и меня тоже?
Робин беззвучно рыдала. Наконец она раскрыла все, рассказала свою ужасную историю. Бетти не могла представить, каково ей было хранить тайну столько лет. Немыслимо. И невыносимо! Слезы жгли глаза. Как трагичен конец Элоры! И как трагична жизнь миссис Чемберс после этого!
– Галки-нахалки! – прошептала Бетти замерзшими губами.
Все ее существо онемело от холода и потрясения. Они узнали правду о разбойнике с большой дороги. Вернее, о живой и здоровой разбойнице, которая, оказывается, вовсе не утонула в озере. В нем утонула Элора. Утопленница. Бетти глотала слезы, теплые и соленые. Она услышала, как шмыгает носом Флисс – по ее щекам тоже бежали слезы. И тут Флисс громко всхлипнула, нарушив белоснежную тишину.
Робин резко обернулась. Ее глаза шарили по тому месту, где стояли Бетти и Флисс, не видя их.
– Элора? – окликнула она, утирая слезы. – Это ты?
Сестры замерли. Флисс закусила губу, чтобы не всхлипнуть снова. Краем глаза Бетти заметила медленное движение на льду – что-то ползло по нему зигзагами. Тонкая трещинка, протянувшаяся от пулевого отверстия, продолжала расширяться. И тянулась все ближе к Сонни.
– Хочешь сказать, – спросила Фортуна, которую рассказ ни капли не тронул, – что нарочно бросила шар моей матери в озеро?
– Да, – ответила Робин сквозь сжатые зубы. – Бессердечная ты змея.
– Тогда как нам его достать? – Сниду явно не терпелось. – Если он действительно там, где ты сказала?
– Никак. Люди годами искали сокровище разбойника, просеивали ил на дне в этой части озера – и ничего не нашли.
– Люди? – усмехнулась Фортуна. – Люди? Мы не просто какие-то там люди! Я его владелица по праву.
Робин устало покачала головой.
– А это не моя забота. Хотели знать, где шар, – я вам сказала. Теперь отпустите моего сына, пока мы все тут не замерзли насмерть!
– И… – Фортуна моргнула, ее голос дрогнул, но Бетти не поняла, от гнева или от холода. – Никакой… никакой надежды найти его?
– Если только не хочешь разбить лед и поискать, – отрезала Робин. – Но предупрежу честно: в такой ледяной воде замерзают даже мысли.
– Может, вернемся летом, дорогая? – предложил Снид. – Тогда у нас будет больше шансов…
– Нет, – оборвала Фортуна. – Хватит с меня Глухомани. Кроме прочего, она права. Местные годами обыскивали эти воды, да так и не нашли шар. Мать всегда говорила, что у него своя воля. Возможно, он не хочет, чтобы его нашли.
Снид поник:
– Ты веришь ей? Что шар в озере?
– Да. – Фортуна сощурилась. – Ее рассказ совпадает с тем, что говорила мне – и только мне – мать. И никто, кроме нее, не знал, что в ту ночь случилась одна смерть, а не две. Остальные поверили, что разбойник мертв, но мне-то было известно, что это неправда. Видения моей матери никогда не лгали. Так что – да. Хватит с меня Глухомани и хрустального шара. Надоело тратить на него жизнь, как моя мамаша. – Она оглянулась на Поместье. Затем перевела взгляд на Робин. – Но с тобой я еще не закончила.
Робин напряглась, встретившись глазами с гадалкой.
– Не закончила?
– А ты думала, я отпущу тебя после всего, что ты натворила? – зло рассмеялась Фортуна. – Ты выставила мою мать дурой и украла то, что принадлежало мне по праву. И теперь за это заплатишь!
– Я уже заплатила и плачу. – Голос Робин звучал тихо и печально. – Платила каждый день с тех пор. Я потеряла лучшую подругу – этого мало?
– Мало, – зловеще процедила Фортуна. – Раз уж шар мне не достался, так хотя бы смогу отомстить. – Она кивнула Сниду. – Стреляй в нее.
– Нет! – закричал Сонни. Он натянул веревки, пытаясь освободиться, и не сводил глаз с матери.
Снид был явно потрясен. Пистолет дрожал в его руке.
– Ч-что? Погоди-ка, дорогая, – мы, конечно, занимались сомнительными вещами, но ты ничего не говорила насчет убийства!
– Убивать необязательно, – сказала Фортуна так спокойно, будто обсуждала, какое платье надеть к ужину. – Просто… – Она махнула рукой. – Пальни ей в ногу или что-нибудь вроде того. А потом мы уйдем, и холод довершит дело. – У нее вырвался противный смешок. – Кто знает? Может, знаменитый разбойник Глухомани все-таки станет призраком еще до конца этой ночи.
