Несколько секунд Лана молчала, глядя в глаза Великой княжне и подбирая слова. Подобрала:
— При всём уважении к Империи и её ресурсам… боюсь, у вас просто нет подходящей валюты.
Полковник переглянулась с Солдатовым и насмешливо проговорила:
— Что же это за человек такой?
— Хороший человек, — резко бросила Лана. — Человек, который, насколько мне известно, не может позволить себе роскошь быть заподозренным в том, что Империя имеет к нему какое-то касательство. Возможно, это изменится со временем. Поэтому я в присутствии Вашего императорского высочества прошу майора Солдатова не организовывать слежку за мной в том случае, если моё командование даст добро на встречу с этим человеком.
И полковник Русанова, встретившись взглядом с Солдатовым, кивнула, соглашаясь.
Старый Ник… Кого, чёрт всё побери совсем, рыжая бестия могла назвать «Старым Ником»?
Разумеется, беседа Дитц с полковником Горовицем, была записана. Смешно было бы не записать, раз уж велась она из рубки эсминца. Девчонка могла бы попытаться соорудить конфиденциальный канал, тем более что этот весельчак Боден действительно профи. Вопрос, что из этого получилось бы при том, что и на корабле служили не лопухи, остался без ответа. Поскольку попытка скрыть беседу даже не предпринималась. Умная, зараза.
Впрочем, почему зараза? Служба-то одна, только государства разные. Ты бы отказалась от такого офицера? Ну, Наташ, если уж себе-то не врать — отказалась бы? Да и девчонкой она перестала быть довольно давно, а что годится тебе в дочери… стоп.
Дочь. Ребёнок. Дети. А что, если… если её срыв там, в лаборатории… что же такое Солдатов говорил… Дитц — модификант? Точно! А значит, дети у неё, теоретически, могут быть, вот только вряд ли из тех же ворот, что и весь народ. Разумная женщина, решившаяся на модификацию (одна только сопротивляемость анкриту чего стоит!), озаботилась бы тем, чтобы припрятать сколько-то яйцеклеток на будущее. Ты бы точно озаботилась, а Дитц, следует это признать, не глупее тебя. Да, опыта у неё меньше, но — опыта, а не мозгов.
Значит, где-то в банке тканей ждут своего часа маленькие Дитц. И если какой-нибудь Сперанский ограбит такой банк, как ограбил он банки Империи, своих детей ей не видать. Более того, этих детей запросто могут записать в «испорченные образцы». Да уж, тут сорвёшься, пожалуй.
Но всё-таки, кого же она называет «Старым Ником»? Кого женщина с такой биографией и таким опытом могла записать в Дьяволы? Богат, очевидно влиятелен, не может позволить себе быть замеченным в контактах с Империей… кем надо быть, чтобы связь с Империей сочли недостатком? Для какого рода занятий и какого положения Российская Империя за спиной — минус, а не плюс? С кем ты связалась, рыжая?!
Глава 11
— Вы иногда бываете циничны, монсеньор.
— Я иногда бываю честен.
Что может быть хуже операции, подготовленной «на коленке»? Только операция, которую под тебя готовит «на коленке» кто-то другой. Лана нервничала и злилась на собственную нервозность, но выбирать было не из чего.
С Горовицем она связалась с борта очередного курьерского корабля, который пристыковался к яхте господина Вербицкого где-то между «Пиза Тауэр» и Чарити. Правду сказать, яхтой сие сооружение, бронированное и вооруженное по самое дальше некуда, можно было назвать довольно условно. Разве что по размерам, а потому даже заметно поредевшей группе пришлось порядком потесниться.
Их осталось восемь: по четверо с каждой из заинтересованных сторон. Солдатов, Кривич. Альтшуллер — способный, пусть и отчасти, заменить в качестве связиста оставленного на эсминце Махрова. Место погибшего Озерова занял, что Лану совершенно не удивило, Забродин. Улыбчивый молодой офицер, блестяще отыгрывающий простоватого «рубаху-парня», был, тем не менее, серьезным бойцом. Так сказала Тина, а уж ей-то лейтенант Дитц склонна была верить. В бою — не в бою, но у доктора Танк имелась возможность оценить потенциал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Итак, восемь, думала Лана. Много это или мало? С точки зрения серьёзного замеса — вообще ни о чём. С другой стороны, брать Сиенский университет штурмом никто не собирался. Да и рассредоточиться, прибыв на Землю порознь, тем проще, чем их меньше. Но в каком качестве следует посетить Землю ей самой?
