Глава XV
Король Эдуард увидел багровые полосы, вытеснявшие мрак, и услышал карканье воронов, возвещавших наступление рокового дня. «Вы правы, – сказал он. – Клянусь всемогущим Богом, для Чарльза Балдвина и двух его товарищей это день роковой».
ЧаттертонРичард, торжествуя, вернулся в свой шатер довольный победой, которую ему удалось одержать над своим соперником, австрийским эрцгерцогом, в присутствии многочисленных воинов.
Если бы на месте Ричарда был другой монарх, менее уверенный в себе, он в эту ночь, несомненно, усилил бы сторожевые посты, расположенные вокруг его шатра. Ричард Львиное Сердце, напротив, велел распустить даже стражу, приказав раздать солдатам вина, чтобы они выпили за его выздоровление. Что бы стало твориться в лагере, если бы герцог Солсбери, сэр Томас де Во и некоторые другие здравомыслящие начальники добровольно не приняли на себя обязанность навести порядок среди загулявших бойцов!
Лекарь, лечивший короля, долго оставался с ним в палатке, он дважды давал ему приготовленное питье, причем постоянно смотрел на луну, говоря, что ее свет активно влияет на лекарство. Было около трех часов утра, когда он вышел из шатра Ричарда, чтобы отправиться к себе на отдых. Дорогой он зашел в шатер рыцаря Спящего Барса осведомиться о здоровье оруженосца, который также был его пациентом. Узнав, что рыцарь назначен на пост, он отправился к нему на холм Святого Георгия, где и нашел его в том бедственном положении, которое описано в предыдущей главе.
Незадолго до восхода солнца около королевского шатра вдруг послышались медленные шаги вооруженного воина. Сэр де Во, сидя спавший у кровати своего повелителя, едва успел вскочить на ноги и спросить: «Кто идет?», как рыцарь Спящего Барса вошел в шатер. Его мужественное лицо выражало глубокую печаль.
– Какое вы имели право войти без доклада в королевскую спальню, сэр рыцарь? – строго произнес де Во, понижая, однако, голос, чтобы не разбудить государя.
– Оставь его, де Во, – заговорил проснувшийся Ричард. – Сэр Кеннет добрый воин, он, наверное, пришел доложить нам, что его дежурство окончилось благополучно и что в лагере все обстоит прекрасно, а за такие вести ему всегда будет доступен вход в наш шатер. – Говоря это, Ричард приподнялся и пристально посмотрел в лицо рыцаря. – Ну, что? Я думаю, что для охраны нашего английского знамени не потребовалось пускать в ход все ваши умения, знаменитый рыцарь?
– Знаменитый, говорите вы, государь, увы, отныне никто больше не назовет меня так! Не все обстоит благополучно, Ваше Величество, английское знамя похищено.
– Как, и ты еще жив, если только это правда! – с негодованием воскликнул Ричард. – Покажи мне кровь, покажи скорее раны, которые ты получил, защищая его! Что же ты молчишь? Говори правду, ты не смеешь так шутить с королем. Ты солгал! Ну, живее же правду, и я все прощу тебе!
– Я не лгу, государь, – гордо ответил рыцарь, – придумайте для меня какую угодно казнь, но я сказал вам одну только правду.
– Де Во, – гневно обратился к нему Ричард, – ступай скорее туда, где хранилось знамя, и узнай все. Слушай, я не верю ему, ведь он всегда считался у нас храбрецом, не струсил же он на этот раз. Быть может, он сошел с ума. Ступай же, я приказываю тебе! Или нет, остановись, пошли кого-нибудь другого, а сам останься со мной!
Не успел король закончить свой наказ, как в палатку вбежал запыхавшийся Генрих Невил с известием, что знамя исчезло и рыцарь, охранявший его, вероятно, убит, так как на площадке, где стояло знамя, видны пятна крови.
– Боже, кого я вижу! – воскликнул с изумлением Невил, заметив сэра Кеннета.
– Ты видишь изменника, который погибнет на твоих же глазах, – гневно ответил король, вскочив с постели. Он схватил свою тяжелую секиру, стоявшую всегда рядом с ним, и поднял ее, как бы готовясь одним ударом раздробить его череп.
Бледный, как мертвец, стоял перед королем несчастный рыцарь с непокрытой головой, он не собирался защищаться и приготовился к смерти, его губы шептали молитвы. Ричарда так потрясло это неприятное известие, что он даже забыл одеться и стоял перед рыцарями в нижней одежде с расстегнутым воротом и обнаженными руками. Он напряг все свои мышцы, чтобы нанести верный и сильный удар. Еще минута – и все было бы кончено, но вдруг он отбросил секиру и сказал:
– Невил, ты говоришь, что там кровь, откуда же она? Шотландец, ты ведь всегда был храбрым. В последний раз прошу тебя сказать мне правду: ты убил хоть одного из злодеев, посягнувших на наше знамя? Скажи, что ты защищался, и я отпущу тебя живым, хотя никогда не позволю тебе приблизиться к нашему столу.
– Вы назвали меня лжецом, государь, и в этом вы глубоко ошиблись, – твердо отвечал рыцарь Кеннет. – Моя вина заключается в том, что я отлучился с поста, кровь же, пятно которой вы видели, рыцарь Невил, на площадке, это кровь моей собаки, защищавшей английское знамя.
– Клянусь святым Георгием, – воскликнул Ричард, снова замахнувшись секирой, – я имею полное право на то…
В это время сэр де Во бросился к королю и отвел его руку.
– Государь, – промолвил он с грубой прямотой, – не здесь и не от вашей руки должен погибнуть этот изменник. Вы сами совершили безрассудный поступок, доверив охрану национального знамени шотландцу, ведь я вас предупреждал, а вы не хотели послушать моего доброго совета.
– Да, я помню, де Во, как ты говорил со мной об этом, ведь я сам пренебрег горьким опытом: помнишь, как Вильгельм Шотландский обманул меня перед началом Крестового похода?
– Государь, – сказал Кеннет, – Вильгельм никогда никого не обманывал; он не виноват, что ему не удалось сдержать свое слово и присоединить к вашему войску свою армию.
– Замолчи, наглец, – гневно возразил Ричард. – Ты оскверняешь имя шотландского принца, произнося его своими нечестивыми устами. Слушай, де Во, я не понимаю, что он собой представляет! Ведь он либо трус, либо изменник, но почему так твердо и мужественно ждет удара Ричарда Плантагенета? Если бы я заметил в нем хоть один признак робости, если бы хоть один мускул дрогнул или хотя бы он моргнул одним глазом, то я моментально раздробил бы его голову на мелкие куски. Но я не могу убить человека, который так спокойно и равнодушно ждет моего удара.
В шатре наступила мертвая тишина.
– Государь… – тихо начал Кеннет.
– А! – воскликнул Ричард, прерывая его. – Наконец-то ты заговорил, проси помилования у Бога, от меня же не жди пощады. По твоей вине поругана Англия, если бы на твоем месте был мой единственный брат, то и тогда я не простил бы его.
– Я и не жду помилования от вас, государь, – с достоинством ответил рыцарь. – От воли Вашего Величества зависит, казнить ли меня сейчас или дать мне несколько минут, за которые я бы мог приготовиться, как подобает христианину, к смерти. Если вы откажете мне в этом последнем утешении, то сам Бог простит мне мои грехи, в которых я хотел бы покаяться перед церковью. Но я молю вас об одном – подарите мне несколько минут, чтобы я кратко поговорил с вами, Ваше Величество, с глазу на глаз я сообщу вам о том, от чего зависит слава государства и ваша.
