— Не знала, что потомки Дьявола настолько поэтичны.
— По-твоему, кто писал все эти священные писания? Бог?
— Религия учит нас, что священные писания были даны нам ангелами с послания Бога. Разве это не так?
— Совершенно не так — вновь сидящий передо мною парень широко улыбался — Все эти писания были созданы с подачи моего отца, для утверждения его авторитета в людских душах.
— Дьявол создал все священные писания? Как так?
— Разве ты, даже будучи асгардианкой, не испытываешь страх перед отцом и его карой? Я же чувствую твой страх при его упоминании. Вот этот эффект ему и нужен был. Смертные должны его бояться, а значит и почитать. Это возвышает его перед дедулей и даёт ему неимоверную силу и власть над душами.
— Господи, как все это ужасно звучит.
— Люди сами вгоняют себя в эти рамки. Как психоаналитик ты должна со мною согласиться, что психосоматика сильная вещь. И если у тебя что-то сидит в голове, то избавиться от этих всепоглощающих и разъедающих мыслей довольно сложно.
— Откуда у демона столь глубокие познания в психологии?
— Я живу на свете с момента появления такого биологического вида, как человек. Как ты думаешь, каковы мои познания во всех имеющихся областях знаний?
— Так ты, получается, умнее любого существа на этой планете?
— Я не люблю столь громкие слова в свой адрес. Но не могу не согласиться с ними.
— Все Боги такие самовлюбленные?
— Сила, которая нам дана, играет с нами злую шутку. Она вызывает это чувство уникальности и вседозволенности. Что в свою очередь играет роль в возникновении этой чересчур развитой самовлюблённости и эгоизма. Я удивлён, как психоаналитик не смог понять столь очевидной вещи.
— Это был риторический вопрос. Я это прекрасно понимаю — у меня ненароком вырвался слабый рык возмущения — Так что мне делать дальше?
— Дальше ты ждёшь новостей от меня. Я свяжусь с тобой сразу после разговора с отцом. Договорились? — Норман протянул мне руку и вновь изобразил свою лучезарную улыбку на пол лица
— Договорились — я неуверенно протянула свою руку и пожала его горячую ладонь.
— Ты же в курсе, что сделки, заключённые с Дьяволом нерушимы и никогда не могут быть нарушены?
— Я это знаю. Но что ты хочешь этим сказать?
— Что при любых раскладах я выполню своё обещание перед тобой. Верь мне, Оливия.
Глава 15
Проведя очередной сеанс психотерапии, я попрощалась с клиенткой и направилась в сторону выхода из дома. Прошло несколько дней после встречи с Норманом. Все это время я с ужасом ожидала новостей от него. Мысль о возможной встрече с самим дьяволом не на шутку пугала меня. Я даже не могла представить, что меня могло ожидать на этой встрече, и чем она могла закончиться. Все эти мысли навивали на меня невообразимое желание закрыться у себя в доме с неиссякаемым запасом мороженного. На мое удивление, ни Том, ни мама меня в эти дни старались не беспокоить. Они звонили и писали мне, но посыл текста был максимально аккуратным и заботливым. Оба моих биологических родителя давали мне максимальное количество свободного пространства и свободы действий, за что я им была искренне благодарна. Сегодня меня вновь одолевало чувство тревоги и неладного. Я понимала, что мне ничего другого не оставалось, как покорно ждать новостей от Нормана. Я решила потратить это свободное время с пользой и отвлечься. Вспомнив разговоры о моем отце и его странном поведении, я решила направиться к нему домой и лишний раз убедиться, что он в порядке. Быстро собравшись в дорогу, я села в свой автомобиль и направилась по знакомому маршруту. Дом отца был по-прежнему приветлив и вызывал во мне самые тёплые чувства. Я сразу же вспомнила наш с ним вечер вдвоём и мой недавний день рождения. В голове возник образ Скотта, который кружа меня в быстром танце, пел мягким и звонким голосом: «Cause my darling, you and I (Ведь, дорогая моя, мы с тобой) Could take over the world (Могли бы завоевать весь мир). One step at a time (Шаг за шагом,) Just you and I (Just you and I) (Лишь ты и я (лишь ты и я)». Я постаралась отогнать это видение, чтоб лишний раз не накручивать себя и не будоражить мой итак возбужденный разум. Зайдя в дом отца, я не обнаружила ни единой души внутри. Отца нигде не было, как и служащих, работавших в доме. Я направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, и неожиданно столкнулась с неизвестной мне женщиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Господи! Вы меня напугали — незнакомка громко вскрикнула, дёрнувшись на своём месте.
