— Может, жена тебя бросила потому, что была очень сильно загружена?
— Да ничего она не была загружена! В день бывало по пять-шесть звонков. Иногда я подключал ее прослушивать телефонные разговоры подруг, соседей, сослуживцев, родственников.
— А это разве разрешено?
— Не совсем, но у меня есть жесткое правило: если прослушивание связано с криминалом, я за это дело не возьмусь. Другое дело, когда жена подозревает мужа в измене. А таких людей, которые горят желанием получить доказательство супружеской неверности, пропасть. Кого только у меня не было: обманутых жен, неверных мужей, ревнующих любовников!.. Одним достаточно магнитофонной кассеты со вздохами и голосом соперника, а другим подавай видеозапись. Пожалуйста! Я на спецсредства не скупился.
— Так ты, наверное, много денег угрохал на аппаратуру?
— Да нет, у меня друзья были в кое-каких ведомствах, я пользовался их услугами.
— А по-моему, тебя эти друзья и подвели. Надо радоваться тому, что у тебя есть в жизни. Забудь обо всем и пойди и поздороваться с женой!
— Ты так думаешь? — произнес Бузуев.
— А почему бы и нет?
В это время микроавтобус, везущий команду спортсменок с их тренером, массажистом и врачом, подъехал к центральному входу в здание спортивного комплекса. Все они дружно высыпали из машины и пошли к контрольно-пропускному пункту, чтобы подвергнуться вторичному контролю. У каждого из них была пластиковая карточка, по которой при помощи компьютера можно было идентифицировать личность владельца. Приехавшие по очереди совали свои карточки в окошечко, а охранник за толстым бронированным стеклом сканировал их миниатюрным сканером.
— Все в порядке, можете идти, — сказал он и передал сообщение в центр охранной службы. Террористка открыла дверь. Спортсмены и тренер прошли в здание.
— Э, девочки, что бы ни говорили, а я люблю Богдана Титомира, он мне нравится, — продолжала болтать разговорчивая спортсменка, не зная, что над ними нависла смертельная опасность.
— Ас кем сейчас живет эта Медведева? — спросила у нее подруга.
— Да с каким-то музыкантом, мужик он, правда, клевый, настоящий металлический принц.
— Ну, и как же этот металлический принц с ней живет?
— Да так и живет. Она вообще хорошая девушка, эта Медведева.
— Да хватит ей косточки перемывать, — сказала Наталья. Всем этим восходящим звездам нужен скандал, они жить не могут, чтобы о них не говорили.
Вслед за спортсменками к окошку, за которым стоял охранник подошел водитель.
— Ты что, с ними пойдешь? — удивился охранник.
— А что? Нельзя? Не буду же я в машине торчать. Мне тоже интересно посмотреть.
— Давай сюда свою карточку! — нетерпеливо произнес охранник.
Водитель, а это был Ваха Джоргаев, вместо карточки просунул в окошечко что-то подобное на дезодорант в баллончике. Из него с шипением выходил газ. Охранник свалился на пол, сжимая руками горло.
Газ действовал мгновенно и эффективно. К охраннику бросился его товарищ и тоже стал корчиться в судорогах.
Нейтрализовав двух охранников, террорист встал перед камерой слежения и, глядя в нее, сделал знак рукой. Сообщница террориста, засевшая в электронном центре управления системой безопасности, связалась но рации с контролерами на воротах и сообщила:
— Я открываю ворота для машины журналистов.
Один из контролеров насторожился:
— Мы должны их обыскать!
— Вы что, не слышали приказа Недосекина — журналистов не трогать?! Их проверили без нас.
— Ладно, — буркнул контролер.
Автомобили журналистов один за другим миновали порота. Контролеры проводили их глазами. Автомобили подъехали к центральному входу. Из них показались журналисты. Но вместо фотоаппаратов, телекамер у них в руках было огнестрельное оружие — автоматы и пистолеты. Под видом журналистов на территорию спорткомплекса проникли террористы.
Захватив с собой ящики со взрывчаткой и другое снаряжение, террористы прошли за открытую из электронного центра безопасности дверь и начали устанавливать мины. Командир террористов, высокий мужчина с крупными надбровными дугами и черными крапинками на лице, надел наушники с микрофоном, пошевелил гонкими бескровными губами и связался по рации с электронным центром безопасности.
— Рада, мы вошли, отрубай связь!
— Хорошо, Вахтанг.
