– Господи, кто только выдумал эти чертовы деньги? – в сердцах вздохнул Грачев, на которого, так же как и на остальных, очень большое впечатление произвел рассказ Пожарова. Как выяснилось, именно Пожаров и организовал покушение на Мачколяна, чтобы окончательно запутать следы. Но – не получилось. Мачколяна спас Граф. А дальнейшее известно…
Пожаров не помнил точно, сколько времени он провел в том самом багажнике, но растрясло его отменно. Единственное, что ему дало это неудобное заключение: он сумел наконец все обдумать и как следует взвесить. И понял, что раз уж ему столько всего пришлось натерпеться из-за этих денег, то теперь он пойдет до конца, тем более что терять ему, кроме своей, в общем-то, никому не нужной, жизни, нечего. Это придало ему сил и помогло уговорить охранника выпустить его. Он, конечно же, слышал разговор Максимова с парнем, а потому едва только первый удалился, стал кричать таким диким голосом, что это просто не могло не привлечь внимание одного из ребят на стоянке. Парнишка, который осмелился подойти к машине, оказался проворным, не расспрашивая ни о чем, поинтересовался, в чем дело, и едва только услышал о вознаграждении – сразу согласился помочь.
Этот самый охранник отволок Пожарова к себе домой, сказав, что там он сумеет спокойно отсидеться, но когда тот, второй, что остался на службе, передал ему по сотовому, что спасенного ищут потому, что он обманул кучу людей и захапал огромную сумму денег, почему-то резко изменился. Видимо, посчитав, что Пожаров сопротивляться сейчас совершенно не способен, он начал угрожать ему пистолетом. И тут директор сорвался: его достали все эти наезды, вся эта людская наглость и жадность. Ни о чем больше не думая, он схватил первое, что попалось под руку, а этим предметом оказалась шкатулка, и нанес ею со всего маху удар по голове парня. Тот надавил на курок, но выстрела не последовало, так как оружие оказалось даже не заряженным. В общем, когда в дом влетели товарищи Ашота, он как раз заканчивал свое дело, дрожа всем телом и повторяя одну фразу: «Никто не получит этих денег».
Вот примерно так пересказал свою историю сам Эдуард Георгиевич, когда друзья доставили его в отделение милиции. Пожаров не сопротивлялся и казался вялым и безынициативным. Он сразу согласился все рассказать, тем более что понимал, что это – уже конец. Не признался он только пока в одном: куда дел деньги. Когда же его об этом пытались спрашивать, тяжко вздыхал и отворачивался в сторону, бубня что-то вроде: «Да чтоб им сгнить».
Вот именно эта последняя фраза данного рассказа и вызвала вздох Грачева и его бессмысленный вопрос, на который, впрочем, Косицин, который заглянул к ним в каморку, едва они только заступили на дежурство, желая поделиться последними новостями, все же ответил:
– Не знаю, удивит ли тебя это или нет, но первые бумажные деньги придумали в Китае в одиннадцатом-двенадцатом веке нашей эры и назывались они «фэй-тянь», что значит: «Летающие монеты». На них был изображен летящий журавль.
– Я так и думал, – закивал головой Максимов. – Только эти узкоглазые подобную гадость изобрести могли.
– Но что-то мы отвлеклись, – потерев одну руку об другую, закряхтел Косицин. – А ведь я не сказал вам главного: после допроса этой бригады задержанных, а никак иначе этот полк и не назовешь, менты все расставили по полочкам и передали дело в суд. Вы, как главные свидетели, должны быть на нем завтра в четыре часа. Полагаю, там все и решится, и каждый получит по заслугам, а нас с вами, мои дорогие спасатели, похвалят.
– Да, но как быть с… – замялся Максимов, но Косицин не дал ему договорить, перебив:
– С деньгами никак быть не придется, потому что их просто нет. Мы, как могли, пытались заставить Пожарова признаться в том, куда он их дел, но все бесполезно. Не помогло даже обещание скостить срок. Похоже, он окончательно намерен похоронить данные об этих деньгах.
– Вот гнида! – выругался Мачколян. – Все равно же воспользоваться ими не придется. Ему ж пожизненка теперь грозит.
– Ну а на меня-то ты что теперь смотришь? – пожал плечами Михаил. – От меня ничего не зависит, а мысли читать я не умею.
– Мысли читать? – Мачколян быстро развернулся к Грачеву, но не успел даже ничего произнести, как тот яростно замахал руками, ворча:
– Даже не думай, я на это не пойду. Это же незаконно, и вообще я предпочитаю другие методы воздействия и…
– Грач, да подумай сам, – не слушал его Ашот. – Мы же можем точно узнать, где те деньги, и светлое будущее нам полностью обеспечено.