— Признаться, вы меня тоже. Но я приехала к своему отцу. А вот кто вы, мне неизвестно.
— Вы дочь мистера Вильямса? Оливия, вроде.
— Да. Меня зовут Оливия Вильямс, и я его дочь. Надеюсь, вы представитесь мне и скажите, что вы делаете в доме моего отца?
— Прошу прощения, мисс Вильямс — женщина мягко улыбнулась мне — Эмма Либерман. Я его сиделка и медсестра.
— Сиделка? Зачем отцу сиделка?
— Вы не в курсе? — голос женщины стих и слабо дрогнул — Я думала, он сообщил всем своим близким о своём состоянии.
— Состоянии?! О чем вы? Что с отцом? — я перешла на крик, не в состоянии контролировать накрывшую меня панику.
— Мисс Вильямс, мне очень жаль и мне крайне тяжело осознавать, что именно я сообщаю вам эту новость, но у вашего отца рак поджелудочной железы.
— Чего? Рак? — меня затрясло с неимоверной силой — Какой ещё рак? Как давно?
— Его обнаружили несколько месяцев назад. Я удивлена, что мистер Вильямс вам не сообщил об этом. Его лечащий врач советовал поговорить с близкими о его состоянии.
— Разве отца не должны прооперировать и назначить химиотерапию? Рак, вроде, так лечат и в современном мире довольно часто справляются с ним.
— В некоторых случаях с ним действительно можно справиться, но на начальных стадиях. В случае с вашим отцом, к сожалению, все эти методы будут бесполезны. Мне очень жаль.
— Что вы хотите этим сказать? Отец может умереть?
— Оливия, вашему отцу осталось не так и много времени. Несколько месяцев, может быть немного дольше. Он обратился уже в критическом состоянии, и мы не можем ему помочь.
— Нет. Я не верю. Он не может умереть. Только не папа!
— Все так реагируют, поверьте мне. Но ради отца вы должны быть сильной и не показывать ему своего отношения к этой ситуации. Мой вам совет. Постарайтесь при общении с отцом сдерживать свои эмоции и не показывать ему их. Это ухудшает состояние пациентов и иногда сокращает оставшееся им время.
Женщина посмотрела на меня болезненным взглядом, после чего медленным шагом направилась вглубь дома. Я же стояла с совершенно потерянным лицом, в отрешенном состоянии. Принять и поверить в услышанное я не могла и не хотела. Для меня отец всегда был, есть и будет самым близким и родным членом семьи. Представить свою жизнь без него я никак не могла, даже в самых страшных своих кошмарах. Я быстро побежала вверх по лестнице и стремительно ворвалась в комнату отца. Его фигура лежала на кровати с закрытыми глазами. Мне в глаза сразу бросились подключённые к его телу приборы и большое количество лекарств и медицинских приспособлений. Не открывая глаз, отец глубоко вздохнул, после чего я услышала его тихий голос.
— Эмма, не могли бы вы принести стакан холодной воды. У меня немного закружилась голова, и пересохло в горле.
— Папа…
— Лив? — отец открыл свои глаза и посмотрел на меня паническим взглядом — Что ты здесь делаешь? Почему не позвонила?
— Ты ещё спрашиваешь, что я здесь делаю? — я подбежала к кровати и прижалась к груди отца — Папа, как ты мог умолчать об этом всем?
— Тебе явно сейчас не до меня и моего здоровья — отец попробовал усмехнуться, но его лицо тут же скривилось в болевом синдроме — Я не хотел ещё больше беспокоить тебя и вызвать у тебя жалость к себе. Я должен быть сильным для тебя и быть тебе опорой.
— Пап, ты итак самый сильный мужчина в моей жизни и ты всегда будешь главной опорой и поддержкой для меня — мой голос дрогнул, а из глаз потекли слёзы — Ты должен был мне сказать и ты не имел права хранить подобное в секрете!
