Меня кто-то перевернул на спину. Запах цветов лишил нюха, но мне удалось сморгнуть слезы и увидеть встревоженное лицо Дина. Он быстрым движением расстегнул ошейник, отчего мне стало значительно легче дышать и видеть все окружающее без пелены иллюзорной магии.
— Ты как? — Не дождавшись от меня ответа, он разорвал рукав на раненой руке. — Может быть больно, — предупредил Дин. — На счет три, готова?
Ответить не смогла, мысленно повторяя, что меня парализовало. От резкой боли, вспыхнувшей и разлившейся по всей руке, я зажмурилась, издав едва различимый хрип.
— А где отсчет? — спокойным тоном повторила мой не озвученный вопрос приблизившаяся к нам Диана.
— Отсчет для отвода внимания, чтобы раненому не было больней, чем есть на деле, — ответил ей голос Эммета. — И обычно пару счетов делают, а Дин поторопился избавить ее от артефакта, который способен высосать все силы из раненого.
— Рея говорит: «Меня пара-лизовало. Два раза». Это как? — спросила Диана у охотника.
— Здесь был кто-то из магов? — спросил он в ответ то ли у меня, то ли у драконов.
— Если абстрагироваться от той гари, что источает поджаренный створг, то тут должна быть цветочная поляна. Учти, у этой твари сильная регенерация, видимо, маги по этой причине расстались со своими жизнями. Надо бы ее на цепь и под замок, раз убивать нельзя, — сказал Эммет скучающим тоном.
— Рея говорит: «Здесь был куст», — озвучила Диана и огляделась, словно пытаясь найти куст с цветами, который мог источать витающий здесь запах.
Выражение лица Дина в этот момент лучше было не видеть: злость исказила и так напряженные черты лица, говоря, что он понял о каком «кусте» идет речь.
— Проглоти это, — велел он, развернув небольшой пергамент и поднеся его к моему рту.
Дин помог мне разжать зубы и всыпал порошок. Проглотить это за раз не представляло возможным, морщась от неприятного вкуса, я не заметила откуда Диана взяла кожаный мешок, который протянула Дину, чтобы тот дал мне запить очередное лекарство, сделанное людьми.
— Диана, перемести ее в храм. Пусть поспит, пока мы разберемся с монстром, — велел Дин. — Рука почти зажила, — сообщил он мне, проверив место раны. — Я дал тебе снотворного, паралич, уже начал сходить, скажи спасибо высокой влажности, — невесело улыбнувшись, сказал он. — Диана, забирай ее!
Дин встал и отошел от меня, вернув драконихе бурдюк с водой. Вокруг меня закружил желтоватый магический свет, а земля подо мной стала теплой, словно нагретая солнцем. Я предусмотрительно зажмурилась и по привычке потянулась ладонью прикрыть глаза. Пальцы дрогнули, но руку поднять не удалось.
Когда перемещение закончилось я погрузилась в холодную темноту. Открыв глаза, смогла сфокусироваться на фигуре в платье — Диана куда-то поспешила, ничего не сказав мне.
— Могла бы крикнуть, — услышала я мужской голос, звучавший гулко из-за небольшого эха.
— Ты сказал: «Не беспокойте меня», — спокойно отвечала Диана.
— Не беспокойте по пустякам, а когда девушка лежит на холодном полу и не может подняться на ноги — это уже серьезное дело, — возразил ей голос в нескольких шагах от меня. — Привет, — увидела я нависшее над собой лицо Сазара с самой радушной улыбкой на свете. — Давай я тебя перенесу в другое, более подходящее место, — с нежностью сказал он, беря меня на руки и легко подняв с полу будто пушинку.
Глаза не вовремя стали слипаться. Хотелось понять, что за заброшенный храм нашли драконы с Сазаром и устроили здесь своеобразный привал. Меня уложили на матрас и чем-то накрыли — здесь было значительно прохладней по сравнению с лесом. Несколько факелов, закрепленный на колонах, освещали помещение. Я успела рассмотреть большую каменную женщину — статуя богини? — одной рукой она держала маску, которая скрывала ее лицо от присутствующих, как и когда-то от тех, кто приходил ее восхвалять.
