описывали збрую лошадиную...
Описали только збрую лошадиную, —
Да писали веть Владимеру веть обратной путь:
220. «Не пустым-де Дюк да похваляицсэ!»
А-й поехали они да фсё в обратной путь
Ишша в тот жа они да красён Киёф-грат
Ко тому жа ко князю да ко Владимеру
Да ко той жа кнегинушки Опраксею[133]
225. А-й да служить-то они верой-правдою,
226. Верой-правдою они да неизменною.
231. Данило Игнатьевич и его сын Михайло
А-й во стольнём во городе во Киеве
А-й у ласкова бы у князя у Владимера
Заводилось пированьицо-почесьён стол
Да для многих кнезей да многих бояроф,
5. Да для сильних, могучиих да богатырей,
Да для фсех де полениц да приудалыих,
Да про фсех де купьцей-гостей торговыих,
Да про тех бы казакоф да со тиха Ду<о>на,
Да про тех бы калик да перехожиих,
10. Перехожиих калик да переброжыих.
Ишша все бы на пиру бы да напивалисе,
Ишша все бы на цесном пиру наедалисе,
Ишша все бы на пиру да были пьяны-весёлы.
Да един на пиру сидит — не пьёт, не ест,
15. Он не пьёт бы, не ес<т> да он не кушаёт,
Ишша белой-то лебёдушки да фсё не рушаёт,
Ишша серыма гусями да не закусыват.
Да Владимер-кнесь по грынюшки да похажыват,
Он веть с ножоцьки на ношку да переступыват,
20. Он сапог бы о сапог сам поколациват,
Ишша белыма руками да прирозмахиват,
Да златныма-то перснями фсё нашшалкиват,
Да русыма-то кудрями принатрехиват,
Да ис<з> уст тако слово да выговарыват:
25. «Ишша все веть на пиру сидят пьяны-весёлы,
И все пьют-то, седят да фсе-то кушают,
А один на пиру сидит — да ни пьёт, ни ест,
Он не пьёт-де, не ест, сидит да не кушаёт,
Ишша белой-то лебёдушки да не рушаёт».
30. Да Владимер таку рець да выговарыват:
«Уш ты ой еси, Данило да сын Игнатьевиць!
Ты не пьёш, не еш, сидиш да не кушаёш,
Уш ты белой-то лебёдушки да не рушаёш,
Ишша серыма гусями да не закусываш;
35. На миня ли ты, на князя, да лихо думаёш?
На мою ли ты на кнегинушку да Опраксею?»
Говорыл-то Данило да таково слово:
«Уш ты батюшко Владимер стольнекиефской!
Ты позволь жа ты мне да слово молвити,
40. Слово молвити мне да рець гово́рити, —
Не изволь жа ты за слово скоро сказнить,
Не садить бы миня во темныя погребы,
Не сылать бы во сылоцьки во дальния;
Ты спусти-ко-се, Владимер, да ф три мана́стыря
45. Да во те жа манастыри душу спасти,
Да постригцись во платьё во церноё,
А-й да те жа во скимушки во спасёныя:
Как за молода у мня много было бито-граблено,
Занапрасно много крови было проливано».
50. Говорыл ему Владимер да таково слово:
«Уш ты ой еси, Данило да сын Игнатьевиць!
Я спущу как тибя да ф три манастырях —
Да не будёт у миня да думы крепкоей,
Да не будёт у миня да слуги ве́рноёй:
55. Да не будёт стены да бы городовоей!
Да пройдёт тут славушка великая
Да по всей бы земли, по фсей фселенною,
Да уйдёт эта слава ф проклету Орду,
Що розошлись эти богатыри по мана́стырям!..»
60. Говорыл-то Данило да сын Игнатьевиць:
«Уш ты батюшко Владимер стольнекиефьской!
Ишша есь у миня да цядо милоё,
Цядо милоё, цядышко любимоё,
Ишша на имё Михайло да сын Данилович;
65. Я отдам я его к тибе во слу́женьё;
Ишша будёт он тибе да дума крепкая,
Ишша будёт он тобе да слуга верная:
Ишша будёт стена да городовая!»
Да спустил его Владимер да ф три манастыря.
70. Да ушол-то Данилушко ф три манастыря
Да постригса во платьицо во церноё,
Да во те жа во скимушки спасёныя.
Розошласе тут славушка великая
Да по фсей бы земли да по фсей фселенную,
75. Да ушла ета славушка ф прокляту Орду.
Да во ту жа пору было да во то времё
Из-за моря бы, моря да моря синёго,
Из-за поля-та, поля да поля цистого
Поднималса вор-собака Кудреванко-царь
80. Да пот то жа[134] нонь да пот красен Киеф-грат
Со любимым своим зятелком да со Коньшиком,
Со любимым своим шурином со Коршуном.
Да пот Коньшиком силы — сорок тысицей,
Да пот Коршуном силы — да дватцать тысицей.
85. Под самим-то под собакой — да цисла-сметы нет.
Ишша ехали они бы да по цисту полю,
По тому жа роздольюцю[135] широкому —
Ишша выехали на шоломя окатисто,
На окатистовоё на шоломя на ува́листо:
90. Как неверная земля да потаиласе,
Веть как Руськая Земля возьремениласе*.
Прыближалисе на луга на княженецькия,
Становили шатры да чернобархатны.
А-й да садилса Кудреван да на ременьцят стул,
95. Да писал-то ерлыки да скорописьцеты,
Ишша строго веть он да написывал,
Построжае он того да запецятывал;
Он пецятал-набивал да красным золотом;
Ишша просит у Владимера да красён Киеф-грат:
100. «Ты добром ты веть нам дашь, дак мы добром возьмём,
Без бою веть, без драки да фсё без се́ченья,
Без того за кроволитьиця великого;
Ты добром нам не дашь, мы за боём возьмём,
Уш мы силой возьмём да богатырскоей
105. Да уш стра́сью возьмём да тотарскою».
Говорыл Кудреван да таково слово:
«Уш вы ой еси, пановья мои улановья!
Ишша фсе мои мурзы, тотаровья!
Ишша хто из вас ездит да ф красен Киеф-град
110. Да свезёт ерлыки да скорописьцеты?
Ишша съездил бы во горот да не дорошкою,
Да заехал бы во горот да не воротами —
Да заехал бы церес стену да городовую,
