Пожилой священник больше не выглядел пожилым. Он откинулся на спинку кресла — верный Луиджи беззвучно и предупредительно поправил подголовную подушку — соединил кончики пальцев перед подбородком, склонил голову набок.
— Это, вероятно, аванс?
— Безусловно.
— А что взамен?
— Вы ведь сиенец, монсеньор?
Кажется, ей удалось удивить собеседника. Такого кардинал Беккаделли явно не ожидал. Однако ответил почти без задержки:
— Да, я родился и вырос в прекрасной Сиене. Там я учился, там начал свою карьеру…
— … и сохранили определенные связи, не так ли?
— Что тебе нужно, Катрина?
Быстро соображает. Возможно, даже слишком. Ну, об этом пусть у командования голова болит.
— Некоторое время назад довольно далеко отсюда была похищена молодая девушка. Следы ведут в Сиену, конкретно — в тамошний университет. Мне, именно мне, нужен консультант на месте. Консультант, которого никому не придёт в голову связать ни с дипломатами, ни с криминалитетом. Нам противостоят не дураки, и надо выкинуть фортель, которого они не ожидают.
— И Республика Легион готова действовать в твоих интересах?
— А кто сказал, что в данном случае это разные интересы?
Кардинал Беккаделли со смешком покосился вправо и вверх. Лицо его секретаря оставалось непроницаемым. Однако кадык… кадык он контролировать, похоже, не мог.
— Такая мелочь… — задумчиво произнёс духовный отец Ланы. — Такая мелочь… и такие перспективы в качестве платы. Нет-нет, дитя моё, я не спрашиваю, что это за девушка и чем она важна. Но… Porca madonna[17], ты могла просто связаться со мной и просто попросить!
— Монсеньор, мы, — Лана выделила голосом «мы», и кардинал кивнул понимающе, — полагаем, что сделка должна быть выгодна обеим сторонам. Кроме того, клюв следует оросить, не так ли?
— Твоё понимание нюансов не может не радовать. Что ж… обратись к отцу Микеле Фраскатти в Дуомо ди Сиена. Вот он.
На секунду перед Ланой развернулся небольшой дисплей. Она кивнула.
— Пообедаешь со мной?
— Не могу, монсеньор, — Лана действительно сожалела, что не может задержаться, и позволила собеседнику услышать это — искреннее — сожаление. — Боюсь, у моей интересантки очень мало времени. Куда меньше, чем у меня. Или у вас.
— Понимаю. Что ж… я с большим нетерпением буду ожидать упомянутого запроса в папскую канцелярию…
— Он поступит не позднее, чем завтра, монсеньор.
— … и немедленно предупрежу отца Микеле. Удачи тебе, дитя моё. Отец Луиджи тебя проводит.
Первая дипломатическая миссия Ланы Дитц завершилась. Насколько она могла судить — успешно.
Над раскалённой солнцем площадью перед собором висело знойное марево. Десятка два раскормленных голубей бродили, переваливаясь, туда-сюда, но желающих разбрасывать зерно не находилось. Даже торговцы кормом предпочли убраться с солнцепёка под колоннаду. Там же множество священников — худых и толстых, высоких и низеньких, с кожей и волосами любого цвета — беседовали со столь же разнообразными мирянами. Поэтому появление Ланы в сопровождении отца Луиджи не привлекло ничьего внимания. Ещё одна паломница или прихожанка, только и всего.
— Итак, известий можно ожидать в ближайшее время? — сухо и деловито уточнил священник. Это были первые слова, произнесенные им с того момента, как оба они сошли по ступенькам беседки в парк.
— Минуту, святой отец, — отозвалась Лана, пробегая кончиками пальцев по коммуникатору. Мгновение спустя одно только слово — «да» — устремилось вверх, через систему ретрансляторов, к спутнику связи и дальше… дальше… туда, где исхода переговоров ждали люди, облечённые властью. Она не знала, кто конкретно. Её это не касалось. Главное — результат получен и доклад о нём отправлен, дальнейшее не в её руках. А вот кое-что другое…
Бросив ожидающему секретарю «Готово!», она быстро сделала несколько шагов в сторону и за шиворот выволокла из-за колонны мальчишку-оборванца. Нос разбит, как и губы, под глазом фингал, одного рукава нет вовсе, второй ещё держится, но это явно ненадолго…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понятно. Морду набили, деньги отобрали… эх, Пиппо, Пиппо… а здесь ты зачем?
