Голова сильно болела. Боль была невыносимой, из-за чего я не могла собраться с силами и открыть свои глаза. Когда я попробовала пошевелиться, тело пронзила сильная мышечная боль, а в голове запульсировал неимоверной силы стук. Я застонала и стала тяжело дышать, пытаясь справиться с накрывшим меня болевым синдромом.
— Лив! Ты очнулась!
— Мама? Это ты? — горло жгло от сухости, из-за чего моя речь была невнятной и слабой.
— Я. Лив, о чем ты думала? — в один момент голос матери стал по обыкновению обвинительным и строгим — Как можно было совершить подобное?
— О чем ты?
— Я о твоей аварии! Как ты могла попасть в автокатастрофу? С твоими силами и твоим происхождением это невозможно! Это же абсурдно и невообразимо, чтоб потомок Всеотца, дочь Тора громовержца пострадала в какой-то автокатастрофе.
— Я все ещё человек и могу быть иногда неаккуратной. И я, на самом деле не знаю, как так получилось.
— Что с тобой происходит? Ты из-за Локи так рассеяна и не собрана?
— В этот раз он не причём — в один момент я вспомнила все события, что произошли перед автокатастрофой — Я была у папы и все узнала.
— Ты… Ты была у Ричарда? Он сказал тебе?
— Не он, а его сиделка — собрав все свои силы, я открыла глаза и посмотрела прямиком в глаза матери — Как ты могла молчать об этом?
— Ричард просил меня молчать и не говорить тебе ничего. Я не могла спорить с ним и не выполнить его просьбу. Не в его нынешнем положении.
— Мам, но я имела право знать о том, что папа умирает от рака!
— Лив, хотя бы ты не поступай глупо и береги свои силы. Тебе надо восстановиться и беречь себя, как никогда.
— Давно я здесь нахожусь?
— Если ты о больнице, то ты здесь находишься второй день.
— Как ты узнала об аварии?
— А ты как думаешь? — мать сильно раскинула свои руки в приступе сильной злости — Мне позвонили из полиции и сообщили о том, что тебя нашли без сознания на обочине среди обломков твоего автомобиля. Проезжающие мимо люди вызвали спасателей и полицию, которые вытащили тебя из-под обломков. Лив, что произошло? Почему ты оказалась на обочине? На тебя кто-то напал?
— В этот раз причина, на самом деле, банальна. Я всего-навсего не справилась с управлением, и меня занесло на обочину, где я на скорости врезалась в дерево. Все банально и просто.
— Как ты могла не справиться с управлением? Ты же за всю свою жизнь не попадала в аварии!
— Все бывает в первый раз, мам — я изобразила подобие улыбки на своём лице — Что доказывает, что я все ещё такой же обычный человек, как и все живущие на этой планете люди.
— Лив — мать тяжело вздохнула и села на край моей кровати — Я не могу понять, через что ты проходишь и что чувствуешь. Но я хочу знать, что ты все ещё та сильная духом девушка, которая спорила со мной на протяжении всей своей жизни, желая отстоять своё мнение.
— Мам, скажи мне честно, ты любила папу хоть немного?
— Любила и до сих пор люблю. Но эта любовь не такая, какая у меня с Тором. Тор для меня всегда будет на первом месте, ведь он мой духовный супруг. Ричарда я люблю по-своему и мне безумно больно осознавать, что он может уйти в любой момент. До этого момента я никогда не сталкивалась с потерей близкого человека. Мы живем тысячелетиями, и в основном умираем на поле битвы либо когда сами решаем уйти на покой в Вальхаллу. В такие моменты прощаться не так больно и отчасти правильно. Но что касается Ричарда, то мне на самом деле страшно лишиться его и я не могу осознать тот факт, что никогда его больше не увижу.
— Мам, если все мы Боги, разве нельзя как-то исправить его состояние и вылечить его?
— Не знаю, Лив. Я никак не могу влиять на такие аспекты жизни, как и твой настоящий отец. Локи тоже здесь бессилен, поскольку его отрасль немного иного формата.
— И что, ты не знаешь никого, кто мог бы нам помочь?