– Нет и еще раз нет. Это грязные деньги, от них одни неприятности. Мне они не нужны.
– Зато нужны нам, – поддержал Ашота Максимов. – Ну давай, соглашайся.
– Нет. Жили мы без этих денег распрекрасно и еще проживем. Это не способ заработать. Все, тема закрыта.
Косицин недоуменно обвел взглядами своих бывших подчиненных и, посмотрев на невозмутимого и совершенно никак не участвующего в разговоре Величко, спросил у того:
– О чем это они вообще?
– Да так, чепухой страдают, – ответил он вяло, а затем наклонился к лежащему у ног Графу и спросил у того: – Ведь правда, псина?
Собака внимательным взглядом посмотрела на своего хозяина и громко гавкнула, словно бы подтверждая его слова.
* * *
На следующий день начался суд. Процесс был долгим и растянулся едва ли не на неделю. В результате Пожаров, как главный виновник всего произошедшего, был приговорен к крайней мере наказания: пожизненному отбыванию в местах заключения. Не легче пришлось и руководителю банды псевдофээсбэшников. Уже одно только то, что бандиты незаконно выставляли себя работниками Федеральной службы безопасности, заслуживало серьезного наказания, а уж если брать во внимание и все то, что ими было совершено, то и вовсе снисхождения быть не должно. В общем, всех бандитов приговорили к пятнадцати годам заключения, а их руководителя к тому же наказанию, что и Пожарова.
Когда очередь дошла до сына Савельева Бориса Олеговича, которому смыться тогда так и не удалось, суд принял решение рассматривать данное дело самостоятельно и отдельно, тем более что это позволяли собранные улики. Но, как объяснил Ашоту один из адвокатов, скорее всего Савельев получит год условно, тем более что большинство точек и магазинов тех же самых судей и их родственников находятся как раз под его опекой. Мачколян испугался, как бы ему не пришлось снова испытывать на себе гнев Савельева-старшего, но Грачев его успокоил, заметив, что теперь, после такого скандала в прессе и судебного разбирательства, дабы не наживать лишних проблем, ресторан он вряд ли станет трогать. Следовательно, Мачколян мог жить спокойно, никого не опасаясь. Как-никак, а он это вполне заслужил.
Увы, Мачколян был не из разряда тех, кто бы жил себе да радовался, а как раз наоборот – он любил перемены и сам себе их устраивал. Когда закончился судебный процесс, он так же, как и первый раз, пригласил своих друзей в гости, но пришел только Величко. Максимов и Грачев, задетые словами Косицина о том, что деньги Пожарова вряд ли кто теперь увидит, занялись их поисками. Вспомнив о том, что Пожаров говорил что-то о гниении, они начали поиски с сада на его даче и к настоящему моменту перерыли его почти весь, но так ничего и не нашли.
Узнав об этом от Величко, Ашот только пошутил:
– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, – и взялся за отменный, ароматный шашлык, такой, какой мог и умел готовить лишь он, новый владелец и директор ресторана «Желтая горка».
В душе он, конечно, не мог так легко смириться с потерей резервного капитала ресторана, но и поделать ничего не мог. Нужно было управлять заведением, искать деньги на зарплату служащим, на закупку продуктов питания. На то, чтобы гоняться за сокровищами, не оставалось ни минутки.
– Знаешь, а ведь те деньги мне бы очень помогли, – уминая собственноручно приготовленное мясо, вздохнул Ашот.
– Согласен, – откликнулся Величко. – Только вот где их искать, эти грязные бумажки?
– Грязные, говоришь? – почему-то отбросил шампур в сторону Ашот.
Алекс тоже перестал жевать, сосредоточив взгляд на товарище.
– Елки… как же я раньше об этом не подумал?!
– О чем? – ничего не понимал Александр.
– О том, что Пожаров мог спрятать все деньги под мусорными контейнерами во дворе нашего ресторана. Закопал их там в землю, прекрасно зная, что ни один идиот не станет там искать. Эти контейнеры там сто лет стоят и еще столько же стоять будут. А если б кто случайно и нашел, то это бы были точно не мы.
– Намекаешь на то, что следует все проверить? – догадался Величко.
Ашот кивнул и, полный уверенности, что сейчас ему наконец-то повезет, отправился искать лопату.
…Через полчаса они с Величко были уже на месте. Не заходя в ресторан, сразу проследовали на задний двор, сдвинули с места два мусорных контейнера, на их счастье, недавно вычищенных, а потому пустых, и принялись копать. Хватило нескольких движений лопатой – и вот уже она уперлась во что-то твердое. На лицах обоих друзей появились улыбки, и они еще активнее заработали шанцевым инструментом.
