от людей, не вставать на колени, когда на тебя повышают голос. Неужели ты думаешь, что после всего этого, меня может возбудить то, что ты мне устроил сегодня?
– Ты могла сказать нет.
– Я говорила.
– Я думал, что это игра.
– Тебя заводила моя боль. Не спорь.
– Я был уверен, что ты хочешь этого.
– Ложь.
– Ты тоже мне лгала.
– У меня был выбор?
– Мы можем начать сначала.
– Уволь от подобного счастья, – пренебрежительная усмешка. – Когда у меня все заживет, ты уже обзаведешься десятком новых подружек.
– Я хочу тебя. И никого другого.
– Ты серьезно думаешь, что я захочу тебя после сегодняшнего марафона боли?
– Такого не повторится. Я обещаю. В выходные мы чудесно провели время. Тебе было хорошо.
– С чего ты взял, что я не притворялась?
Я вздрагиваю, как от удара. Потом скептически улыбаюсь.
– Зачем тебе это? Если только ты снова работаешь на кого-то…. – от неожиданной догадки сердце неприятно сжимается. Я нарочито-нежно провожу тыльной стороной ладони по ее щеке. – Может, ты терпишь меня для определенной цели? Ждешь следующих указаний? Это Рома? Или мои конкуренты по бизнесу? Кто нанял тебя, Лил?
– Ты сам в это не веришь, – она пожимает плечами.
– Тогда почему ты здесь? Ложишься под меня, позволяешь трахать до потери сознания. Если я так тебе противен и омерзителен, то почему ты все еще лежишь со мной, а не убегаешь в ужасе прочь.
– А ты позволишь мне уйти? – спрашивает она. Наши взгляды встречаются. Ее документы все еще у меня.
– Теперь, точно нет. У тебя был шанс, но ты им не воспользовалась. Ты будешь здесь, пока я не выясню, где обитает мой друг детства и какие у него на меня планы. А сейчас, вставай. Я отвезу тебя к врачу. Могу привезти сюда, но прогулка нам не помешает. Тебе нужно развеяться. Еще раз повторю, что мне очень жаль. Я постараюсь в следующий раз быть сдержаннее.
– Следующего раза не будет, – хмуро заявляет Лили. Я зарываюсь ладонями в ее волосы.
– Куда ты от меня денешься, птичка, – многообещающе улыбаюсь я. – Давай одеваться. Оставим в прошлом этот неприятный инцидент. Завтра будет новый день. Просто попробуй не думать о случившемся. И поговори с Барбарой. Думаю, она скажет то же самое.
– Она считает плохой идеей любые отношения между нами. Не уверена, что это не ревность, – Лил презрительно кривит губы. – Она бы с удовольствием засунула руки в твои джинсы. Ты бы слышал, в каких подробностях леди доктор выспрашивает меня о наших … шалостях.
– Думаю, что после очередной твоей исповеди интереса ко мне у нее поубавится, – ухмыляюсь я, вставая с кровати. Я начинаю одеваться, чувствуя на себе взгляд Лили. Мне не нравится то, как она смотрит. Меня словно обдает волной холода. Даже не страх, после причиненной ей боли. Хотя… Застегивая футболку, я поворачиваюсь и смотрю ей прямо в глаза.
– Помоги мне понять, малышка, – напряженно произношу я. – Ты выживала в том доме два года. Сплошной ад и насилие по твоим словам. Вечеринки и гости. Не один мужчина и не два…. Ты понимаешь, о чем я?
Лили села, откидывая полотенце. Я снова лицезрею синяки на руках и бедрах, красные полосы на запястьях. Хочет ткнуть меня носом, но мне нужно знать правду.
– Ты считаешь, что раз я пережила огонь и воду, и медные трубы, то меня можно использовать, как резиновую куклу? Организм женщины имеет свойство восстанавливаться. Или ты не слышал об этом? Или ты считаешь, что после вечеринок в доме твоего дяди у меня ничего не болело, потому что я привыкла? Думаешь, можно привыкнуть к тому, что ты мне сегодня устроил?
– Как ты можешь упрекать меня в том, что сама начала?
– Это было пять лет назад, Майкл, – она встала. Гордая, обнаженная. Злая. – Ты даже не удосужился спросить меня, хочу ли я продолжить прежние игры. Нравится ли мне то, что тогда доставляло удовольствие.
– Все-таки доставляло!
– Меня к этому готовили годами. Как ты можешь обвинять в этом…
– Я не обвиняю, – обрываю на полуслове, хватаю ее за плечи, мягко прижимая к себе. – Ищу оправдания себе. Ты права, я должен был спросить. Я дурак.
– Ты так меня напугал, – прошептала она, не отстраняясь, а прижимаясь ко мне, словно ища защиты. – Я словно назад вернулась. Ничего не могла сказать, из нас выбивали любые зачатки сопротивления. Разве я могла снова захотеть чего-то подобного. Было много психологов. Я долго пыталась начать новую жизнь. Я пыталась строить отношения с людьми хотя бы с дружбы. Но единственным моим другом так и остался Рома.
– Не хочу сейчас о нем ничего слышать, – внутри все холодеет, когда я представляю… Не верю, что у них ничего не было. Он же не слепой. С этой девушкой невозможно дружить. – Ни о каких других мужчинах. Теперь у тебя есть я. И только я.
– А ты у меня есть? – Лил напряглась, отстранилась, скептически глядя мне в глаза. – А как же твоя жена и еще половина Нью-Йорка?
– Я не такой бабник, как ты думаешь.
– Я помню.
– Все изменилось.
– Да ладно, – она нервно смеется. – Пойду оденусь.
Визит к врачу Лили выдержала достойно. Ей выписали таблетки и какие-то крема, рекомендовали воздержаться от близости пару недель. Мы сходили в аптеку, потом посидели в ночном кафе, где съели пиццу и выпили бутылку красного вина. Лили не выглядела обиженной или напряженной, только изредка бросала на меня задумчивые взгляды из-под длинных ресниц. А я не мог перестать любоваться ею. Потребность постоянно прикасаться к ней была выше моих сил. Плевать, что ей еще неприятно, я не мог держаться на расстоянии. Сначала Лил вырывала руки из моих ладоней, отстранялась, когда я пытался обнять. Потом смирилась. Мы вернулись
