– Следуйте за мной, вы арестованы за причинение урона частной собственности и избиение человека, находящегося на службе.
– Что? – взревел Максимов удивленно. – Какой урон, вы хоть одну покореженную машину тут видите?
– А мне и не обязательно смотреть. Вы избили человека, и я обязан доставить вас в отдел.
– Ну вот и попробуй. Сам, своим ходом, я туда не пойду, – сложил руки на груди Макс. – Ну давай, чего же ты медлишь?
Мужчина кивнул своим ребятам на эту тройку, и бравые мальчики с серьезным видом стали наступать на Александра, Валентина и Максимова.
* * *
Через пять минут группа спокойно вышагивала в сторону будки охранника, а упрямые и непослушные блюстители порядка, скованные собственными наручниками, толпились у машины Кирсанова, пытаясь высвободиться и настичь обидчиков. Прекрасно видевший, как легко и просто мужчины расправились с вызванным им подкреплением, юный охранник испуганно топтался на месте, ожидая, что же будет дальше. Он был не дурак и прекрасно понимал, что выйти сухим из воды ему вряд ли удастся.
Первым будки охранника достиг Величко. Спокойно взявшись за ручку, он дернул дверь на себя, но та не поддалась, оказавшись запертой. Позади Александра раздался заразительный смех Максимова, нашедшего данную ситуацию весьма забавной. Ведь где это видано, чтобы тот, кого поставили все это охранять, прятался от кого-либо?
– Вот кино! – никак не мог успокоиться Максимов. – Прямо сцена из великой поэмы Чуковского «Тараканище»: все зверье зубастое по ямкам попряталось, а маленькая тварь усиками шевелит, делать глупостей не велит.
Величко не обратил на его слова внимания, спокойно облокотился об угол будки и, обращаясь к парню, произнес:
– Сам откроешь или нам выломать?
– Я ничего не знаю, – задрожал парень. – Честно, ничего не знаю.
– Врешь, гнида, – перестал покатываться Макс. – Все-то ты знаешь, только говорить не хочешь. Я последний раз тебя предупреждаю: или ты сам все выкладываешь, или кранты и тебе, и твоей будке.
Для большей правдивости своих слов Андрей торопливо снял цепь со столбов, образующих собой въездные ворота, и, приподняв руку вверх, принялся крутить ею над головой. Это подействовало на охранника, как плетка на непослушного осла, и он зачастил:
– Не надо, прошу вас! Не ломайте, мне потом возмещать.
– Тогда говори сам, – попросил Грачев спокойно.
– Хорошо, я все скажу. Серый, – видимо, имея в виду своего товарища, начал охранник, – он этого типа выпустил, я к машине и не подходил. Он сказал, что отвезет его к себе домой. Тот хачик, он ему что-то пообещал, вот он возле него и стал кружиться… А я правда ни при чем.
– Ладно, верим, – успокоился Макс, опуская цепь и едва не приземлив ее себе на ногу. – Теперь тебе осталось лишь назвать нам его адрес – и ты совершенно свободен, а главное, цел, – очаровательно улыбнулся он следом. – Ну, говори.
– Адрес… Я не знаю адреса.
– Ты опять начинаешь? – нахмурился Максимов.
– Нет, нет. Я правда не знаю, но могу объяснить, где это. Тут совсем рядом. Вон, этот дом даже отсюда видно, тот, что с красными цифрами на торце.
– Это вон та девятиэтажка? – уточнил на всякий случай Величко.
– Да, да, она самая. Пятый подъезд, третий этаж, квартира справа.
– А не обманываешь? – не поверил парню почему-то Грачев.
– Нет, нет, честно, – активно замотал головой тот.
– Ну что ж, если соврал, мы вернемся, – вздохнул Валентин. – Тебе же хуже будет. Ну, пошли, – обратился он к своим друзьям, и они, следуя за Графом, предпочитавшим идти первым, будто бы он знал точную дорогу, поспешили к указанному дому.
Вскоре они вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Чуть выше что-то стукнуло. Граф зарычал, и Александр ускорил шаг. Он пулей домчался до описанной квартиры и, не нажимая на звонок, попробовал открыть дверь. Она подалась. Мужчины дружно ввалились в квартиру, и тут их глазам предстала ужасная картина…
Пожаров, никак не ожидавший на этот момент гостей, держал в руках деревянную шкатулку и с силой долбил ею по голове юноши. У последнего давно уже не было сил сопротивляться. На лице Эдуарда Георгиевича застыла маска злобы, смешанной с ненавистью и каким-то еще, незнакомым доселе товарищам, чувством. Он был кошмарен, он явно не контролировал себя, и это подтверждали еще и слова, тихо слетающие с его губ:
– Алчные сволочи. Никому из вас не получить моих денег. Никому.
