жизни вопрос. Но Кира действительно не понимает. Не может же быть чтобы она ему нравилась, как… девушка? Разве такое возможно после того, что она сделала?
Разве это возможно?
Разве это может быть между ними?
В душе словно что-то собирается проснуться, ворочается с боку на бок, неуверенно, но с надеждой стучится о кирпичную кладку, выстроенную вокруг её сердца, и снова засыпает, получив от хозяйки беспрекословный приказ.
Нет. Невозможно.
Кира судорожно сглатывает и быстро облизывает губы. Дыхание срывается, когда она вновь поднимает взгляд и видит потемневшие глаза Игоря. Он стоит в паре метров и смотрит на её губы. Смотрит так, будто её губы — самый вожделенный приз для него.
— О-о — вырывается изо рта тягучий тихий возглас. Понимание проникает в её мозг тоненькой струйкой. Она ему нравится. Ну конечно. Вот значит, что он задумал. Вот значит для чего все эти взгляды и слова. Это его новая игра. Еще более странная, чем раньше, еще более непредсказуемая и жестокая.
Он собирается ее… соблазнить? Очаровать? Использовать и бросить?
Он собирается сыграть на ее чувствах.
Это его месть. Предвиденная. Прогнозированная. Но почему способ именно такой?..
В животе что-то переворачивается, отдаваясь тупой болью в районе груди. Но Кира заталкивает болезненные ощущения поглубже. Она разберется с ними позже.
Надевает на лицо самодовольную улыбку и ровным тоном, стараясь не выдавать своего разочарования, произносит:
— Разве тебя не тошнит от дорогих конфет?
Напоминает ему его же едкие слова, и парень кривится как от боли. Сжимает челюсть.
— Нет. — Нехотя протягивает Игорь сквозь сцепленные зубы. Он волнуется. Нервничает. Кира видит, что ему не по себе. Слишком сложную роль он выбрал в этом спектакле. Слишком сложную игру затеял. Да только сможет ли он ранить ее таким странным образом? И почему уверен эта игра не зацепит ударной волной и его чувства тоже?
Откуда в груди берется эта странная решительность, непонятно. Снова адреналин? Снова желание что-то ему доказать? Или злость, или обида? А может просто желание вновь ощутить на себе его губы. Хотя, наверное, все это вместе. Девушка закусывает губу, будто размышляя, и видит, как глаза парня темнеют еще сильнее, наблюдая этот её жест. Она делает шаг навстречу, еще ближе, почти в плотную, и низким рокочущим голосом произносит.
— Ладно, Игорь. — Окидывает взглядом тело парня с ног до головы, останавливаясь на тонких губах. — В эту игру могут играть двое.
Глава 32
У него не было никакого чертового плана. И это было в корне не верно, учитывая сложившиеся отношения между ними. Кто знает, не взбредет ли в голову этой сумасшедшей вытащить из лифчика нож и вонзить его ему в грудь так же легко, как она это сделала с его мотоциклом. Она чокнутая. Ненормальная. Непредсказуемая.
Однако именно это его и привлекает, наверное.
Игорь не совсем понимал, зачем снова явился сюда, под дверь женской душевой.
В голове было пусто. Одновременно бесконечное множество мыслей и абсолютно никакого понимания происходящего.
Что с ним? Что ему от нее нужно? Вчера ему казалось, что он нуждается в весьма определенном взаимодействии. Всю ночь ему снились вполне красноречивые, ясные сны с участием девушки. И не о чем было размышлять. Она заводит его, есть в ней что-то такое, что не дает ему покоя. Азарт, быть может, готовность принять вызов. Горячая воинственность.
Чертова девчонка. Ему нужно ее трахнуть и все закончится. Уйдут навязчивые мысли, глупые реакции, улягутся эмоции, что неизменно порождает непосредственная близость девушки.
Да. Он был уверен в этом вчера. Но сегодня… Сегодня увидел ее и почему-то разволновался. Организм отреагировал как-то совершенно неправильно, не так как должен бы реагировать на простой объект похоти.
Едва увидел ее, стоящую напротив двери, и глядящую на нее словно на вход в чистилище, почувствовал, как в груди странно потеплело. Увидел ее и сердце застучало неровно. Она ждала его, это совершенно точно. Но… Она была напугана. Она боялась. Всю тренировку девчонка хмурилась, всполошено озиралась, искала его взгляда и сутулилась все сильнее, не ловя его на себе.
Глядя на все это Игоря вдруг посетила мысль о том, что улыбка, даже безумная, такая как вчера, идет ей намного больше, чем такой охваченный тревогой вид. В памяти всплыл образ счастливой, растрепанной девчонки, сидящей около мотоцикла, весьма довольной своей работой. Воинственная и дерзкая, горячая как раскаленная сталь, она чертовски заводила его, заставляла думать о ней, предвкушать и даже опасаться. Мечтать о ней, дьявольски желать ее. Однако растерянная и напуганная она совершенно неожиданно вызывала в нем желание… защитить. Пробуждала в нем какие-то глубинные мужские инстинкты. Оберегать, заботиться. Прекратить дурацкую, затянувшуюся, словно заклинивший на бесконечном вращении механизм, войну между ними. Остановить глупое противостояние. Заслонить собой от всего мира, от всех страхов, невзгод и ненужных чужих взглядов.
Черт. Он влип. Как же он влип. И как не вовремя.
Ох, как же не к месту все эти непонятные чувства и метания. У него на носу турнир, он должен быть как можно более сосредоточен на отработке ударов, а он глаз не может оторвать от тренирующейся в двух шагах от него девчонке. В паре с рыжим, который то и дело тянет к ней свои грабли, ненавязчиво приобнимает, лыбится ей во все тридцать два. Так и хочется оторвать ему все его конечности и выбить оба глаза, чтобы не пялился ими на ее обнаженный живот. Малолетний кретин.
Черт. Да что с ним такое? Почему девчонка так крепко засела в его голове?
Она везде. На тренировках, куда бы не смотрел Игорь, он везде видит ее, прямым или боковым зрением, он знает где она, он знает, что она делает, во что одета, с кем тренируется, как дышит, как пахнет…
Она в его мыслях. В его снах. Ее слишком много, чтобы не замечать.
Какого черта ее так много?..
Игорь потер лицо, будто стирая пелену усталости и непонимания, и вдруг услышал, что шум воды за дверью стих. Тело непроизвольно напряглось, но Игорь заставил себя стоять на месте, приняв как можно более расслабленный, даже скучающий, вид. Сделать это было не просто — кровь по венам понеслась все быстрее, разнося нервное возбуждение по всему организму, доставляя искры предвкушения в каждый, даже самый отдаленный уголок, требуя движения на встречу, требуя прекратить слишком долгое ожидание.
Через несколько минут, за дверью показалась девчонка.
С опущенной головой, приоткрыла дверь и замерла на пороге. Резко вскинула голову и уставилась прямо
