«Подожди!» – И Осси повернулась к хилависте: – Ташур!
– Ну, что? Оклемалась? – Он, оказывается, не просто так молчал – он, оказывается, тревожить ее не хотел. Просто образец такта и пример для подражания. Осси усмехнулась собственным мыслям, хотя, если честно, то не так уж она и далека была от истины.
– Нет еще. Но скоро оклемаюсь. Слушай… Я сейчас отключусь ненадолго, а потом опять все в порядке будет.
– Точно будет?
– Будет, будет… Не переживай! Только вместо меня потом Хода вырубится. Так что… мы с тобой одни останемся.
– Да? А ты, это… надолго отключишься? – Похоже, что перспектива остаться тут одному пусть даже ненадолго его не очень порадовала. Хотя, вроде, и спокойно сейчас было, и ничто не угрожало, но, вот, как-то сник Ташур. Как маленький ребенок – вроде, и не страшно, но в то же время все-таки боязно…
– Да, нет. Ненадолго. Не бойся.
– Я не боюсь! – Вскинулся хилависта. – С чего ты взяла, что боюсь. Ничего я не боюсь. Просто не люблю. Не люблю я когда на кладбище и один… Это мне скучно!
– Скучно? – Улыбнулась Осси. – Да, это плохо… Но ты знаешь что?..
– Что?
– Ты пока окрестности осмотри. Разведай потихоньку. А то мало ли что… Я думаю, что ардов на двести-триста ты отойти сможешь. Дальше-то узы не пустят, а так вот если потихонечку и вокруг…
– Нет! – Хилависта даже дослушивать не стал, а просто сразу эту идею отмел. – Ничего я разведывать без тебя не буду. Вот еще…
– Что так? – Удивилась Осси. – Зато скучно не будет.
– Ничего. Поскучаю лучше. Не впервой, – Ташур вздохнул. – Только ты давай это… Побыстрее.
– Хорошо, – с трудом сдерживая улыбку ответила Осси. – Я постараюсь. И ты, если со мной, что-то происходить будет – не волнуйся. Так оно и должно.
– А что с тобой происходить будет?
– Ну, не знаю… Это каждый раз по-разному, – тут Осси не врала и душой не кривила. Каждый раз метаморфоза эта с раскрытием доминанты иначе протекала. А у нее на этот счет и опыта-то почти никакого не было. – Правда не знаю. Припадок, там, какой-нибудь начнется… трястись стану как в лихорадке, или пена выступит… В общем, не волнуйся – это нормально и скоро пройдет.
– Пена? – Хилависта нахмурился. – Это хорошо, что ты предупредила. А то бы мне это не понравилось, – он вздохнул. – Очень не понравилось. И пришлось бы тебя убить…
– Нет уж! Убивать не надо. Просто сиди и жди. И по сторонам посматривай, раз уж на разведку не хочешь.
– Да я не не хочу, – вскинулся Ташур. – Я как раз и собирался по сторонам… да за тобой присмотреть. А то – мало ли что: я уйду, а вдруг тут какая беда… Так, что я уж лучше здесь посижу.
– Ну и договорились.
Осси передвинулась поближе к стене, чтобы хоть с одной стороны защита какая-то была. Совершенно бессмысленное это было действие, но все-таки поспокойней стало.
– Хода, давай!
– Даю! – буркнула та, и обвившись вокруг шеи своей подопечной, вонзила свои острые металлические клыки чуть пониже левого уха Осси Кай. – Удачи тебе, – прошелестела она на прощание, но Осси ее уже не слышала.
Хилависта лежал, почти прилипнув к стене, и во все глаза смотрел на девушку.
С тех пор, как золотистая змейка испачкала свои клыки в крови его напарницы, времени прошло не так уж и много, но Ташуру уже казалось, что целая вечность. И ничего не происходило. Осси лежала рядом бездыханная как труп – не шевелилась и в припадках, которыми его пугала, не билась. Хода тоже, похоже, отключилась. Во всяком случае, выглядела она теперь совсем как застывшее на шее и переливающиеся в редких лучах солнца ожерелье. Даже, кажется, потускнела немного, хотя в этом хилависта был не до конца уверен.
Солнце медленно ползло по небосводу, рев вдалеке никуда не делся, и даже, вроде, немного усилился, а всполохи стали ярче. Может, конечно, это небо потемнело, или тень тут на аллее погуще стала, но теперь все окружавшие Ташура склепы и гробницы вполне отчетливо окрашивались алыми вспышками в такт налетающим откуда-то издали раскатам…
«Вот, теперь еще и раскаты появились», – с тоской подумал хилависта и глубоко вздохнул. Умозаключение его, основанное на довольно верных наблюдениях, было абсолютно точным, и, словно в подтверждение этого, громыхнуло так, что аж стены покачнулись.
– Только этого мне не хватало, – буркнул Ташур и снова с тоской поглядел на Осси. – Ну, давай уже… Пожалуйста…
Ярко-алая зарница полыхнула, окрасив белый мрамор цветом крови, и тут же следом докатился раскат грома по сравнению с которым предыдущий был так… легким шелестом.
Склеп заходил ходуном, откуда-то сверху сыпануло каменной крошкой, а по стене скользнула глубокая трещина.
– Давай, давай, давай, – как заклинание шептал хилависта, не отрывая глаз от Осси. – Скорее…
Вдалеке – там, где бушевал разгул непонятных стихий, что-то глухо ухнуло, а затем раздался надрывный раздирающий душу вой. Долгий, невыносимо тоскливый, исторгнутый душой, лишившееся вечности. Вся боль мира, вся посмертная безнадега, выплеснутая однажды под это небо, сплелись в нем так, что стало окончательно ясно – настал последний день. По крайней мере для хилависты.
В общем, события на забытом всеми поднебесном кладбище развивались стремительно и сообразно общепринятым канонам – если уж зло собралось народиться, то рождение его сопровождалось всей непременной атрибутикой, а потому нет ничего удивительного в том, что хилависта вдруг стал белее самого белого мрамора, явив таким образом чудо мимикрии, подобно одной довольно редкой ящерице.
Отлепившись от стены, он подкатил к неподвижно лежащей леди Кай и на собачий манер ткнулся ей в руку носом.
– Вставай!.. Вставай, слышишь! Да вставай же!.. – Он орал, визжал, угрожал и требовал, но Осси не шевелилась и к мольбам его была глуха.
А вот вой усилился. Причем довольно здорово. И, вроде, даже приблизился.
Да и всполохи на стенах стали ярче и замелькали куда быстрее.
Словом, светопреставление уже готово было начаться для одного единственного зрителя.
– Гадина! Тварь тупоумная! Нашла время тут валяться! – Хилависта чуть не рыдал уже от бессилия. – Сдохнем же сейчас! Вставай!
Серое помертвевшее лицо Осси оставалось недвижным. Ни один мускул не дрогнул, не трепыхнулись ресницы, только ветер перебирал разбросанные по земле волосы, да и то делал это как-то лениво и нехотя.
Ташуру послышалось какое-то приглушенное хлюпанье. Будто кто-то босыми ногами по лужам шлепал, но старался делать это очень тихо и осторожно. Затем, также неожиданно, как и началось, хлюпанье это прекратилось, причем, такое ощущение, – что прекратилось оно всего в паре шагов от него, а потом рядом что-то зашуршало и будто коготки по камням… Словно карабкался кто-то по стене соседнего склепа, цепляясь за малейшие неровности и шероховатости камней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
