— Знаю-знаю. Он меня разбудил, когда вернулся. Этот ублюдок включил все лампы, пока искал свои пшеничные хлопья. — Нед отпил большой глоток кофе и состроил гримасу. — Как будто я их прячу в своей комнате.
— Как ты сказал? В твоей комнате? — Айона скрестила ноги и посмотрела на него. — Так ты что, снова живешь у Джима?
— Нет, только на пару ночей. Мне оттуда ближе к работе, а в Арчвей у нас творятся всякие гадости. Должен сказать, там сейчас не самая лучшая аура.
Айона сочувственно вздохнула.
— Я же говорила, что нельзя переезжать жить с другими поварами, что это будет просто ужасно. Еще и в Арчвей, боже мой! Это же так ото всего далеко!
— Оттуда удобно добираться до автострады М1 и до моего любимого кегельбана.
— Замечательно.
— Ну, я думаю, Джим не возражает против моего пребывания. Вчера вечером я оставил для него в холодильнике целую тарелку суши, и он все съел на завтрак. По полу везде был рассыпан рис. Выглядело как…
Айона подняла руки.
— Довольно, довольно, мне не хочется больше слушать о том, как устроено ваше домашнее хозяйство.
— И когда тебе должны снимать швы, Сэм? — крикнула Чарм, чтобы поддержать разговор.
— С губы или с ноги?
— Как ты думаешь, Ангус понимает, что все огромные суммы, которые с него снимают в виде налогов, идут на то, чтобы регулярно обновлять швы Безумному Сэму и напылять ему средство для восстановления поврежденной кожи? — пробормотал Нед.
— Нет, ему приятно думать, что все до последнего пенни направляется непосредственно Мэри, на поддержку ее отчаянной кампании по обучению диких детишек района Уондзуорт. Представляешь, на днях он даже попросил ее как-нибудь принести ему показать школьные учебники?
— А что же будет на этом собрании? — спросил Нед, переводя разговор на другую тему. Налоги для него были чем-то совершенно посторонним. А он как раз заметил, что Сэм уже начал закатывать штанину, и решил, что стоит отвлечь Айону раньше, чем тот начнет экскурсию по своим недавним травмам.
— Ну, как я понимаю, они ознакомятся с цифрами, обсудят те меню, которые ты предложил, поговорят о том, сколько человек будет работать за стойкой, рассмотрят накладные расходы… — Айона замолкла. Она уже явно импровизировала, поскольку была совсем не уверена насчет того, что будет говориться на собрании, но уголком глаза видела, как Сэм закатывает штанину, и понимала, что это зрелище ее как-то гипнотизирует и она ничего не может с этим поделать. — Джиму стоит брать на такие встречи Тамару, правда? — быстро добавила она.
— Да, от нее есть кое-какой толк.
— Я имела в виду, что она хорошо умеет преподносить материал.
— Скорее преподносить себя.
Они обменялись понимающими взглядами.
Судя по тому, что рассказывал Джим о своих начальниках из «Оверворлд», Тамара сумела бы их нужным образом отвлечь, думала Айона. И чем старательнее Тамара пыталась искренне исполнить свою обычную роль, в которой заключался призыв: «Отнеситесь ко мне серьезно, ведь на мне такие подходящие для художественного редактора очки в черной оправе, такой солидный костюмчик-мини», тем больше бы они отвлеклись от сути дела. Айона, которая бывала свидетелем таких представлений, никак не могла решить, что ей кажется более трагичным: трогательная уверенность Тамары, что мужчины будут относиться к ней серьезно, если она оденется в духе «Ну что вы, мисс Джонс, вы отлично выглядите», или то совершенно обалдевшее выражение на лицах мужчин, воображавших, как срывают с нее очки и распускают роскошную, как у Джерри Холл, гриву. Проще было бы ей сразу прийти в обычном прикиде и не заставлять их напрягать воображение.
— Знаешь ли, я не удивлюсь, если она придет здесь работать на полную неделю. Кажется, у них в агентстве дела идут так себе, — сказала она, осторожно отпивая кофе из кружки. Это было значительно сокращенное изложение того длинного разговора, который состоялся у Айоны с Тамарой в «Коффи Морнинг», когда Тамара неторопливо попивала одну чашку за другой обезжиренного латте (соевого) и, сидя за столиком в углу, излагала свои проблемы Айоне, которая носилась по залу, разнося заказы и протирая столики.
— Правда?
— Ей, я думаю, хотелось бы побольше заниматься фотографией. И поменьше вкалывать по краткосрочным контрактам, где платят гроши. Она что-то бормотала и насчет того, что можно вместе устроить выставку, она знает где, в каком-то зале.
— И на это ты ответила? — По лицу Неда было совершенно ясно, что ответил бы он.
— На что я, само собой, ответила: «Тамара, какая гениальная мысль!»
— Посмотрел бы я на ту выставку, где в одном зале будут представлены твои коллажи и ее расплывчатые снимки с изображением всяких деревьев и губной помады. — Нед глянул на часы. — Но хотя что я могу в этом понимать, я же только два семестра проучился в художественной школе.
— Совсем как Джон Леннон. И Джимми Пейдж. Джон Тейлор из «Дюран-Дюран». Все великие бросали художественную школу, проучившись только пару семестров.
— Я не стану говорить Ангусу, что ты такое сказала.
— Не говори.
Ангус убедил Айону переселиться в его квартиру, когда она училась в художественной школе, а не возвращаться все время домой, в Карлайл. В знак благодарности она расписала стены у него в ванной, отважно взяла на себя стирку, правда, при этом она потихоньку постаралась привести в негодность все его рубашки с короткими рукавами.
— Ну так что же, как ты думаешь, когда мы узнаем, что у них там получается? — спросил Нед. — Насколько быстро делаются такие вещи? Я-то только на кухне работать умею. — Он снова зашептал ей на ухо, наклонившись поближе, так близко, что их не могли подслушать, и Айона почувствовала, как ее шею обдает его теплое дыхание. — А будет ли здесь через неделю работать Чарм?
— А, так вот о чем ты беспокоишься, — прошептала в ответ Айона, отодвигаясь от него с притворным отвращением. — Ну, мы посмотрим, кто лучше наливает пиво из крана, она или Тамара, да?
— Насколько я слышал, тут нужно работать запястьем.
— Ну, тогда будет трудно определить, кто из них лучше, — насмешливо сказала Айона. — Или, может быть, ты хочешь сказать, что у тебя с Джимом есть скрытые таланты, обладая которыми вы сможете стать величайшими барменами Лондона, каких еще никогда и не бывало?
Нед широко улыбнулся. Между зубов у него были небольшие промежутки, некоторым женщинам это кажется очень сексуальным.
— Возможно. Почему бы тебе не позвонить Джиму с мобильного и не посвятить его в последние изменения твоих дизайнерских планов? Да ему, наверное, отчаянно хочется поговорить с кем-нибудь на нормальном языке, а не на юридическом жаргоне. То есть я бы и рад целый день с тобой сидеть и болтать о всякой чепухе, но мне скоро надо будет отправляться в «Аксбридж», и одному богу известно, когда я закончу работу. Ты же знаешь, нам не разрешают звонить по личным делам.
