осталось. Часть раненых уже были в гильдии алхимиков, их тут подлечивали, другие… ну, прицепившейся к нашей группе ради защиты бургомистр использовал гильдию алхимиков как нечто вроде временного штаба. Как я понимаю, они с главой гильдии решили временно сплотиться вокруг островка безопасности в виде меня и моих учеников. Вполне резонно.
В любом случае, картина складывалась следующая. Пока мы в "охотничьем домике" пытались договариваться, неизвестные атаковали привратные посты стражи, одновременно у трёх ворот, в каждом случае позволив одному раненому сбежать, но не дав подать сигнал тревоги. В каждом случае нападающий был всего один, и стражники посчитали, что смогут более-менее легко справиться.
Ошиблись. Потеряли три отряда.
Собрали подкрепления, воспользовавшись договором с городскими кланами, и снова атаковали преспокойно дожидавшихся их боевиков, по описанию — таких же "носителей паутины", как и те, с которыми столкнулась моя компания. С поддержкой клановых, и храмовых, магов, дело… не то, чтобы "пошло", но их убивали уже не так легко и быстро.
А в это время неизвестные сектанты — не хочу называть "культистами" ввиду неприятных ассоциаций — атаковали основными силами, заранее проникшими в город, ослабленные Храм и клановые резиденции. Дальше… Поток информации прервался, но поскольку бои больше не ведутся, или кланеры с храмовниками отбились, или, что кажется более вероятным, нападавшие отступили. То ли добившись поставленных целей, то ли в связи с провалом атаки на собрание, непонятно. Вообще слишком много неизвестного и непонятного остаётся, однако прежде чем гадать, нужно вызвать дождь. К тому времени, глядишь, и новая информация появится. Что начало пожары — я так и не понял, но останавливать их нужно.
Что до дождя… Основную работу выполняла Сакура. Помимо её посверкивающего временами в облаках воробья, — маленький-то маленький, но с подпиткой спиритистки Четвёртого Шага этот дух был вполне себе Громовой Птицей, с большой буквы — она занималась направлением и "открытием", а точнее подрывом, контейнеров с реактивом.
Контейнеры… Вопрос, как именно доставить реактив в облака — да ещё и распылить — оказался болезненным. Я как-то не учёл, что в моём репертуаре, а тем более у моих учеников, нет ничего подходящего. И у алхимиков тоже.
В итоге мне пришлось, быстро пообщавшись с Системой, потратить очко Знаний на бесполезное в других условиях — или по крайней мере кажущееся таким — заклинание, создающее нечто вроде мыльных пузырей. Странным образом полимеризированная вода, стенки сухие и упругие на ощупь, похожи на полиэтилен, но гораздо прочнее.
В общем, я изготавливал пузыри и смесью телекинеза и нагрева отправлял их в небо, Сакура распространяла над городом и прицельно лопала, а алхимики готовили начинку.
К моему недоумению, Мышь смог её улучшить.
Нет, сам факт меня не особо удивлял; все мои ученики крайне талантливы, так что чего-то подобного можно было ожидать. Удивляло то, как он это объяснил.
— Но, учитель, мы же проходили это.
Я вроде бы не жалуюсь на память, но, хоть убейте, не помню ничего такого. Я прочитал ему пару учебников основ алхимии, и предоставил возможность попрактиковаться, больше ничего и не было… Странно. Но пока есть результат — всё хорошо, полагаю? Вероятно, проще сделать вид, что так и задумывалось.
А результат таки был. Вопреки присутствующей у меня толике сомнений, обработанные реактивом и разрядами воробья облака на глазах принялись темнеть — а затем начало и капать. И капель быстро превращалась в дождь.
— Ну, этого должно быть достаточно — заметил я. Сакура, взглянувшая на город сверху, подтверждала, что огни гаснут; жаль, Системная карта не показывает такого, но это я уже зажрался. — Думаю, пора отправляться к храму.
— Я дам знать главе гильдии — предложила Сакура, и я кивнул.
Мне всё ещё не хотелось связываться с Храмом, но, к сожалению, это было необходимо. В конце концов, врага стоит знать и по возможности контролировать, а если он будет считать тебя другом — тем более. Есть даже шанс, что и вправду перестанем быть врагами… вряд ли, конечно. Но по крайней мере хорошие отношения могут многим помочь, как минимум получить ответы на ряд важных вопросов. А угроза в данной ситуации кажется ничтожной, раз уж местный первосвященник ничего не заметил. Возможно, конечно, в храме есть некие стационарные детектирующие чары, но тут можно будет подсуетиться и списать на последствия атаки. Да и Розу я не просто так послал вперёд.
Храм выглядел… пожалуй, здесь будет уместно сказать "неоднозначно". Внешне следов повреждений на немаленьком комплексе зданий не было, однако я подходил, будучи готовым изучать и при необходимости обезвреживать формации — но не видел их. Вернее, я видел места, где они были, их остатки, и отдельные небольшие контуры, но ожидаемых мощных формаций не было — поскольку они были уничтожены. И это было довольно странно — словно нападавшие раздолбали магическую защиту, и ушли, этим и удовлетворившись. Хотя, конечно, сперва стоит узнать больше, прежде чем делать выводы.
По крайней мере, проблем с формациями можно не опасаться.
Первосвященник встречал меня лично, вообще без сопровождения, если не считать Розу. Одет он был даже проще, чем на собрании; там он был в богатой шёлковой мантии, вышитой золотой и серебряной нитью. Сейчас мантия была из более простой, по крайней мере на вид, зелёной ткани, и украшена лишь несколькими деревянными щитками, похожими на элементы брони.
На деле, впрочем, его текущее облачение оказалось куда дороже, поскольку скрывало в себе набор амулетов. Да и щитки действительно оказались своеобразной зачарованой бронёй.
Всё это даже мне, с моим слабым знанием местных традиций и этикета, говорило довольно много. С одной стороны, он всё ещё опасается обострения ситуации, с другой — демонстрирует глубокое уважение, как-то так. Наверняка упускаю детали, но в общем картина такая.
Первосвященник — если не ошибаюсь, его зовут Энио, а полное титулование "преподобный Энио из Кинсе от Орато" — отвёл нас в совершенно непострадавшую ажурную, из тоненьких переплетающихся веточек, беседку в одной из сохранившихся формаций, звукоизолирующей. Круглый столик, и чайный прибор на всех присутствующих — хотя сам первосвященник оставался один, моя группа присутствовала в полном составе. И это говорило о двух вещах, даже о трёх: положение жреца близко к отчаянному, он чего-то от меня хочет, и даже не пытается этого скрывать. Иначе он, с его социальным положением, пытался бы действовать если не с позиции доминирования, то хотя бы равных сил.
Хотя, возможно, я тут передумываю, и он просто слишком высоко оценил силы нашей группы. И у провинциального храма
