вставать со стула с ребенком на руках посреди ночи плохо сказывается на коленях. А кресло-качалка – хорошее решение, и вставать легче, и движение помогает укачивать ребенка.
– Мне нравится, – улыбнулась женщина, осторожно опершись руками о подлокотники и опускаясь в кресло. Качнувшись несколько раз, она одним легким движением поднялась. – Вы правы, так легко. Что скажешь? – спросила она супруга.
– Кресло-качалка – звучит неплохо.
В конце концов Фиона продала им колыбельку, приставной столик к ней, кресло-качалку и короб для игрушек. А потом наблюдала из окна, как мужчина укладывает покупки в багажник вместительного универсала «Ауди», опустив спинки задних сидений. Кресло-качалка не влезло, и его прикрепили на крышу при помощи багажных ремней.
Когда они уехали, Фиона вернулась в кабинет-тире-кухню.
– Что произошло? – прошипела Неравнодушная Сью. – Мы испереживались. Это полиция? Бдительные соседи?
– Нет, просто молодая пара.
– И чего они хотели?
– Купить мебель, я и продала.
– Ты ЧТО?
– Я продала им мебель.
– А я думала, ты велела ничего не трогать, – возмутилась Дэйзи. – Не оставлять никаких следов!
– Знаю, ты права, но мне больше ничего в голову не пришло, а то они бы что-то заподозрили. Я же не могла сказать: «Простите, вообще-то это не мой магазин, я сюда влезла, потому что считаю владельца серийным убийцей».
– И что ты продала? – спросила Дэйзи.
– Колыбельку, кресло-качалку, столик и короб для игрушек.
– И за сколько? – поинтересовалась Сью.
– За тысячу.
– Тысячу! – Сью чуть не упала в обморок. – Кто платит тысячу фунтов за старую плетеную мебель?
– Они из Ноттинг-Хилла.
– А, понятно.
– И как они заплатили? – спросила Дэйзи.
– Хотели банковским переводом, но я не знаю реквизиты Корзинщика и вообще есть ли они у него. Я сказала им завезти наличными завтра. Надеюсь, к тому времени он вернется.
– А Корзинщик не станет задавать вопросы? – недоверчиво уточнила Сью.
– О чем? О том, кто привез ему тысячу фунтов? Сомневаюсь. К тому же тут довольно темно, мебель-то не особо видно, не то что лица.
– Ну ты прямо мастер, Фиона, – похвалила Дэйзи. – Не каждый сможет продать мебель в темноте.
– И в чужом магазине, – добавила Сью. – Во время проникновения со взломом.
– Спасибо. Вы что-нибудь нашли?
Сью покачала головой.
– Когда ты вышла, мы замерли. Боялись, что нашумим.
– Ладно, – кивнула Фиона, – давайте закончим начатое и наконец уйдем, пока еще кто-нибудь не приехал за дорогущей плетеной мебелью.
Дэйзи взломала запертый ящик, но внутри вместо секретных документов и доказательств вины нашлись лишь старые квитанции о сделанных ставках и неоплаченные счета. Полчаса спустя они так и не нашли ничего, что указывало бы на причастность Корзинщика, и за вечер разве что помогли ему заработать тысячу фунтов.
Глава 43
Фиона с Саймоном Ле Боном остались у Неравнодушной Сью еще на ночь. Фиона снова не сомкнула глаз и, как в первую ночь, держала под рукой телефон и датчик GPS, крепко сжимая при этом спортивный трофей. Ночь тянулась и тянулась, но ничего не происходило. По крайней мере, Корзинщик не спал внизу на диване. Несмотря на это, страх кружил вокруг нее подобно голодному стервятнику. К счастью, с тех пор, как они снова взялись за расследование, депрессия отступила обратно в тень, хоть вчерашний вечер и не принес результатов.
Логичнее было бы теперь обыскать дом Корзинщика, но Фионе пришлось посмотреть фактам в лицо: на еще один взлом с проникновением у нее просто не хватит мужества, особенно если речь о чьем-то доме. Она уже дважды нарушила закон, и оправдать это ей было нечем. В третий раз рисковать не хотелось.
* * *
В магазине утром они собрались в мрачном настроении. И, как нарочно, у них закончилось молоко. Оставшись без второй утренней чашки чая, Фиона сидела за столом и ждала, когда выбежавшая в магазинчик на углу Сью вернется с молоком и, если повезет, пачкой печенья. Хотя, зная ее пунктик на экономию, Фиона подозревала, что Сью вернется только с молоком – либо в лучшем случае с упаковкой печенья «со вкусом заварного крема» за двадцать пенсов.
Звонок колокольчика отвлек Фиону от мрачных мыслей. В магазин, прихрамывая, вошел Корзинщик. Он откуда-то достал щеголеватую трость, видимо, на время, пока не пройдет спина. С его любовью к театральности набалдашник трости был выпуклым и украшенным драгоценными камнями, и сама трость глухо стучала об пол с каждым шагом, медленно выбивая свой ритм.
– Приветствую, моя прекрасная леди! – продекламировал он.
Фиона вдруг осознала, что совсем одна. Одна с их главным подозреваемым. Инструкции детектива Финчер были предельно ясны: пока ее жизнь под угрозой, Фиона никогда не должна оставаться одна, нигде. Но ей никогда даже в голову не приходило, что это может случиться, когда Сью выскочит за молоком, – такое безобидное дело, ее всего-то пару минут нет. Но убить можно как раз за эту минуту или две.
– Вы в порядке? – спросил он. – Выглядите так, будто привидение увидели.
– Все хорошо, – ответила она, изо всех сил пытаясь казаться спокойной.
– А где все?
– Эм, Сью здесь. Выбежала за молоком, вот-вот вернется. Оливер со Стюартом тоже заглянут, как и каждое утро, – напомнила ему Фиона, просто на всякий случай. Чем больше, тем безопаснее.
– Как хорошо, я бы не отказался от чашечки чая с тортом. Надеялся выпить у себя, но молоко испортилось, – выдвинув стул, он медленно опустился на сиденье, морщась от каждого движения.
Фионе надо было заставить его говорить, выиграть немного времени, чтобы успела вернуться Сью. Опустив руку в карман, она нащупала кнопку GPS-датчика, готовясь вызвать полицию, если Корзинщик что-то предпримет.
– Как ваша спина? – спросила она.
– Лучше, гораздо лучше. Один знакомый привез очень сильное обезболивающее. Кажется, из Китая. Но оно оказалось даже слишком сильным. От него мои серые клеточки слегка взбесились.
– Как так?
– Ну, вчера я весь день пролежал пластом, не вставая, а когда сегодня утром открыл магазин, ко входу подъехал какой-то тип на машине и вручил мне конверт наличных. Не то чтобы это случалось впервые, – заговорщицки признался он шепотом. – Однако парень сказал, что это за колыбельку, кресло-качалку и еще пару предметов мебели. Потом улыбнулся, запрыгнул в свою роскошную машину и был таков. Дал мне целую тысячу фунтов. А ведь я не помню, чтобы продавал что-либо из этого. Я бы запомнил – уже несколько недель никто ничего не покупал. Но ведь правда, я зашел в магазин – и действительно, пропала колыбелька, кресло-качалка, короб для игрушек и маленький столик.
Фиона не знала, что ответить. Ее что, виноватым выражением лица выдала совесть? Возможно. Вместе
