Валериус приподнялся и нежно осушил ее слезы поцелуем.
- Эрик был дураком.
Она улыбнулась, когда его стройное, мускулистое тело чувственно скользнуло по ней. Ох, он восхитителен. Вся эта сила и мощь…
И Табите стало интересно, за кем он пришел, став Темным Охотником.
- Кому ты отомстил? - тихо спросила она.
Он застыл и отстранился от неё.
- Почему ты хочешь знать?
- Просто любопытствую. Я проколола шины у машины Эрика, когда он бросил меня.
Он был ошеломлен.
- Нет, ты не могла.
Она кивнула.
- Я бы сделала больше, но решила, что этого хватит, чтобы унять мой гнев. А шины были действительно хорошими, «Пирелли» - призналась она.
Валериус покачал головой и засмеялся.
- Хорошо, что я больше не вожу машину.
- Ты уклонился от моего вопроса, - напомнила Табита, стукнув пальцем по кончику его носа. - Скажи мне, Валериус. Это не скажется на моем отношении к тебе. Клянусь.
Валериус лёг около неё, вызывая в памяти забытые воспоминания. Обычно он старался не вспоминать те последние часы человеческой жизни. Не вспоминать первую ночь бессмертия.
Облокотившись на локоть, он выводил круги на её груди. И восхищался тем фактом, что Табита совсем не стеснялась своей наготы. Их нагота ни капельки не беспокоила ее.
- Вал? - напомнила она.
Она не собиралась дать ему возможность ускользнуть от вопроса. Глубоко вздохнув, он задержал руку над её пупком.
- Я убил своих братьев.
Табита провела рукой по очертаниям челюсти, чувствуя его боль и вину.
- Они пили и забавлялись с рабынями, когда я появился. Я никогда не забуду выражение ужаса на их лицах, когда они увидели меня и поняли, зачем я пришел. Мне следовало отпустить их, но я не смог, - он отстранился от неё, его глаза переполняли боль и страдания. - Кто убивает собственных братьев?
Табита села и поймала его за руку, когда он поднялся с постели.
- Они первые убили тебя.
- Как гласит старая поговорка: злом зла не исправишь. Мы были семьёй, а я зарезал их, как незнакомых врагов, - он взъерошил волосы. - Я даже убил собственного отца.
- Нет, - убежденно сказала она, сжав его руку. - Зарек убил вашего отца, не ты.
Нахмурившись, он взглянул на нее.
- Откуда ты знаешь?
- Эш рассказал мне.
Лицо Валериуса окаменело.
- И он рассказал, как Зарек убил его? Он пронзил его моим же мечом. Мечом, который я вручил ему после того, как отец молил о спасении.
Табита ощущала его боль и хотела успокоить.
- Без обид, но твой отец был ублюдком и заслужил такую смерть.
- Нет, - не соглашался он, качая головой. - Никто не заслуживает такого. Он был моим отцом, а я предал его. То, что я сделал - неправильно. Так же неправильно, как та ночь, когда…
У Табиты перехватило дыхание от накатившей на Валериуса ужасной волны вины. Она села прямо.
- Что, малыш? Какая ночь?
Валериус сжал руки в кулак, пытаясь избавиться от детских воспоминаний, но бесполезно.
Снова и снова он видел насилие, слышал крики, и сейчас проносившиеся эхом сквозь столетия.
У него никогда не получалось блокировать их.
Не успел он подумать, что делает, как уже рассказывал ей то, что не говорил ни одной душе на свете.
- Мне было пять лет, когда Кириан умер, и я был там той ночью, когда он пришёл отомстить моему деду. Вот почему я знал, почему Зарек пришёл за моим отцом. И когда я умирал, знал, что надо звать Артемиду. Я…
Он покачал головой, чтобы привести мысли в порядок. Но это было тяжело. События прошлого до сих пор были кристально ясными и преследовали его.
- Мой дед разбудил меня ночью, чтобы рассказать о величайшей победе над достойным противником, хотя она и была достигнута путём предательства. Мы были в зале, когда услышали на улице ржание чем-то напуганных лошадей. Я чувствовал там что-то зловещее. Оно ощущалось в воздухе. Потом мы услышали, как убивают кричащих стражей. Тогда мой дед спрятал меня в кабинете и выхватил меч.