Рада Курултаева отключила внутреннюю связь во не ем спортивном комплексе. Она отключила даже то, что ей мешало, а именно музыку, которая до сих пор гремела во всех коридорах спорткомплекса.
Двое террористов надели противогазы и вошли в ком- н ату, где находились одурманенные газом охранники.
Они оставили дверь открытой, чтобы газ выветрился, сняли с охранников одежду и облачились в нее.
Тем временем Рада сообщила командиру террористической группы, что внутренняя связь в комплексе отключена и что можно действовать согласно плану. Каков был план у террористов, не знал никто: ни отдел безопасности, обеспечивающий эту безопасность на спорткомплексе, ни ведомственная охрана комплекса, руководитель которой, Валерий Турлаев, согнутый в три погибели, был заперт в шкафу. Не знали об этом ни телохранители мэра, который собирался приехать на спорткомплекс, ни служба охраны президента, ни Валентин Бузуев, изливавший душу Нине Ивановне.
Можно было только догадываться об истинных намерениях боевиков, тщательно планировавших свою операцию на протяжении нескольких месяцев. Ясно было одно: над руководством страны нависла смертельная опасность.
Заминировав центральный вход, террористы, одетые в форму работников спорткомплекса с надписью «Служба охраны», принялись устанавливать мины на всех остальных входах в здание. Работали они четко и слаженно.
А спортсменки в это время шли по узкому длинному коридору к раздевалкам и продолжали разговор о скандально известной Наталье Медведевой.
— Знаете, какие любимые выражения у Медведевой? — спрашивала одна, загадочно улыбаясь.
— Нет, не знаем, расскажи!
— Она так и говорит: «Я чуть не описалась от собственного хохота, потому что это такая наглость — не считать меня суперсексуальной звездой!» Кстати, Медведева говорит, что у нас в России популярен тип актрисы-бамперши. Она считает, что Пугачева, Маркова, Аллегрова, Цыганова — все бамперши.
— Не бамперши, а бандерши, — уточнила одна из более начитанных спортсменок. — Кстати, не знаешь, кто у нее был первый муж, у этой Медведевой?
— Да какой-то бывший спортсмен, окончивший пять институтов...
— А я знаю, — вставила словечко другая спортсменка. — Муж ее раньше работал переводчиком в Торговой палате. У него были и деньги и машины. Он увез ее в Америку. Там она стала манекенщицей. Но она его не любила и бросила.
— А какие же она книги написала? — поинтересовалась «начитанная».
— «Моя борьба», как у Гитлера. Потом, когда писательский зуд у нее прошел, Медведева решила сделаться певицей. А чтобы стать певицей, вышла замуж за богатого нового русского. Тот был владельцем ювелирного магазина и покупал драгоценности прямо на фабриках, в оптовых магазинах. Заваливал ее ювелирными изделиями. Потом, когда они разорились, все пошло с молотка...
— Да, у нее было много мужей, всех и не перечислишь, — задумчиво проговорила еще одна девушка. — У нее и американский муж был, и французский, и итальянский. Мне бы так!
— А интересно, почему они разошлись, Лимонов и Медведева?
— Да это всем известная история, — поглядывая на Наталью, проговорила «начитанная». — Она в стриптиз-баре буквально за гроши выступала, чтобы Лимонову на сигареты заработать. Потом она ему заявила: «Что ты за муж, у которого жена должна снимать трусы в баре!»
Девушка захихикала. Поддержала ее только одна спортсменка. Остальные молчали, но не по той причине, что им было не смешно от рассказа приятельницы, а потому, что навстречу юным теннисисткам шел собственной персоной некто иной как Евгений Кафельников. Почему он здесь был так рано, никто не знал. Турнир окончился, победа была в кармане. Может, Кафельников приехал сюда привыкнуть к стенам, в которых его будут награждать?
Девочки остановились, как вкопанные. Им не впервые приходилось видеть знаменитого спортсмена так близко. Однако сейчас он был в костюме, при галстуке, совершенно не похожий на себя. Ведь все привыкли видеть его на корте в шортах, кроссовках...
Кафельников едва заметно кивнул и равнодушно прошел мимо подающих надежды юных теннисисток. Когда он скрылся за поворотом, одна из спортсменок сказала:
— Вот бы такого мужа...
— Ну уж нет! Даже не поздоровался, не поговорил! — воскликнула другая. — Ладно, мы и сами с усами.
