вроде вас?
Кап. Г. Право, не знаю. (Зовёт кхитмагара.)
Миссис X. Вы, кажется, называете себя светским человеком? Разве светские люди поступают, как дьяволы, когда женщина надоедает им?
Кап. Г. Право, не знаю. Не говорите так громко.
Миссис X. О Господи, главное, что бы ни случилось, помоги нам сохранить внешнее приличие! Не бойтесь, я не скомпрометирую вас. Вы прекрасно выбрали место для разговора, а я хорошо воспитана. (Опуская веер.) Неужели, Филь, у вас есть жалость только к самому себе?
Кап. Г. Разве не было бы дерзостью с моей стороны сказать, что мне жаль вас?
Миссис X. Помнится, раза два в жизни вы говорили это прежде. Вы начинаете сильно заботиться о моих чувствах. Боже мой, Филь, я была хорошей женщиной… Вы говорили это. Вы сделали из меня то, чем я стала. Что вы сделаете теперь со мной? Что? Неужели вы не скажете, что вам меня жаль? (Кладёт в свою тарелку замороженную спаржу.)
Кап. Г. Если вам угодно слышать о сострадании такого грубого человека, как я, скажу, что мне вас жаль. Мне ужасно жаль вас.
Миссис X. Слабовато для светского человека. И вы думаете, что это сознание вас оправдывает?
Кап. Г. Что же я могу сделать? Только сказать вам моё мнение о себе? Вы не считаете меня хуже, чем я считаю себя.
Миссис Х. О, считаю! Теперь скажите мне причину всего этого. Раскаяние? Не почувствовал ли Байяр внезапные угрызения совести?
Кап. Г. (сердито и по-прежнему опустив глаза). Нет, с моей стороны пришёл конец. Вот и все. Мафиш.
Миссис X. Вот и все. Мафиш? Прежде вы умели говорить ласковее. Помните, как вы сказали…
Кап. Г. Ради неба, не вспоминайте о прошлом. Называйте меня, как угодно, я на все согласен.
Миссис X. Но вы не хотите, чтобы вам напоминали о вашей лжи? Если бы я могла причинить вам десятую долю той боли, которую вы заставляете меня переносить, я… Нет, я не могла бы мучить вас, хотя вы и лгун.
Кап. Г. Я говорил искренне.
Миссис X. Мой дорогой сэр, вы себе льстите. Вы безумно лгали. Помните, Филь, что я вас знаю лучше, чем вы сами знаете себя. Вы были для меня всё, хотя вы… (Выставляется рукоятка веера.) О, как все это мелко, жалко. Итак, значит, я вам просто надоела?
Кап. Г. Раз вы настаиваете, да.
Миссис X. Первая ложь. Жаль, что я не знаю более грубого слова. Но ложь кажется такой бессильной в вашем случае. Просто огонь потух и другого нет? Подумайте минуту, Филь, хочется ли вам, чтобы я презирала вас больше, чем уже презираю теперь. Просто конец? Да?
Кап. Г. Да. (В сторону.) Я заслуживаю этого.
Миссис X. Ложь номер второй. Раньше, чем стакан вина задушит вас, скажите мне: кто она?
Кап. Г. (в сторону). Ты заплатишь мне за то, что желаешь впутать Минни в наши с тобой дела. (Громко.) Могу ли я сказать это?
Миссис X. Если её имя льстит вашему тщеславию, конечно, скажите. Вы были готовы кричать моё имя с крыш домов.
Кап. Г. Жаль, что я этого не сделал. Тогда наступил бы конец.
Миссис Х. О нет! Итак, вы собираетесь сделаться добродетельным? Вы хотели прийти ко мне и сказать: «Я покончил с вами». Инцидент исчерпан. Действительно, я должна гордиться, что такой человек, как вы, столько времени любил меня.
Кап. Г. (в сторону). Мне остаётся лишь желать окончания обеда. (Громко.) Вы знаете, что я думаю о себе.
Миссис X. Вы ни о ком больше не думаете, и я хорошо изучила вас, следовательно, знаю и то, что вы мысленно говорите. Вам хочется, чтобы все поскорее окончилось… О, я не могу удержать вас. И вы, подумайте об этом, Филь, вы бросаете меня для другой женщины. А между тем вы клялись, что все остальные… Филь, мой Филь, она не может любить вас больше, чем я люблю. Поверьте. Я знакома с ней?
Кап. Г. Слава Богу, нет. (В сторону.) Я ждал циклона, но не землетрясения.
Миссис X. Она не может любить вас так, как я любила. Разве есть что-нибудь в мире, чего я не сделаю для вас… вернее, чего не сделала бы? Только подумать, я всей душой любила вас, хотя и знала, «что» вы такое. Вы презираете меня за это?
Кап. Г. (вытирая рот, чтобы скрыть улыбку). Опять?
Миссис X. Ах-хх! Но я не имею права сердиться… Она красивее меня? Кто это говорит?..
Кап. Г. Молчите, не говорите о ней.
Миссис X. Хорошо, я милосерднее вас. Но разве вы не знаете, что все женщины одинаковы?
Кап. Г. (в сторону). Значит, Минни именно то самое исключение, которое подтверждает правило.
Миссис Х. Да, все женщины одинаковы, и я скажу все, что вам будет угодно узнать о них. Честное слово. Женщины желают только восхищения… все равно, кто бы ни восхищался ими… Но всегда существует один человек, которого женщина любит больше всего в мире и для которого она готова пожертвовать всеми остальными. О, слушайте. Я держала Венора при себе, заставляла его бегать за мной, как пуделя, и он воображает, будто никто другой меня не занимает. Хотите знать, что он мне сказал?
Кап. Г. Пощадите его. (В сторону.) Интересно, что рассказал бы он о ней?
Миссис Х. В течение целого обеда он ждал, чтобы я взглянула на него. Посмотреть в его сторону? Да? Вы увидите, какое идиотское выражение примет его лицо.
Кап. Г. Разве важно выражение лица этого джентльмена?
Миссис X. Наблюдайте. (Посылает взгляд молодому человеку, а тот тщетно пытается одновременно проглотить кусок замороженного пудинга, придать лицу выражение самодовольства и сохранить торжественный вид благовоспитанного британца, сидящего за обедом.)
Кап. Г. (критически). Он не привлекателен. Почему вы не дождались, чтобы он вынул ложку изо рта?
Миссис Х. Я хотела позабавить вас. Она будет делать из вас зрелище, как я сейчас сделала из него, и над вами будут смеяться. О Филь, разве вы не можете понять этого? Ведь это же ясно, как полуденное солнце. Вас будут попирать ногами, лгать вам, дурачить вас, как дурачат других. Я никогда не дурачила вас, правда?
