– Нет... Можно узнать только в управлении кадров ГРУ... В городской справочной таких адресов нет. Это точно...
– Узнаем... Если только они его спрятать не захотят... Не люблю с ГРУ связываться...
Майор за трубку взялся.
– Подожди... – предложил я. – Сегодня хоронят капитана Петрова. Пока на Угарова никто публично не показал, он не будет прятаться... Он с тем намерением и действует, чтобы легально жить и ничего не опасаться... Значит, он на похоронах будет и будет искать встречи со мной... На кладбище его лучше всего и взять... Полтора часа осталось... Может, я пока съезжу к Волку? В какой он больнице?
– Не пустят... – сказал Лиходеев. – Я приказал охрану поставить. Кроме того, Волк в сознание не приходил. Как только придет в сознание, мне позвонят...
– Номер телефона знаешь? Стол справок...
– Ординаторская... Напрямую дежурному врачу... – Лиходеев продиктовал, и я сразу записал номер в трубку мобилы.
– Позванивай время от времени... А ездить туда бесполезно... Лучше подготовимся к работе... На кладбище или на квартире до кладбища... Он же может и на квартиру приехать... Короче, так... Я к тебе пару человек из СОБРа приставлю...
– С автоматами и в бронежилетах? – поинтересовался я. – Если нет, то какой от них прок... Угаров их раскусит сразу, словно они при полной выкладке пришли... И уложит прежде, чем ко мне подберется... Причем уложит так, что подумают при этом на майора Лиходеева... Он подполковник спецназа ГРУ... С ним просто так не справиться...
– А что предлагаешь?
– А ничего не предлагаю. Я буду там, а вы посматривайте со стороны... И работайте... Моя задача простая – ни на минуту не оставаться вне поля зрения нескольких свидетелей. Угаров при людях работать не будет...
– Резонно, – вмешался в разговор майор Николаев. – Только ты того, не рискуй лишку... А то мне не с кого спросить будет эти полтора «лимона»...
– Да нет у меня таких сумм... С половинку, если все, кроме квартиры, продам, наберу... Не больше... Ну, квартира на «лимон» потянет... Но ты же не захочешь из меня бомжа сделать... Нету таких сумм...
Я нисколько не врал. Вообще врать не люблю... Я ведь не забрал еще из туалета полтора миллиона, значит, их у меня нет...
Николаев в ответ на мою убедительность только вздохнул, как осужденный на муки вечные...
– Подожди-ка... – у майора Лиходеева новая мысль возникла. – Ты же будешь с ним разговаривать?
– Парой слов обязательно обменяюсь.
– Тогда скажи ему, что вещи покойного подполковника Петрова, что при нем были, сейчас у меня... В сейфе... И там же тетрадка... Можешь мой телефон дать... Вроде бы между прочим сообщишь...
* * *
Мне не надо было искать подполковника Угарова. Он сам ко мне подошел сразу же, как только увидел. И имел достаточно озабоченный вид.
– Привет, боец... – крепко пожал мне руку. – Я слышал, что вчера с подполковником Петровым произошло...
– От кого? – поинтересовался я.
– Все только об этом и говорят... Старший брат, на следующий день – младший брат... Говорят, это не случайность...
– Менты тоже так думают... – на всякий случай я отвел от Угарова подозрение. Ни к чему подполковнику знать, что к нему уже присматриваются. – Нас с Волком до вечера в «обезьяннике» держали...
– За что вас взяли-то?
– Говорят, полтора «лимона» баксами увели у ментов...
– У ментов? – усмехнулся подполковник.
– Именно...
– Если это правда, могу за вас только порадоваться... А что так быстро отпустили?
– Предъявить, кроме домыслов, нечего...
– Они признания выбивать любят...
– Из битого много не выбьешь...
– Тоже верно... Уж как нас чечены били... Кстати, ты так и не знаешь, где та тетрадка?.. Дневник капитана Петрова?
– Знаю... У Петрова в кармане была. Сейчас у опера ихнего в сейфе... Вчера вечером он вещи подполковника при мне в сейф прятал. И тетрадка там же...
– Еще не легче, – вздохнул Угаров. – Если так просто не отдаст, придется официальный запрос делать...
– Сходи к нему... – предложил я равнодушно. – Майор Лиходеев с Петровки... Нормальный мужик... С ним можно общаться... Он нас с Волком тоже вчера допрашивал... Хочешь, телефонный номер дам...
– Диктуй...
Я назвал номер по памяти.
– Запомнил?
– Запомнил. На поминки поедешь?
– Только машину на стоянку поставлю и приеду... А ты?
– Поеду... А мы с тобой давно на «ты» перешли? – нахмурился вдруг Угаров, вспомнив, что разговаривает с бывшим солдатом.
