– Я видела, что Сангрен задержал тебя после урока, – сказала Элиза, вернувшись взглядом к клавишам. – Врезал тебе под ложечку?
– В каком смысле?
– Не валяй дурака, Вест. Ты понимаешь, о чем я говорю.
Уилл начал придумывать на ходу.
– Ну… он сказал кое-что, что сбило меня с толку…
Элиза стукнула крышкой рояля.
– Ты можешь перестать?
Уилл вздрогнул.
– Что? Что перестать?
Элиза встретилась с ним взглядом. Он попробовал предстать перед ней пустым и нечитаемым, но это разозлило ее еще сильней.
– Перестань прятаться. Может быть, благодаря этому ты выжил среди деревенщин в своем Нигдетауне, но ты в этой комнате не один умник. И ты ничего не добьешься, если не выберешься из-под своего камешка.
Уилл догадывался, что Элиза хочет ему помочь, что она по-своему, непросто тянется к нему. Точно так же, как утром, за завтраком к нему сделал шаг Аджай. Уилл глубоко вдохнул, а выдыхая, попробовал немного ослабить оборону.
– Наверное, я не знаю, как это делать.
– Покажи себя, – взволнованно проговорила Элиза. – Доверься кому-нибудь. Подними забрало. Пойми, кто твои друзья – между прочим, это окажемся мы, и попроси помощи. Будь с нами настоящим, будь таким, какой ты есть, или уходи.
Уиллу – вернее, одной его части – очень понравился этот совет. Но его возмутило то, как легко, без труда Элизе удалось пробить его оборону. Не успев подумать, он бросил:
– Именно это случилось с Ронни Мурзо?
Элиза вздрогнула, словно вопрос Уилла причинил ей физическую боль. Его очень удивило то, что эта Мисс Задавака могла быть ранена. Уилл сразу же пожалел о сказанном. Он приготовился к отражению контратаки, но вместо того, чтобы выпустить когти и нанести ответный удар, Элиза посмотрела на него совершенно беззащитно и дала ему увидеть, как больно он ее ударил.
– Настанет день, когда ты поймешь, как это было несправедливо, – прошептала она.
Она встала из-за рояля и порывисто прошла мимо Уилла, а он остался с большущим мешком, набитым кучей копий вопроса: «Черт побери, зачем я это сказал?»
– Проклятье, – пробормотал он.
Уилл посмотрел на часы. Ему пора было идти в манеж, на встречу с тренером. Еще никогда в жизни он так не нуждался в пробежке. Он поспешно вышел из здания и побежал через лужайку к манежу. В ушах у него звенел голос Элизы: «Покажи себя. Доверься кому-нибудь».
Его учили, его тренировали, ему внушали мысль никогда никому не доверять. Поднять забрало? Он так долго жил в доспехах, что сам толком не знал, кого обнаружит, если поднимет забрало.
После всего, что он узнал за последние два дня, он не был уверен даже в том, что может доверять самому себе.
Манеж
Манеж стоял на дальнем краю тренировочных площадок и был просторнее авиационного ангара. Он был выстроен из крепкого старого красного кирпича, снабжен коваными узорчатыми чугунными контрфорсами и величественными колоннадами. Вся постройка покоилась на бетонной подушке. По стилю манеж напомнил Уиллу старинный бейсбольный стадион – на таком мог бы играть Бейб Рут[22]. На кирпичной стене над входом красовались выгравированные буквы: «МАНЕЖ ЛАФТОНА, постр. 1918», но Уилл уже знал, что все в кампусе называют это здание «Амбаром». Перед входом стояла бронзовая статуя рыцаря в натуральную величину – это был тот самый рыцарь, который изображался на школьном гербе. Напряженный, угрожающий, готовый к атаке, рыцарь был вооружен коротким мечом и щитом, к его поясу был приторочен топорик.
На бронзовом щите был изображен герб. На нижнем поле красовался рыцарь, указывающий мечом на поверженного врага. Но в отличие от той эмблемы, которую Уилл видел раньше, поверженный враг имел демонические рожки на голове и раздвоенный хвост. К тому же вблизи доспехи рыцаря вовсе не выглядели средневековыми. Они облегали фигуру статуи, будто вторая кожа. На блестящей металлической пластинке, прикрепленной к пьедесталу, было выгравировано слово ПАЛАДИН.
Уилл вошел внутрь, в огромное, похожее на гигантскую пещеру помещение, местами разгороженное открытыми стальными балками. Свет проникал в створчатые фрамужные окна под самым потолком, а кроме того, манеж освещался с помощью круглых прожекторов, подвешенных длинных стальных тросах. Большую половину площади занимало искусственное покрытие, окруженное четырехполосной беговой дорожкой. На искусственном дерне тренировалась команда по лакроссу. Вторую половину помещения занимали баскетбольные площадки с деревянным полом. По трем сторонам у стен стояли разобранные трибуны на колесиках. По бокам от главного поля располагались маленькие площадки и корты для других игр.
Следуя указателям, Уилл прошел в дверь за кортами и оказался в коридоре, где сильно пахло смазкой, старым потом, стиральным порошком. Откуда-то доносился еще и запах хлорки – так обычно пахнет в плавательных бассейнах. На стенах висели фотографии в рамочках, на которых были запечатлены старинные школьные спортивные команды – футбольные, бейсбольные, баскетбольные, хоккейные. Все команды носили школьное прозвище – «Паладины». Уилл разыскал мужскую раздевалку. У него было такое впечатление, словно он совершил путешествие в прошлое.
Ряд за рядом здесь стояли высокие обшарпанные металлические шкафчики, а между ними – длинные деревянные скамьи. Бетонный пол за много лет отполировался и кое-где покрылся вмятинками. К сводчатому потолку были подвешены вентиляторы с широкими лопастями. Уилл прошел мимо душевых и открытой двери туалета, где стены и пол были отделаны светло-голубым кафелем. В душевых он заметил стопки простых белых хлопковых полотенец. Он услышал шаги – кто-то шел по коридору впереди него. Еще несколько секунд – и Уилл остановился, обнаружив, что шаги принадлежат Лайлу Огилви. Лайл был один и приближался к небольшой двери за углом, дальше душевых. Прежде чем войти в эту дверь, он быстро посмотрел по сторонам. «Любопытно», – подумал Уилл и быстро перешел к противоположной стене. За углом он обнаружил стенку, забранную решеткой и покрашенную белой краской. На стенке висела табличка «ИНВЕНТАРЬ».
За решеткой вдоль стены тянулась широкая стойка из нержавеющей стали. На стойке не было ничего, кроме настольного колокольчика с той стороны, откуда подошел Уилл, и черного телефона на другом краю. Слева от того места, где остановился Уилл, решетка была закрыта дверцей с тяжеленным навесным замком. В дальнем конце кладовой, где заканчивалась стойка, возвышались ячеистые стеллажи, заполненные всевозможным спортивным инвентарем. Полок было столько, что они терялись из виду вдалеке. Где-то там бесшумно мерцал потолочный светильник.
