Яркий свет ослепил их.
— Ни с места, стоять и не двигаться!
Былинкин попытался нырнуть под металлическую лестницу, но пуля, выпущенная из автомата Калашникова, прошила ему ногу. Былинкин застонал и остался лежать под лестницей.
— Что вы здесь делаете? — закричал Терпухин.
— Капитан, я не виноват, — Былинкин пополз по бетонному полу, — этот Ковалев с ума сошел, попёр на меня, как танк, что мне оставалось делать? Да и пьяный я был...
— Я тоже не виноват, — бормотал Горулев, ставший белее мела. — Девочка сама соскользнула вниз.
— Нет, я все видел, — сказал Бузуев, выходя из укрытия. — Так что, заткнись.
— Я тебе говорю правду, так все и было, — не унимался Горулев. — Я не хотел ее смерти! Так вышло. Здесь высоко, она неудачно приземлилась... Такова ее судьба. Тем более что она развращена до предела... Она...
— Сохраните нам жизнь! — мямлил подстреленный Былинкин.
— Вот сукины дети, — с ненавистью проговорил Терпухин. — Совратили ребенка, а теперь пощады просят!.. Молитесь, сволочи, Богу!.. Ты, — обратился он к сержанту, — ублюдок, ты стрелял, да? Короче, тебе конец!
— Не трогай, меня, капитан! Я знаю, ты был в спецназе, ты крутой, ты убьешь... — Былинкин полз по бетонному полу и протягивал к Терпухину руку.
— Не надо, Юра, — сказал Бузуев.
Терпухин опустил автомат.
— Мы не дикари, — продолжал Бузуев. — Но и вы должны понести наказание... А ну-ка, лезьте наверх! Ты и ты!
— Не трогайте меня, я раненый! — завопил Былин- кип, поняв, что задумал Бузуев. — Помогите!
— Ори не ори, бесполезно, — Терпухин потряс автоматом. — А ну, лезь быстро, сволочь, наверх! Не можешь? Сейчас я помогу тебе...
Горулев уже забрался по лестнице наверх.
— Прыгай, — сказал Терпухин и навел на лейтенанта автомат. — Если останешься цел, то будешь всю оставшуюся жизнь благодарить Бога. Если сломаешь позвоночник, то это будет тебе, так сказать, мерой пресечения...
— Эх ты, казак, — крикнул Горулев. — Я слышал, что казаки еще более свирепые, чем дикие чеченцы. Те хоть прилюдно устраивают шариатский суд... Л ты...
— Прыгай, скотина, еще о суде заговорил...
— Думаешь, не прыгну?
— Прыгай, прыгай!
— Я всегда побеждал, и теперь победа останется за мной! — крикнул Горулев и шагнул с перекрытия. Тело его скользнуло вниз, в воздухе он неудачно перевернулся и с глухим стуком, переломившись в пояснице, головой врезался в бетонный пол. Вокруг мгновенно образовалась лужа крови. Глаза лейтенанта, его голубые глаза с поволокой, остались широко раскрытыми.
— Нет, так нельзя, отпусти меня! Я все скажу! — взревел Былинкин. Он так вцепился руками в перильца, что Бузуеву пришлось бить по пальцам прикладом автомата.
— Лезь, сволочь!
— Я вам скажу, что Горулева чеченцы подкупили! Они теракт готовят, на президента, на Ельцина...
— Врешь, скотина!.. — Бузуев подскочил к нему и ногой ударил по пальцам.
— У Горулева есть документы, я вам покажу!.. Я с ним не хотел работать, он заставил меня, угрожал! — кричал Былинкин.
Терпухин и Бузуев затащили Былинкина наверх и сбросили в пролет лестницы. Размахивая руками, он полетел вниз, врезался в пол... Некоторое время лежал неподвижно, затем шевельнулся, поднял одну руку, другую, стал ощупывать себя...
Приятели спустились вниз.
— Цел, кажется, цел, — бормотал Былинкин и, как затравленный зверек, поглядывал на Бузуева и Терпухина. В самом деле, везучий сержант не сломал ни руки, ни ноги, не говоря уже о позвоночнике.
— Ты что-то там о теракте блеял? — спросил Бузуев.
— А вы не убьете меня? — Былинкин поднял на него полные мольбы глаза.
Былинкина сдали командиру части в обмен на документы Горулева, который хранил их в тайнике, оборудованном в «уазике». Документы оказались несерьезными и не позволили Бузуеву вернуть доверие своих коллег по ФСБ. Над ним даже посмеялись, так как план террористического акта Горулева — сбить президентский самолет при помощи самонаводящейся ракеты — был, по мнению специалистов, просто смехотворен.