Немного растерявшись, спасатели переглянулись не в силах решить, как поступить дальше. Затем Величко перешагнул через порог и, дойдя до Пожарова, уже переставшего бить шкатулкой охранника, вывернул ему руку так, что пальцы его тут же разжались, и орудие преступления упало на пол, откуда движением ноги тут же было отброшено в сторону. Только после этого Величко склонился над парнем и стал нащупывать его пульс. Через пару минут посмотрел на остальных и отрицательно замотал головой. Все поняли, что парень мертв, и ему уже ничего не поможет.
– Что ж ты наделал, несчастный? – сорвалось с губ Грачева. – Зачем?
Пожаров обвел всех бессмысленным взглядом, лишенным какой-либо искры рассудка, затем опустил глаза к телу убитого им человека и… зарыдал. Видимо, он никак не ожидал, что для него все так закончится. Он никого не собирался убивать и все же сделал это.
Но нет, они сами виноваты. И больше всех виноват этот сосунок, который решил, что он умнее других, и попытался запугать его, Пожарова. Он наставил на него пистолет и велел сказать, где деньги, которые были ему обещаны. Он возжелал получить их прямо сейчас, не откладывая на потом. Хотя он и сам сглупил, рассказав о том, что украл кучу бабок, и из-за этого на него охотятся. Но что ему было делать, если его не собирались выпускать из того чертового багажника? Он рассчитывал, что все будет иначе, по крайней мере уж точно не так.
– Я… я не хотел, – попробовал оправдаться Пожаров, но не увидел на лицах Грачева, Максимова и Величко ни тени сочувствия и понял, что все бесполезно. Голова его снова обреченно упала на грудь, он тяжело вздохнул, а затем усмехнулся: – Понимаю. Ну что ж, теперь мне действительно нечего терять, забирайте меня и делайте все, что захотите. Я уже ничего не хочу, я просто хочу уснуть… навсегда.
– Это ты, конечно, успеешь сделать, но, может, сначала все же скажешь, куда ты дел бабло, из-за которого заварилась вся эта каша? – просто не мог не спросить Максимов.
– Это грязные деньги, – не поднимая на него головы, протянул Пожаров. – Очень грязные. Они загубили столько жизней, столько судеб. Они уничтожили меня. Так пусть они пропадут пропадом и никто и никогда их уже больше не увидит.
– Э-э, так не пойдет, – запротестовал Андрей. – Я из-за этих бабок шкурой своей рисковал, твою задницу не раз из-под пуль вытаскивал, а ты еще смеешь распоряжаться. Ну нет, так не годится.
– Деньги, – зашипел Пожаров, – всем нужны деньги. Все вы о них мечтаете. – Взгляд его снова стал каким-то туманным. – Но деньги – это зло человечества. Они заставляют всех идти по неправильному пути, они ломают…
– Ну надо же, как мы заговорили, – усмехнулся Максимов. – Что-то ты раньше так не думал, дорогой наш человек. Сам-то что, святым себя считаешь? Позволю себе напомнить, что это именно ты все и начал, решив прихапать себе чужое и оставить всех с носом, да еще и навешать на ни в чем не повинных людей море проблем. Или скажешь еще, что не так? Разве не ты подставил Ашота, разве не ты не вернул деньги поставщикам наркотиков? А теперь философию разводишь. Не надо, зубки я сам кому хочешь заговорю, отвечай – где деньги?
– Там, где они никому больше не навредят, – словно бы на последнем издыхании выдал Пожаров. – Там, где и должны быть. Они грязные…
Этот ответ совершенно не удовлетворил Максимова, и он вскипел…
– Успокойся, Макс, – сказал Величко. – Он сейчас все равно ничего не скажет, ты же видишь, в каком он состоянии. Давайте лучше отвезем его к Мишке в отдел, пусть сам решает, что с ним делать.
– Нет, ну а деньги? – возмутился Андрей.
– А что деньги? – пожал плечами Грачев. – Деньги, друг, нам теперь и не нужны. Всех досаждавших Ашоту бандитов увезли в отделение милиции, а значит, и без этих денег все теперь наладится.
– Как это наладится, как наладится?! – еще быстрее зажестикулировал Андрей. – Да я на эти деньги мечтал такой фильм снять, такое кино забабахать, а теперь… Да вы же меня мечты лишили!
– Мы тебя ее не лишили, а как раз наоборот, тебе ее оставили, чтобы было для чего жить, – подмигнул в ответ Грачев и по-дружески потрепал Максимова по плечу. – Ну все, возвращаемся, а то нам, чует моя пятая точка, еще долго этот кинофильм распутывать придется, после всего того, что мы учинили. Полагаю, у уважаемого Михаила Илларионовича накопилось немало вопросов. Нехорошо заставлять его ждать.
* * *
– Господи, кто только выдумал эти чертовы деньги? – в сердцах вздохнул Грачев, на которого, так же как и на остальных, очень большое впечатление произвел рассказ Пожарова. Как выяснилось, именно Пожаров и организовал покушение на Мачколяна, чтобы окончательно запутать следы. Но – не получилось. Мачколяна спас Граф. А дальнейшее известно…