– Она свихнулась, – прошептала Бетти в ужасе. – Она действительно этого хочет!
– Но мальчишка… – проблеял Снид. Его трясло. – Нельзя бросать его тут одного в снегу. Он же умрет!
– Не надо! – взмолилась Робин. – Мой сын ни в чем не виноват. Не карайте его за мои преступления.
– Я сказала, стреляй. – Фортуна обожгла Снида ядовитым взглядом. – Ты говорил, что любишь меня. Вот и шанс это доказать!
Снид навел дуло на Робин, но затем опустил.
– Я… я не могу, – пробормотал он.
Гадалка зыркнула на него с презрением:
– Тогда дай сюда пистолет, сама все сделаю.
– Погоди, давай подумаем как следует, – начал было Снид. – Нам не надо…
Уши Бетти наполнил ужасный треск, словно голос Снида пыталась заглушить вода. Сердце ее помчалось вскачь. Нельзя же просто стоять и смотреть – необходимо что-то сделать!
– Мы должны помочь Сонни, – шепнула она Флисс. – Превратим его в невидимку и развяжем веревки.
– А как же миссис Чемберс? – спросила Флисс.
– Не знаю. – У Бетти от страха засосало под ложечкой.
Она поглядела на желтые огоньки Поместья Эхо. Может, Чарли уже нашла Финна Шарки и подняла тревогу? А впрочем, что толку, если его собаки и сани здесь? Сможет ли он помочь? Рассчитывать на это не приходилось.
– Спасем Сонни, а там разберемся. – Она снова завозилась с ниткой на наколке. Онемевшие пальцы почти ничего не чувствовали.
– Дай сюда, у меня ногти острей, – сказала Флисс. Упрямая нитка все не поддавалась, и Флисс порвала ее зубами. – Готово. – Она протянула Бетти клочок белой оборки.
– Держи при себе, – велела Бетти. – Сперва подберемся к Сонни и развяжем веревки. А то, если он исчезнет слишком рано, начнется паника.
Флисс сглотнула, и они поползли от подлеска к озеру.
– Мы говорили бабушке, что больше не выйдем на лед!
– Как только освободим Сонни, сразу уйдем, – пообещала Бетти.
Держась за руки, сестры вместе ступили на лед.
– Отдай мне пистолет! – взвизгнула Фортуна.
– Нет! – крикнула Робин. – Мистер Снид, это будет убийство. Отпустите меня, и я обещаю, что все закончится. Вы пойдете своей дорогой, а я своей. Вы сохраните мою тайну, а я никому не скажу, что вы похитили моего сына.
Рука Снида по-прежнему дрожала. Он колебался.
– Не слушай ее, – выплюнула Фортуна. – Она всего лишь воровка. А ну, дай сюда!
Неуклюжим движением Снид протянул пистолет гадалке. Ни секунды не раздумывая, Фортуна прицелилась. Она стояла на берегу, где-то в десяти-двенадцати шагах от миссис Чемберс, но начала сокращать расстояние, вынуждая ту отступать на лед.
– Бетти, – прошептала Флисс, когда они подошли к саням, – это опасно! Пистолет… она все ближе! И погляди на эти трещины!
– Тогда лучше иди обратно на берег, – испуганно шепнула Бетти. – Но Сонни нельзя бросать связанным. Лед долго не выдержит, и, если проломится, ему конец!
– Я тебя не брошу, – решительно ответила Флисс.
– Хватит, Фортуна. – Робин отчаянно оглядывалась на сына. – Мы обе знаем, что ты в жизни стреляла реже, чем сама себе чистила туфли. Так что лучше убери пистолет, пока не поранила себе ногу или что похуже.
Выстрел прорезал воздух так неожиданно, что Бетти прикусила язык. Фортуна стреляла не в Робин, а в лед. Образовалась вторая черная дырка, совсем недалеко от первой. Робин метнулась вперед и заслонила собой сына от гадалки. Сонни испуганно всхлипнул. Даже Снид, кажется, был ошеломлен.
– Что-что ты там сказала? – угрожающе переспросила Фортуна.
– Сорока-морока! – Флисс прижала руки к груди. – Выстрелила!
В тот же миг Робин бросилась на Фортуну, пытаясь отнять пистолет. Женщины свалились в снег, завязалась борьба. Снид скакал вокруг, неуклюже пытаясь вмешаться, а Бонбон, щелкая зубами и рыча, кинулся на защиту Робин.
– Скорей! – поторопила сестру Бетти.
До Сонни оставалось совсем немного. Снег густо покрывал лед, так что ноги почти не скользили, но Бетти
