идеологических принципов. Вот почему полезнее говорить о сознании, а не об идеологии.
Мединский - типичный представитель (про-)кремлевского представления о российской идентичности как о категории, которая одновременно является экспансивной, но в то же время исключающей. Как заметил Илья Калинин, каким бы большим ни был праздничный стол, на нем никогда не может быть места для всех (Калинин 2015). Культурно бессознательные не приглашены на эту вечеринку. Во главе этого образного стола сидит президент Путин, олицетворяющий культурное сознание. СМИ представляют политику Путина как основанную на российском историческом опыте и параллельную историческим прецедентам, изображая культурное сознание как демонстративное признание культурной ценности России, которая определяется ее историческими достижениями, вечно недооцениваемыми из-за того, что другие эксплуатировали ее невинность. Как было подробно описано в предыдущих главах, этот путь включал в себя определение того, что представляет собой культурное сознание, и обеспечение языка для артикуляции и выражения такого сознания через использование СМИ исторического фрейминга и обращение к различным нарративам. Правительство также создало практики и ритуалы, которые служат подтверждением этого сознания. В этом смысле культурное сознание занимает центральное место в представлениях о патриотизме, продвигаемых российским правительством и СМИ через обращение к памяти и обращение к истории.
Продвижение этих представлений влечет за собой торжество культурного самосознания, как это видно на примере изображения героев в СМИ в исследованиях исторического фрейминга и других. Согласно аргументам, выдвигаемым такими политиками, как Мединский, Нарышкин и Путин, достижение россиянами культурного сознания свидетельствует об их уникальной информированности о собственной истории, культуре и наследии - атрибуте, который означает, что они заслуживают глобальной лидирующей роли. Об этом говорится во вступительных фрагментах "Основ государственной культурной политики" (ОГКП), выпущенной в 2014 году:
На протяжении всей нашей истории именно культура сохраняла, приумножала и передавала новым поколениям опыт народа. Именно культура была основой единства многонационального народа России, воспитывала чувства патриотизма и национальной гордости. Именно культура укрепила позиции России на мировой арене.
Минкультуры 2014
Аналогичные формулировки можно найти в ежегодных отчетах Министерства культуры , например в отчете о деятельности министерства за 2016 год, где говорится, что " российская культура исторически занимает ведущее место в мире и является мощным стратегическим ресурсом для укрепления влияния страны на мировой арене" (Минкультуры 2017: 51).
Однако для того, чтобы реализовать мессианские преимущества культурного сознания, россияне должны сначала обрести это сознание. Или, говоря словами из послания Путина Федеральному собранию 2015 года, цитирующими Николая Карамзина, "русский должен знать себе цену" (Презид. РФ 2015е). Владимир Мединский, как всегда, пошел дальше в пиаре своей книги "Война: мифы об СССР 1939-1945", заявив, что проблемы других стран, в том числе Украины, вызваны их незнанием исторической реальности. Он решительно утверждал, что западная культура заставила россиян забыть о собственной исторической ценности и что этот процесс в рамках путинского "исторического ренессанса" (Возрождения) исправляется, но россиянам еще предстоит борьба (Сочнев 2015).
Как показано в главе 4, с начала его третьего президентского срока государственные СМИ изображали Путина в гармонии со здравым смыслом большинства - даже как его воплощение. Они доказывали это, подчеркивая близость президента к простым россиянам через его недостатки и нарушение норм (Журженко 2018): например, использование Путиным сленга или, что более существенно, решение отправить российские войска в аннексированный Крым ("Известия" 2014). Но по мере того, как шел третий срок Путина, СМИ все чаще представляли президента как символ исторически информированного патриота, чье проникновение в историческую память позволило ему укрепить позиции России и даже восстановить ее лидирующую роль, помогая другим странам вернуть культурное самосознание. Эта интерпретация подпитывала и опиралась на более самоуверенную репрезентацию государственной политики, что было особенно заметно при освещении в СМИ кризиса мигрантов в Европе в 2015 году и военной интервенции России в Сирии. Большая часть материалов, посвященных первому, злорадствовала по поводу неспособности Европы справиться с наплывом людей. Некоторые источники продвигали нарратив о том, что США (вместе с Великобританией) намеренно организовали кризис, чтобы разрушить европейскую идентичность (Г. Зотов 2014; Ларина и Черных 2015). Кризис и раскол в Европе открыто противопоставлялись уверенности России в своей идентичности. Действительно, по словам тогдашнего руководителя Россотрудничества Константина Косачева, большинство "простых" европейцев теперь поддерживали действия России по всему миру, в том числе на Украине, и были разочарованы в собственных правительствах (Федякина 2014).
Отечественные СМИ представляли Россию как объект зависти других стран благодаря ее культурному самосознанию и патриотизму (Чигишов 2015a: 11.00). В соответствии с использованием антизападных западных деятелей при освещении событий на Украине, санкций и в Сирии, российские СМИ использовали прокремлевских иностранцев для выражения такого восхищения, как в широко разрекламированном комментарии Оливера Стоуна о том, что он восхищается Россией, потому что русские (особенно Путин) знают историю, в отличие от американцев (Королев 2014e: 1.27.30). Предполагаемое обширное знание истории россиянами является центральным фактором их способности видеть мир и его события по-другому - то есть, по их мнению, правильно (Минкультуры 2016). Во время освещения интервенции в Сирию СМИ продвигали аргумент, что, поскольку Путин вернул России чувство собственного достоинства, россияне обязаны помочь другим вернуть свое (Чигишов 2015c; Сапожникова 2015; Асламова 2015).
Здесь мы видим появление новой формы российского мессианского мышления, о которой говорилось ранее и в которой Россия выступает в качестве маяка культурного самосознания, показывая другим странам, как воссоединиться со своей историей и наследием и быть верными им (Президет России 2017a). Российское правительство и поддерживающие его СМИ явно ставят США в качестве врага культурного сознания, создавая своего рода холодную войну исторической памяти, в которой "признание своей истинной истории" заменяет роль реализации классовых интересов/согласия на союз с коммунизмом и СССР. Например, российские СМИ и военные комментаторы утверждают, что Германия все еще оккупирована США, ставя последних в положение препятствия для национального суверенитета и добавляя при этом нотки холодной войны (Латухина 2015b). Российские государственные СМИ утверждали, что простые европейцы поддерживают Путина и все больше не доверяют своим правительствам за то, что те выступают против него. Для этого они использовали интервью с (иногда случайными, иногда известными) западными внешними партнерами, чтобы подтвердить свою характеристику Путина как универсального народного героя, представляя интернационализированный вариант культа его лидерства для внутренней аудитории. Примером такого нарратива является использование внешних источников и дипломатии памяти , которые рассматриваются в главе 4. Именно этот нарратив позволяет Кремлю утверждать, что он знает истинную идентичность Украины лучше, чем украинцы, и что Россия лучше всего подходит для восстановления и защиты этой идентичности в 2022 году.
В своем внутреннем варианте нарратив о якобы массовой популярности Путина среди европейцев якобы проистекал из его смелости выступить против гегемонистских западных держав, тем
