Бойлен Гульц, брезгливо сморщившись, отвернулся от смотровой щели.
— Б-р-р! — он вытер руки о плащ. — Какая гнусная тварь! Откуда она взялась, как по-вашему?
— Не имею ни малейшего представления! — раздраженно ответил Тэнвик. (Ну, как он мог это знать?!) — Просто появилась, и все тут.
— Ах, так! Но ведь вы ожидали обычного пассажира? Просто человека, ведь так?
— Да.
— И он не прибыл?
— Нет.
Какие бессмысленные вопросы задают эти сыщики!
— А пункт отправления этот пассажир покинул?
— По-видимому, там тоже произошли какие-то неполадки, сказал Тэнвик. — Но по сведениям нашего центра связи этот пассажир отбыл из пункта отправления.
— А не мог ли он прибыть куда-нибудь еще? На какую-нибудь другую станцию?
— Мы учли такую возможность, но пока ни одна из наших станций ни о каком непредусмотренном прибытии еще не сообщала. — Тэнвик покачал головой. — Нет, он исчез.
— Гм-м, — протянул Бойлен и снова поглядел на тварь. — А как принимающая? Все еще бредит?
— Ей дали снотворное, — ответил Тэнвик. — Как вам известно, все они отличаются крайне высокой чувствительностью и восприимчивостью, и нервный шок, конечно, был очень силен. Я думаю, мадемуазель Буанетт еще не скоро придет в себя настолько, чтобы связно рассказать нам, что именно произошло…
ТИГииИииг
Вок Рукукукек был чрезвычайно взволнован.
— Он повторяет только одно слово: "Нет!" И его дергает! Ууусликетский координатор Содружества Космоотправлений ("СКО-служба псимгновенных путешествий") раздраженно защелкал. — Трансепторы ведь чувствительны до отвращения!
Ракт Кокикуткик, старший расследователь отклонений от законов и правил, спросил:
— И вы не можете добиться от него никакого вразумительного объяснения?
— Он увидел, не поверил, а оно стало реальным и прибыло. Это мы узнали из его фиксатора. Тот факт, что ему удалось материализовать свое жуткое бредовое видение, его потряс. Разумеется, это естественно, — проворчал Вок, который за истекшие несколько часов уже настолько пришел в себя, что был способен рассуждать здраво.
— Не может ли это… существо быть плодом воображения трансептора? Скажем, подсознание вдруг спроецировало вовне дьявольский образ, таившийся в каких-то темных его глубинах?
Вок слегка отодвинулся от ближайшего сопла нацеленного, но еще не активизированного кольца и поглядел в видеощель.
— Нет, — сказал он. — Что бы это ни было, оно живое. Из чего следует, что оно должно обладать обменом веществ и внутренними системами, обслуживающими различные части его организма. А столь сложный и притом действующий аппарат никто не способен вообразить!
— Но если это только кажущийся феномен, продукт воображения…
— Нет, это не привидение, — перебил Вок. — Оно не менее реально, чем вы или я. — Он немножко потрещал. — Нет, по-видимому, нам следует признать, что произошла замена. А это означает…
Париж
— Возможно, это лишь новорожденный детеныш, — воинственно заявил секретарь министра по коммуникациям. — Возможно, оно с секунды на секунду начнет размножаться делением… или рассыплется на миллионы спор, заражая всю поверхность нашей родной Земли. Оно опасно. Его необходимо немедленно ликвидировать. Это следовало сделать сразу же, как только оно было обнаружено.
— Мы не знаем, что оно такое, — спокойно возразил Бойлен Гульц. — Пока оно не проявляло ни малейшей агрессивности. Наоборот, оно, по-видимому, в высшей степени боязливо и робко. Когда мы попробовали к нему приблизиться, оно отступало как могло. Судя по всему, оно не располагает никаким оружием, если не считать способности поднимать оглушительный шум.
— Притворство! Военная хитрость! — сердито фыркнул секретарь. — Оно гнусно до крайности. Какое-то противоестественное чудовище. Эта уродливая бесформенная тварь, наверное, обладает неведомыми нам способностями. Мы не имеем права рисковать. Была совершена ошибка, и ее необходимо немедленно исправить.
Бойлен твердо стоял на своем:
— Это существо, каково бы оно ни было, на мой взгляд, отнюдь не расположено завоевывать планеты.
— Ах, так вы за несколько часов успели стать специалистом по этому чудовищу, господин Гульц? — раздраженно осведомился секретарь. — Но будьте добры объяснить, на чем вы основываете свое заключение? — Он нахмурился. — Для подобного промедления найти извинения нельзя. Вы обязаны были принять меры немедленно, едва оно появилось. Если вам необходимо исследовать эту тварь, то исследуйте ее дохлую, когда она никому не будет опасна.
— Подобная мера была бы опрометчивой и непростительной, возразил Бойлен, на этот раз более резко. — Это существо боится нас гораздо больше, чем мы его.
— Неужели? А на основании чего вы делаете такой вывод? Вы, разумеется, с ним уже побеседовали? Или вы полагаетесь на свой обширный опыт во встречах такого рода?
Бойлен сдержался и ответил спокойно:
— Я умею различать проявления страха. Поведение этого существа вполне согласуется с предположением, что оно насмерть перепугано. Оно пятилось от нас, оно испускало звуки, в которых явно слышался ужас, оно не пыталось нападать, а я, догадываясь, какой паникой оно охвачено, не пытался приблизиться к нему, чтобы не спровоцировать его на активное сопротивление, после чего мы вынуждены были бы прибегнуть к силе, что было бы по меньшей мере неблагородно.
— Неблагородно? Вы так на это смотрите? Вы, господин Гульц, по-видимому, совершенно серьезно ждете, что мы будем руководствоваться капризами вашей интуиции, — секретарь все больше терял власть над собой. — Если бы вы встретили эту тварь в темном переулке, вы убили бы ее на месте без малейших колебаний. Вы сразу же распознали бы в ней подлинное воплощение зла и коварства. Ведь так? Так почему же сейчас вы не хотите признать этого?
— Потому что наша встреча произошла при других обстоятельствах. Не в темном переулке, а на трансприемной станции Интерсола. Паническая поспешность с нашей стороны не нужна и непростительна.
Секретарь был оскорблен.
— Это не паника, а здравый смысл, — объявил он. — Вполне возможно, что ваша тварь воплощает самую страшную из опасностей, когда-либо угрожавших человечеству.
— Но вполне возможно и многое другое, — решительно ответил Бойлен. — Территория станции вам не подчинена. Интерсол — международная организация, и я здесь его полномочный представитель. Ответственность лежит на мне, и если вы не согласны с моим решением, вам придется обжаловать его в Арбитражном совете. А существо пока находится в приемной камере, где оно еще никому не причинило зла, следовательно, не причинит и в дальнейшем…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
