— Как ребрышки? — осведомился Шейд с притворной заботой.
— Да, — сказал я, повернувшись лицом к Граймзу. — это он. Он вломился в наш дом.
— Ты уверен, что видел меня, малыш? — спросил Шейд.
— Да, он уверен, — рявкнул Граймз, но тут же отшатнулся от клетки, скривив губы. — Что за…
Я вздрогнул. Глаза Шейда начали бледнеть и стали совсем белыми. Он навалился на решетку, и я в страхе отпрянул.
— Ты уверен, что видел меня? — строго спросил он, и его кожа покрылась мириадами светящихся точек.
Граймз вскрикнул. А может быть, кричала Джемма, прячущаяся в тени?
Я оторвал взгляд от светового шоу, устроенного Шейдом, и увидел, что рейнджер Граймз, придерживаясь за решетки контейнеров, спешно движется к проходу. В какой-то момент его форменная куртка зацепилась за прутья одной из клеток. Граймз выругался, рванулся, оторвал рукав куртки и исчез за углом. Его быстрые шаги эхом разнеслись по складу, а потом вдалеке послышался звук открываемой двери. Когда дверь хлопнула, мне показалось, что моя тщательно сконструированная реальность дала большую трещину. Теперь все узнают, что темные дары — не выдумка, не миф. Можно было в этом не сомневаться. Я стиснул зубы, сжал кулаки и встал лицом к Шейду.
— Обязательно надо было выпендриться?
Его кожа все еще сверкала искорками. Он небрежно привалился к прутьям решетки.
— А ты почему это скрываешь?
Я молча гневно смотрел на него.
— Тебе не все равно, что скажут другие? — спросил Шейд.
— Тебе будет очень даже не все равно, когда вернется рейнджер и приведет остальных.
— Это тебя волнует, а не меня, — заметил Шейд и негромко спросил: — А знаешь почему?
Я приготовился к его очередному фокусу. И конечно, его лицо вдруг разгладилось, оспинки пропали, а потом… Потом каждый дюйм его кожи заблестел, и она стала похожей на жидкую ртуть. Даже глаза. Он словно превратился в живое зеркало, и на меня уставилось собственное отражение. Мое испуганное, напряженное лицо смотрело на меня.
«Хватит шуток!» — хотелось крикнуть мне, но ком сдавил горло.
Я был не такой, как он. Совсем не такой. Этот человек был жестоким преступником. Он убил брата Джеммы.
— Лучше скажи всем правду, малыш. — Кожа Шейда потемнела, на ней снова проступили татуировки. — Пусть привыкают помаленьку.
— Ты даешь мне совет?
— Из тебя получится отличный портрет для постеров. — Татуировки начали расползаться по коже Шейда, словно пролитые чернила, и в конце концов вся его кожа почернела — даже белки глаз. — Это поможет всем нам. Включая тебя самого.
— Мне не нужна помощь. Я не сижу в клетке.
— Не у всех клеток есть решетки. Клеткой может стать и собственная репутация.
Я перестал видеть Шейда, только слышал его рокочущий голос.
— И тайна тоже может привести тебя в клетку.
— И преступления тоже.
Шейд громко фыркнул.
— Мы пытались кое-что сделать наверху. Но у ребят плоховато с манерами, пришлось увести их подальше от цивилизованных людей. — Внутри клетки сверкнула улыбка Шейда. Совсем как у Чеширского кота. Улыбка без лица. — Чаще всего мы нападаем на государственные корабли. Знаешь, пока мы торчали в «Сиблайте», мы насобирали марганцевых конкреций и жемчуга на миллион долларов. И никогда ни пенса в руках не держали, ничего не получили взамен. Мы даже в школе в эти годы не учились. Так что Содружество нам задолжало.
— Вы чуть не уничтожили ферму Пиви, — проговорил я, рассерженно зашагав вдоль клетки. — Их ферма разве похожа на государственный корабль?
— Я сказал: «чаще всего».
Шуршание внутри клетки подсказало мне, что Шейд отступил назад. Наверное, решил, что интервью закончено.
— У тебя на все объяснение готово, — подала голос Джемма из тени за моей спиной. — Объясни, за что ты убил моего брата?
В то же мгновение, как только послышался ее голос, кожа Шейда озарилась светом. Джемма его испугала, и меня это порадовало. Этот бандит не был сверхчеловеком. Он не почувствовал, что кроме меня рядом кто-то есть.
Джемма шагнула к клетке, и воздух словно наэлектризовался ее гневом.
— Его звали Ричард Стрейд.
Цвет словно окатил Шейда волной. Он снова стал темнокожим и татуированным. Сунув руку в карман штанов, Шейд вытащил фотографию.
— Он? — спросил Шейд, показав Джемме фотоснимок Ричарда. — Я эту фотку нашел в мини-субмарине, которую мы вчера подцепили.
Джемма с криком бросилась к клетке.
— Отдай!
Она просунула руку между прутьев.
— Джемма, нет!
Улыбка скривила рот Шейда. Его словно бы обрадовала злость Джеммы. Но в ту же секунду его взгляд стал ледяным, и он схватил девочку за шею.
— Достань ключ! — рявкнул он мне. — Быстро!
Я не пошевелился. Шейд крепче сжал горло Джеммы и заставил ее повернуться лицом ко мне. В ее глазах застыло такое отчаяние, что у меня сердце было готово разорваться.
— Если через пять минут не вернешься, — предупредил меня Шейд голосом глубоким и холодным, как океанская бездна, — она перестанет дышать.
ГЛАВА 25
— Черта с два я туда вернусь, — сердито буркнул рейнджер Граймз. Мокрый от пота, дрожащими руками он держался за бортик бассейна и ждал, когда лебедка опустит на воду его субмарину. — Если эта девчонка такая дура, что сунула руку в клетку, пусть теперь сама выкручивается.
— Он убьет ее, если вы не откроете клетку!
— Ты лучше скажи мне, что это было? — развернувшись ко мне, свирепо вопросил рейнджер.
— О чем вы? — оторопел я.
Граймз сгреб в горсть рубашку у меня на груди и рывком встряхнул меня.
— Док был прав? Жизнь в воде что-то с вами делает?
— Док никогда такого не говорил.
— Нет? А у меня в кабинете лежит отчет, в котором написано совсем другое. Это отчет доктора Метцгера — и, между прочим, так звали дока, пока он не взял себе другую фамилию, Кунзе.
От изумления я раскрыл рот. Так значит, ту статью написал док? Не это ли он имел в виду, говоря, что пытался рассказать правду о случившемся в «Сиблайте»?
Граймз немного смягчился.
— Ты этого не знал?
— Не имеет значения, — буркнул я, стараясь сохранить бесстрастный тон. — Как бы его теперь ни звали, Метцгер оказался шарлатаном.
— Ну уж нет, парень. Это власти окрестили его шарлатаном, чтобы народ не перестал эмигрировать под воду. Но мне-то лучше знать. — Граймз притянул меня ближе к себе. — А теперь скажи мне, на что способен этот бандюга.
Я попытался вырваться.
— Он умеет менять цвет кожи и глаз. Больше я ничего не знаю.
— Наверняка он умеет что-то еще. Не только цвет менять.