— Президентский самолет начинен такой аппаратурой, что его даже противокорабельной ракетой не сшибешь! — заявили ему в соответствующем отделе ФСБ, куда он обратился.
Бузуев вернулся в станицу Орликовую, чтобы распрощаться с Терпухиным. Жизнь среди пустынных степей казалась ему скучной.
В Москве он попытался обратить на себя внимание, обратившись в службу охраны президента. Там его внимательно выслушали, не поверили ни единому слому, однако представленные документы взяли для изучения в экспертно-аналитический отдел. Когда же Бузуев обратился в службу охраны президента вторично, то о нем уже навели справки и отнеслись к нему, как к ненормальному. Вероятно, всплыла информация о том, что Бузуев пользовался услугами психотерапевта. Ему даже не дали толком объясниться.
— Вы мне поверите, когда уже будет поздно, — угрожающе произнес Бузуев и ушел, так хлопнув дверью, что портрет Ельцина, сорвавшись с гвоздика, шлепнулся на паркетный пол. Работник, сидевший за столом, подумал, что это дурное предзнаменование. Он не ошибся, потому что грозные, повлекшие за собой ужасные последствия для тысяч людей события не заставили себя долго ждать.
Все началось с того, что Бузуев, решив не шляться без дела, устроился охранником на одном столичном спортивном комплексе закрытого типа. Помог ему в этом его давний товарищ Валерка Турлаев по прозвищу Молоток.
Однажды ранним летним утром Бузуев приехал на спорткомплекс. Между ним, новичком-охранником, и уборщицей спорткомплекса Ниной Ивановной завязался странный разговор. Уборщица, пожилая женщина, старалась успокоить Бузуева насчет его подозрений о предстоящем теракте, жертвой которого мог пасть глава государства. По мнению уборщицы, молодой человек должен больше беспокоиться о создании семьи, а не терзаться по пустякам.
Конечно, тетя Нина не могла знать, что у Бузуева на руках был настоящий план, разработанный чеченскими боевиками. Бузуеву не раз мерещились космические платформы, с которых стартуют зенитные ракеты, нацеленные на самолет президента, рисовались дельтапланы, взмывающие над аэродромом и пикирующие с нескольких сторон на неподвижный президентский «Ил». Вот от каких мыслей Бузуеву было не по себе.
Глава 28. У семи нянек дитя без глазу
Было еще очень рано, стрелки электромеханических часов не показывали и шести. Столь ранний приход Бузуева и уборщицы объяснялся тем, что спортивный комплекс был взят на ночь под охрану, наверное, целым полком правительственной охраны. В спортивном комплексе с утра должны были состояться показательные выступления юных теннисисток. Этот благородный вид спорта привлекал и мэра города, и очень влиятельных людей из правительства Российской Федерации. Почему молоденькие спортсменки неожиданно стали объектом внимания чиновников, нетрудно было догадаться — многие из них приходились им дочками, племянницами, словом, родственницами. Но спецы из отдела безопасности при правительстве искали металлоискателями бомбы не только ради безопасности чад высокопоставленных руководителей. Бузуев краем уха слышал, что около двенадцати на спорткомплекс появится сам Борис Николаевич, тоже умевший держать ракетку, чтобы участвовать в церемонии награждения победителя недавно прошедшего теннисного турнира на Кубок московского Кремля. Вот и рыскали сотрудники охраны по коридорам, обыскивали и бойлерную в подвале, заглядывали под скамейки на зрительских трибунах, и на крышу лазали, и в пролетах опор, поддерживающих потолок, высматривали что-нибудь подозрительное. Помещения спорткомплекса обнюхивали натасканные на запах взрывчатки лайки и таксы, но нигде ничего обнаружено не было.
Поскольку жизнь правительственных чиновников после известных похищений в Ингушетии нельзя было подвергать риску, на ночь здание было полностью блокировано. Все системы управления автоматикой механических ворот и дверей, а также мощная система теленаблюдения полностью контролировались операторами из отдела безопасности.
Стрелки часов уже давно перевалили за шесть, а начальника охраны, с разрешения которого можно было приступить к уборке, все еще не было. От нечего делать Бузуев, уборщица тетя Нина и только что приехавший руководитель ведомственной охраны Валерий Турлаев, непосредственный начальник Бузуева, чесали языками.
— Ты же родился и вырос в Днепропетровске, — говорила тетя Нина, обращаясь к Турлаеву, — с ранних лет этой каратой занимался, что чемпионом был, так чего ж ты нос повесил? С женой, что ли, поругался?
— Да я ниче, — улыбнулся Турлаев.
— А ты так и вовсе счернел, — обратилась уборщица к Бузуеву. — Буде тебе, чего там по бабе сохнуть- то? Ты в ФСБ шпиенам руки крутил, а с женщиной не справился? Ты че, укормить ее не мог?