— Нет, Лив. Что касается жизни и смерти, даже Боги не могут совладать с общевселенским ходом жизни. Он цикличен во всех существующих мирах. Поэтому, его никак не изменить никому из существующих сущностей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это нечестно. Папа не заслужил смерти, и я не могу потерять его. Он слишком дорог мне и я люблю его!
— Я знаю, детка — мать придвинулась ближе ко мне и взяла меня за руку — И я, как и ты, не могу смириться с этой мыслью. Это слишком больно и тяжело.
— Ты знаешь, что для меня значит папа и как он мне необходим. Я не знаю, как я буду жить без него.
— Милая, я знаю, как ты и Ричард любите друг друга. Он не меньше твоего любит тебя. Ричард всю жизнь посвящал тебе все своё время и отдавал всю свою любовь только тебе.
— Мам, я не хочу мириться с тем, что папа умрет. Мы должны помочь ему!
— Все люди по-разному реагируют на смерть. Твой разум был подобен смертным всю твою жизнь, и ты реагируешь соответственно. Но, Лив, иногда стоить быть сильнее, чем ты есть и мужественно переживать все трудности.
— Я не знаю, как с таким можно смириться — из моих глаз выступили слезы — Я все ровно хочу постараться найти способ помочь отцу и спасти ему жизнь.
— Попробуй. Я не имею права запрещать тебе или отговаривать тебя от этой затеи. Если ты считаешь это правильным, то кто я такая, чтоб препятствовать тебе.
— Знаешь, одна моя подруга любит использовать в своей речи разнообразные выражения. И говоря ее языком, надежда умирает последней.
— Лив, я попрошу тебя заняться этим после того, как ты восстановишься и придёшь в себя. Ты сильно пострадала и у тебя несколько переломов по всему телу. Медики сказали, что ты чудом осталась жива и не стала инвалидом.
— Все мы знаем, что это не чудо, а всего лишь моя божественная генетика.
— Знаем. Но это не меняет того факта, что ты пострадала и довольно серьезно. Поэтому, постарайся взяться за себя и лишний раз не подвергать себя излишним нагрузкам.
— А как же наши тренировки?
— Пока никак. Мы возьмём перерыв до того момента, пока ты полностью не встанешь на ноги и твои травмы не пройдут.
— Хорошо — я обречённо вздохнула и откинулась на спинку своей кровати — Мам, я хочу есть. Принесёшь что-то из еды?
— Конечно! — мать подскочила на ноги и направилась в сторону выхода из палаты — И мне надо сообщить Тору о том, что ты пришла в себя и ты в порядке. Он там с ума сходит и слишком сильно нервничает, что на моей памяти происходит впервые.
— Том нервничает? Это что-то новое. Чтоб Бог грома и сильнейший воитель во Вселенной истерил? Нас случайно не ждёт конец света?
— Лив, не стоит копировать Локи в поведении. Это немного раздражает.
— Ладно, ладно. Но я пользовалась сарказмом задолго до его появления в моей жизни.
Мать принесла мне еды, которая была совершенно отвратительной на вкус. Больничный рацион для меня был чем-то непереносимым, но выбора у меня не было. Пришлось есть то, что имелось в наличии. После того, как мама позвонила Тому, тот стал порываться приехать ко мне, но врачи запретили лишний раз беспокоить меня без надобности. Мать по телефону заверила Тома, что мне ничего уже не угрожает, но мне требуется покой и отдых. Тот нехотя согласился с матерью, пообещав при первой возможности приехать. Впервые за долгие месяцы я бесцельно лежала с пустой головой. Доза обезболивающего лишила меня умственной деятельности, из-за чего я смогла позволить себе бесцельное существование и небольшой перерыв от своих планов и тревожных мыслей.
Через неделю мне наконец-то разрешили покинуть стены клиники. Моя сломанная рука все ещё болела и была плотно зафиксирована с помощью протеза. Это создавало мне множество неудобств и сложностей. По прогнозам врачей через три недели все должно было пройти, и я снова должна была быть в хорошей форме. Подобный факт сильно злил меня и вызвал во мне некоторую ярость. Мать попыталась успокоить меня и убедить в том, что я поправлюсь намного раньше назначенного срока. В итоге, когда я собрала свои немногочисленные вещи, мы с матерью направились в сторону выхода из клиники. Как только мы вышли на улицу, ко мне подбежал Том и крепко обнял меня.