– А я со всеми на «ты», кто со мной так же... Почему я тебе исключение должен делать?.. – я откровенно показывал свою неприязнь и неуважение бывшего солдата к неуважаемому офицеру. Он, конечно, мою намеренность заметил, хмыкнул, но слова в ответ не сказал.
Про Волка он ничего не спросил. Это странно. Казалось бы, если ты убил человека, легче всего от себя подозрение отвести – спросить про этого человека. Угаров не спросил. Но он тоже опытный человек и психологию, надо полагать, знает и применять на практике умеет. Мне, конечно, не тягаться с ним в подготовке, как и ментам, которых среди пришедших на похороны толпилось много. И даже сам майор Лиходеев из машины выглядывал. А вот кто там за ним сидел и тоже посматривал, я так и не понял, но мне показалось, что это майор Николаев, которому здесь делать вообще, кажется, совершенно нечего. Неужели он лично за мной присматривает? Глупо...
* * *
Мои мысли во время похорон никак не могли зацепиться за трагедию, произошедшую с нашим капитаном. Казалось бы, скорбеть следовало, а у меня какое-то равнодушие в душе встало забором. Наверное потому, что мысли уходили туда, в больницу, где Волк лежал. И приходилось только делать вид, что я очень сочувствую Людмиле Евгеньевне и Ваське, хотя я на скорби никак сосредоточиться не мог. Так в бою бывает... Когда мы с Волком вернулись после отпуска в бригаду, мы со многими группами работали и во многих боях участие принимали. В бою, когда рядом товарищ мертвым упадет, убедишься, что ему твоя помощь и перевязка уже не нужны, и продолжаешь вести бой. Потом только сочувствовать начнешь, потом поймешь, что товарища потерял, который тебе спину много раз прикрывал...
И еще я понял, чем было вызвано мое вечернее, да и утреннее тоже беспокойство. Если бы я остался с Волком, меня бы тоже подстрелили. Волчье чувство самосохранения увело меня домой, беспокойство о себе прошло, но осталось беспокойство за друга. За друга, который мне всегда спину прикрывал. Я в этот раз прикрыть его спину не смог... Странно только, что сейчас этого беспокойства не было, сейчас, когда я с Угаровым разговаривал... Наверное, это тоже состояние, родственное состоянию боя...
* * *
На кладбище, бросив в могилу горсть земли, я отошел в сторону и смотрел, как другие делают то же самое, что и я. Смотрел, как Угаров прощается с капитаном Петровым... Мысли в голове были рассеянными, я никак не мог ни на чем сосредоточиться. Когда все пошли к автобусу, чтобы поехать на поминки, для которых арендовали какое-то кафе, я, остановившись у своего «Хаммера», нечаянно глянул в сторону и увидел вдруг того человека, что открывал дверцу в машине Анжелины. Мы даже взглядами встретились, но этот человек взгляд сразу же отвел. Равнодушный взгляд, словно он нечаянно на меня посмотрел. Но я узнал его сразу, хотя он переоделся и вместо приличного костюма обрядился в камуфлированный костюм.
Он-то здесь откуда? Что это вообще за человек?..
Майор Николаев назвал его Александром Витальевичем... Значит, они знакомы... Может, Николаев и с Анжелиной знаком лучше, чем я предполагаю?.. Тогда я вообще не понимаю всю эту игру... В любом случае можно напрямую спросить у Николаева...
Я поискал глазами машину, из которой майор Лиходеев наблюдал за похоронами. Машина стояла неподалеку. Помнится, во дворе дома капитана Петрова Николаев в этой же машине сидел. Я подошел и увидел, как два майора мирно что-то обсуждают на заднем сиденье. Я без разговоров открыл дверцу и сел рядом с Николаевым, словно имел на это законное право. Менты, впрочем, приняли меня уже за своего.
– Принес полтора «лимона»? – спросил Николаев.
– После поминок... Под расписку, а ты половину себе возьмешь...
– С подполковником разговаривал? – спросил Лиходеев.
– Ты же сам наблюдал...
– И что?
– Дал ему твой номер. Позвонит... Но не сразу. Он торопливость не покажет, потому что торопливостью может себя выдать.
– Умный... – сказал Лиходеев.
– Опытный... – поправил я.
Минуту посидели молча, наблюдая за тем, как народ в автобусы рассаживается. И только после этого я словно бы мимоходом спросил Николаева:
– А этот, твой знакомый, что здесь делает?
– Который? – не вдаваясь в суть вопроса, переспросил майор.
– Который с Анжелиной Качуриной приезжал сегодня. Дверцу в машине ей открывал. Ну, ты еще поздоровался с ним. Александр Витальевич, кажется...
– Понятия не имею, что он здесь делает... А он что-то здесь делает?
– А кто он вообще такой?