Предложенный Солдатовым вариант обзавестись документами, изготовленными на борту «Василисы Микулишны», она отмела сходу. Не то, чтобы она не доверяла русским… а, впрочем, не доверяла. Кроме того, в её распоряжении имелось два легальных комплекта идентификаторов. Каждый из них был снабжен легальной же визой, без которой её попросту не пустили бы на лунный челнок, отправляющийся в сторону материнской планеты.
Но что выбрать? Точнее, кого? Светлану Дитц из Республики Легион или Катрину Галлахер с Большого Шанхая? В обоих вариантах имелись как свои плюсы, так и минусы. Связь с Легионом афишировать не стоило. С другой стороны, шанхайскому консультанту почти наверняка будет обеспечено повышенное — и совершенно нежелательное! — внимание со стороны тех, кто полагает своим делом сование носа в чужое. Значит, Светлана Дитц. Тем более что виза Светланы Дитц на Земле уже засветилась, причём именно в Италии. И целью визита тогда было заявлено посещение Сената Конфедерации Человеческих Миров. Какое-никакое, а подтверждение благонадёжности. Теперь предстояло самое сложное.
Соответствующим образом настропаленный Боден заверил мать-командира, что никакой русский связист не сможет подслушать её разговор с Горовицем. И всё же, осторожности ради, она была предельно лаконичной в изложении требований к обеспечению той фазы операции, которая состояла в контакте со «Старым Ником». Лана не хотела его подставлять. Не могла она его подставить. Не только потому, что от содействия этого человека зависело слишком многое. Просто несколько лет назад он стал для неё «своим». Хотя и, вероятно, немало удивился бы такой постановке вопроса.
Челнок приземлился в порту Фьюмичино[13] ближе к вечеру. Лану сопровождал Боден. Солджер попытался было настоять на кандидатуре Альтшуллера, но все его аргументы разбились о произнесенное с милой улыбкой «обойдёшься!». Офицер связи и спец по хитрым приблудам был ей необходим, соглядатай — нет. Время утекало, как вода сквозь ржавый дуршлаг, и она не могла позволить себе роскошь тратить его на то, чтобы отвязаться от спутника. И так-то приходится мудрить…
Уже в здании порта Радар надел резервный коммуникатор, которым до этой минуты не пользовался, и на него немедленно пришло сообщение для Ланы. Совсем короткое: адрес — вокзал Термини, номер ячейки в камере хранения и код замка. Ну-ка, ну-ка, посмотрим, как справились с задачей здесь, в Италии? Только сначала… сначала надо переодеться и избавиться от всего, что было у них двоих на борту «Васьки». Никаких иллюзий по поводу профессионализма людей полковника Русановой — и размеров её любознательности — Лана не питала.
На встречу, которую ещё только предстояло назначить, Лане следовало прийти настолько «чистой», насколько это вообще возможно. Не только потому, что она не хотела подставлять своего контрагента в предполагаемых переговорах. Если попытка слежки будет им (или его охраной) замечена — разговора не выйдет. Ей нужен был этот разговор, а значит… как это говорит Бэзил? Бережёного Бог бережёт, а небережёного конвой стережёт? Обойдёмся без конвоя! Так что к обозначенной в сообщении ячейке они подошли только после того, как весь багаж и вся одежда были помещены в другую, в соседнем зале.
Шмотки, на скорую руку приобретенные в первой попавшейся лавчонке, какими изобиловал вокзал, Лане не нравились. И уж конечно, в таком виде нельзя было явиться на встречу со «Старым Ником». Но эту проблему следовало решать тогда, когда — и если! — встреча будет назначена. А просто пошляться по городу и так сойдёт.