Валериус вздрогнул.
- Через щель в двери я видел все, что происходило в зале. Я видел, как вошел Кириан. Он был совсем взбешен, сражаясь с моим дедом. Дед не мог противостоять его ярости. Но Кириан не удовлетворился простым убийством. Он четвертовал его. Кусок за куском, дюйм за дюймом, пока не осталось ничего, напоминающего человеческое тело. Я закрыл уши и давился рыданиями. Я думал, что меня стошнит, но боялся, что Кириан обнаружит меня и тоже четвертует.
Так я сидел, как трус во тьме, пока в зале совсем не стихло. Я посмотрел и увидел только запятнанные кровью пол и стены.
Он провел рукой по глазам, словно закрываясь от воспоминаний, все еще терзающих его.
- Я выполз из кабинета. Помню, как уставился на свои сандалии, запачкав их в крови деда. И потом я кричал, пока не потерял голос от этого ужаса. Многие годы я продолжал думать, что если бы побежал за помощью, то возможно, спас бы его. Если бы я вышел из кабинета, то смог бы что-нибудь сделать.
- Ты был просто ребёнком.
Ему не нужно было её утешение. Он лучше знал.
- Я не был ребенком, когда ушёл и оставил отца умирать.
Он погладил ее по щеке. Она такая прекрасная. Смелая.
В отличие от него, у неё были моральные принципы и доброта.
У него нет права прикасаться к такому драгоценному, такому бесценному созданию.
- Я недостойный человек, Табита. Я уничтожил всех, с кем имел дело и ты… ты - сама доброта, ты должна жить столько, сколько сможешь. Пожалуйста. Тебе нельзя оставаться со мной, иначе я тебя тоже уничтожу. Я знаю, что так оно и будет.
- Валериус, - сказала она, беря его за руки. Она чувствовала его потребность прикасаться к ней, его желание беречь и защищать ее.
Обнявшись, они молча стояли в темноте.
- Ты - хороший человек, Валериус Магнус. Честный и благородный, и я побью любого, кто скажет, что это не так… даже тебя.
Валериус закрыл глаза, держа Табиту в своих объятиях. Затем обхватил ладонями её лицо и стал целовать, наслаждаясь её запальчивостью и добротой.
И в этот момент, он понял то, что ужаснуло его больше, чем все остальное.
Он влюбился в Табиту Деверо. Он любил ее, бесстыдную соблазнительницу, охотницу на вампиров, грубоватую и ненормальную женщину, которой она была.
И не было ни единого шанса быть с ней. Ни одного.
Что ему делать?
Как он мог отказаться от того единственного, что так ценно для него? Но все же, он любил её и понимал, что должен поступить так.
Она принадлежит своей семье, а он - Артемиде.
Он поклялся служить богине столетия назад. Для Темного Охотника есть только один способ освободиться от этой присяги. Кто-то должен так любить его, что сможет пройти испытание Артемиды.
Аманда очень любила Кириана. Саншайн любила Талона, и Астрид Зарека.
Несомненно, Табита была достаточно сильной, чтобы вынести испытание. Но может ли такая женщина как она, полюбить такого, как он, и освободить его?
Едва эта мысль пришла ему в голову, как он осознал, насколько был глуп.
Артемида не собиралась освобождать очередного Темного Охотника, и даже если она согласится, Табита никогда не будет его. Он отказывался вставать между ней и её семьей.
Возможно, он и нуждался в Табите, но, в конечном счете, она нуждается в семье гораздо больше. Валериус привык выживать в одиночку. А она - нет.
Он не настолько бессердечен, чтобы просить ее выбрать невозможное, что будет стоить для нее всего, чем она так дорожит.
Глава 13
Последующие две недели стали настоящим адом на земле, особенно после наступления темноты. Казалось, что даймоны живут только чтобы забавляться и издеваться над ними.
Никто не был в безопасности. В городе даже пытались ввести комендантский час по приказу Ашерона, но это не удалось выполнить, поскольку в Новом Орлеане развлекались круглосуточно.
О таком количестве жертв Табита слышала только в голливудских фильмах. Орден оруженосцев и Ашерон с трудом скрывали все смерти от полиции и новостных агентств. Но больше всего Табиту пугало то, что нескольких пойманных им даймонов было чертовски тяжело, практически невозможно убить.