Эта Табиске? Ведь лицо богини ночи и сумрака сложно увидеть, даже если ты ради этого отправишься в ее владения. Думаю и мои глаза не смогут рассмотреть ее настоящего лица. А люди решили эту тайну изобразить так? Интересно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Но я знаю, только один храм Табиске», — была последняя моя мысль, перед тем как я сдалась и погрузилась в сон.
45 Обряд освобождения от пут
Снотворное оказалось сильным, оградив меня от сновидений до тех пор, пока чуждая энергия не заструилась по венам. Я осмотрела себя: мое тело светилось изнутри линиями разной толщины, выделяя два ярких сгустка в груди и внизу живота. Вокруг, как и прежде царила тьма, а я не лежала, а словно парила в воздухе. От увиденного можно было испугаться, но мне было спокойно как никогда. Неосознанно я чувствовала, что ни одна здесь, где бы это ни было.
В какой-то момент стало светлее. Я посмотрела вниз, откуда исходил теплый золотой свет, и узнала рисунок, появившийся из ниоткуда. Такой магический круг был в храме Сазара и использовался Дином, чтобы снять проклятье. Вот тут мне стало тревожно: раз я поняла, что тут происходит, то мой персональный монстр тем более.
Неприятная судорога пробежала по моему телу, концентрируясь жгучей болью в груди — треклятое сердце бешено застучало, очнувшись ото сна. Хотелось проорать, но рот словно не отошел от паралича, а может, это Ария не дает облегчить боль простым способом. Слезы побежали по щекам, оставляя мокрые следы. Дыхание сбилось, сложно было успокоиться в такой ситуации, ведь я опять была бессильна.
Передо мной заклубилась тьма. Легкое оцепенение напало на меня и моего мучителя. Боль затихла, но вены стало выжигать той энергией, что в смятении искала место, где бы спрятаться от надвигающегося конца. А это был именно он. Черный дым едва коснулся моего лица, но плотно окутал туловище. Яркость света уменьшилась, даже сияние магического круга с трудом пробивалось сквозь плотную и живую тьму. Холод сковал мое нутро, а сердце замерло и будто не желало большие биться в чужой груди. Резкая боль внизу живота и последующий мертвенный холод напугали меня, заставляя мысли беспокойно кружиться вокруг судьбы не рожденного дитя. Слезы с новой силой полились из глаз, сцепив зубы я горько взвыла.
— Тихо, тихо, — знакомы голос достиг моего сознания.
Невидимые руки обняли меня и прижали к своей груди. Казалось, что Дин сейчас здесь и стоит мне оглянуться, я встречусь взглядом с зелеными глазами.
Тьма заклубилась, медленно и верно отползая назад, за пределы круга. Сердце нехотя застучало в груди. Небольшой дымовой сгусток, словно щупальце лизнуло меня по животу и зацепив тонкие мерцающие нити потянуло их за собой, распутывая и уменьшая тот клубок, что там образовался.
Жуткая догадка — Ария смогла перебраться из сердца в низ живота, зацепившись за толком не сформированный плод.
Я взмолилась Матери, только бы все это не навредило ребенку. Я не хочу терять его и не только потому что он первый, но и потому что он от Дина. Я хочу увидеть этого ребенка, хочу, чтобы он рос на моих глазах, радуя своей схожестью с мужчиной, который спас меня от незавидной участи изгнанного монстра. Дин дал мне шанс выжить, и я не сдамся и буду бороться за себя и за нашего малыша.
Ладонями накрыла низ живота, словно стараясь не дать всему скопившемуся там свету уйти следом за тьмой. Я ощутил сопротивления, будто веревку из чьих-то рук пыталась вырвать. От натуги ладони стали неметь: снаружи обжигающая холодом тьма, а под ними искрящийся жизнью свет, едва согревал мои руки.
От происходящего отвлек тихий звук — что-то среднее между скрежетом и шелестом. Я точно знала, что это — крик отчаяния Арии, которая всеми силами цеплялась за мои ладони. Хотелось порвать эти тонкие нити, но страх упустить из- за этого жизнь ребенка, не позволял этого сделать. А она не сдавалась, укрепляя ту связь, что удалось создать, в то время как ее пыталась поглотить клубящаяся тьма. На миг мне показалось, что сгусток света из которого тянулись паучьи нити, обрел лицо, и губы беззвучно молили о помощи. Но я не вчера родилась, и помогать ей не собиралась, но и помещать не могла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