— Жду, — пробурчал парнишка. Из-за распухших губ голос его звучал несколько невнятно. — Сутулый велел проследить за тобой. Если не сделаю…
— А если бы я вышла в другом месте?
— Тогда мне крышка.
Лана прищурилась, кивнула, не выпуская свою добычу, и повернулась к собеседнику:
— Да, так вот, отец Луиджи. Сообщение я отправила, остальное — в руках Божьих. Но у меня появилась проблема.
— Этот юноша? — приподнял брови священник.
— Именно. Местное дарование, которому я пыталась помочь, да видно, взялась за дело не с той стороны.
— И чего же вы хотите?
— Сделать пожертвование. Пусть его хотя бы недельку подержат где-нибудь, куда не доберутся его подельники и откуда не удерёт и не подаст весточку кому не надо он сам. Ну, я не знаю… монастырь? Взгляните, этого будет достаточно?
Она слегка встряхнула Пиппо, разворачивая таким образом, чтобы набранные ею на мониторе коммуникатора цифры стали видны конфиденту кардинала.
— Более чем. Поверьте, монсеньор сделал бы это для вас и даром.
— Я знаю. Но зачем же ходить в должниках?
— А через неделю? — пискнул полузадушенный мальчишка, и Лана слегка ослабила хватку.
— Да… через неделю… вот что, Пиппо. Я могу прямо сейчас попытаться пристроить тебя в одно очень интересное место. Если всё срастётся, в Риме — и вообще на Земле — ты снова окажешься нескоро. И легко тебе точно не будет. Но при этом у тебя, я думаю, начнётся жизнь, которая будет стоить того, чтобы так называться. Решай. Просить мне крёстного об услуге или не просить?
Парнишка поднял голову — на левом виске запекалась ссадина в том месте, с которого выдрали клок волос — и тихо спросил:
— И я увижу другие планеты?
— Думаю, да. Если у меня получится.
— Пусть у тебя получится, Трина! — выпалил он. Глаза, чёрные, как спелые маслины, горели смесью восторга, страха и надежды.
Лана усмехнулась:
— Ну что ж… помолись вместе со мной, — и набрала код.
Альберто Силва ответил почти сразу. Выглядел наставник и крёстный отец не вполне трезвым, но вполне довольным жизнью.
— Какие люди! — пророкотал он. — И даже с охраной?
Находящийся в обзорной зоне отец Луиджи имел вид сколь неовзмутимый, столь же и высокомерный.
— В какой-то степени. Аль, ты занят?
Разбойничья рожа капитана Силвы расплылась в улыбке:
— Дегустирую пиво в Марсополисе. Что я тебе скажу — не умеют.
— И никогда не умели, — фыркнула Лана. — Хорошо, что ты по соседству, Аль. Я в Ватикане.
— Вижу, — теперь в голосе Силвы звучал неприкрытый сарказм. — Неисповедимы пути… твои в том числе.
— Слушай, Аль, не нужен ли тебе юнга? Биография пёстрая, и лет всего двенадцать, но парень не промах. Пятилеткой оказался на римских улицах и до сих пор жив. Правда, сегодня попробовал стянуть комм не у того человека, но до сих пор не попадался, а это о многом говорит.
— Не тот человек — это ты?
— Да.
Дон Альберто посерьезнел и задумчиво покрутил кончик уже совсем седого уса.
— Действительно, это говорит о многом… а что тебе в этом парне?
Лана пожала плечами. Из-за того, что в левой руке по-прежнему был зажат ворот Пиппо, движение вышло несколько неловким.
— Ничего. Просто, когда па умирал, он сказал, что жизнь — это дорога, на обочине которой он однажды увидел рыжую девчонку. И взял с меня слово, что если я увижу человека на обочине, то протяну ему руку, как когда-то па протянул её мне.
Силва помолчал, прикидывая что-то.
— Покажи-ка его.
Лана послушно развернула дисплей.
— М-да… ну, столкуемся — откормим. Как тебя зовут, юнец?
— Пиппо… то есть, Джузеппе, синьор.
— Капитан! — прошипела Лана, почти не разжимая губ.
— Джузеппе, капитан.
Аль нахмурился.
— Слушай меня внимательно, Джузеппе. Просьба моей крестницы — самая большая удача в твоей бестолковой жизни. Большей, скорее всего, не будет. Это понятно?
