— Ты думаешь, где еще я мог бы тебя поцеловать.
Великий Боже, она искренне надеялась, что Себастьян не ждет ответа.
— А я ведь мог бы поцеловать тебя совсем в другом месте, — дразняще произнес он. И другая его рука, та, что на ноге, нежно обняла бедро и сжала. — Если бы я хотел доставить тебе удовольствие, — пробормотал он, — доставить тебе наслаждение, думаю, я бы поцеловал тебя здесь.
И его палец проник в щель у нее между ног.
Она едва не отпрыгнула назад. И отпрыгнула бы, не обнимай он ее так крепко.
— Тебе нравится? — спросил он. Его палец все ходил и ходил кругами, неумолимо приближаясь к центру.
Она кивнула. А может, только подумала, что кивает. Но «нет» уж точно не сказала.
Тут второй палец присоединился к первому, и он с поразительной нежностью начал гладить ее влажную кожу, уговаривая Аннабель раскрыться ему навстречу. Она почувствовала, что все ее тело начинает трястись и извиваться, она крепко схватило Себастьяна за плечи из страха, что если вдруг отпустит, то просто рухнет на землю.
— У тебя, должно быть, божественный вкус, — продолжал он, явно не желая останавливаться, пока она не взорвется в его объятиях. — Я бы лизал тебя там, — он легонько провел пальцем вдоль ее складки, — а потом здесь, — он повторил ласку с другой стороны, — а затем переместился бы вот сюда, — и он коснулся самого чувствительного ее места, и Аннабель едва не закричала.
Он прижался ртом к ее уху.
— И там я бы тоже лизал.
Аннабель вцепилась в него еще сильнее, вдавливая бедра в его руку.
— Но даже и этого, возможно, было бы недостаточно, — прошептал он. — Ты женщина проницательная, и могла бы заставить меня работать, чтобы доставить тебе удовольствие.
— О, Себастьян, — простонала она.
Он слегка усмехнулся.
— Я мог бы касаться тебя чуть глубже. — Один из его пальцев начал описывать медленные круги вокруг ее щели, а потом мягко скользнул внутрь. — Вот так. Тебе нравится?
— Да, — выдохнула она. — Да.
Он начал двигаться внутри нее.
— А так тебе нравится?
— Да.
О, он совершенно порочен, а она абсолютно безнравственна, и он творит с ней бесспорно развратные вещи. А она только и может, что думать о том, что они же на улице, и кто угодно в любой момент может на них наткнуться… и почему-то от этого ей становится еще слаще.
— Отпусти себя, Аннабель, — прошептал он ей на ухо.
— Не могу, — ахнула она, обнимая его ногами. Внутри у нее все горело. Это он заставил ее сгорать, а она понятия не имела, как убедить его остановиться.
А также, хочется ли ей самой останавливаться.
— Отпусти, — снова прошептал Себастьян.
— Я… я…
Он усмехнулся.
— Я прямо скажу тебе, Анна…
— О!..
Она не знала, называется ли это «отпустить себя» или нет, но что-то внутри нее просто-напросто взяло и рассыпалось на мелкие кусочки. Она вцепилась в плечи Себастьяна так, будто от этого зависела ее жизнь, а когда начала обмякать, он подхватил ее на руки и отнес на мягкую траву в нескольких ярдах от валуна. Она села, потом легла и подставила лицо солнцу.
— Я люблю, когда ты в зеленом, — сказал он.
— На мне розовое платье, — заметила она, не открывая глаз.
— Красивее всего ты бы выглядела, сняв все это, — заявил он, целуя ее в кончик носа. — И на тебе была бы только трава.
— Не знаю, что ты только что со мной сделал, — произнесла она. Собственный голос показался ей поразительно… изумленным. Никогда в жизни она ничему так не изумлялась.
Он снова поцеловал ее.
— Я легко могу представить себе еще десяток вещей, которые мне хотелось бы с тобой сделать.
— Думаю, это меня убьет.
Себастьян громко рассмеялся.
— Тебе явно необходимо больше тренироваться. Чтобы развить стойкость.
Она наконец открыла глаза и посмотрела на Себастьяна. Он лежал на боку, опираясь на согнутую руку, и держал в руке клевер.
Он цветком пощекотал ей нос.
— Какая ты красивая, Аннабель!
Она счастливо вздохнула. Она чувствовала себя прекрасной.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Она снова закрыла глаза. Она чувствовала себя такой бесподобно расслабленной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Аннабель?
— Мне очень этого хочется, — тихо ответила она.
— А почему ты думаешь, что это не то же самое, что просто сказать «да»?
Аннабель снова слегка вздохнула. Так приятно ощущать солнечные лучи на лице. Ну никак ей не удается заставить себя думать о веснушках.
— И что же мне с тобой делать? — громко произнес Себастьян. Аннабель услышала, как он задвигался, а потом его голос зазвучал гораздо ближе к ее уху. — Я ведь могу изобрести десяток новых способов тебя скомпрометировать.
Она хихикнула.
— Дай-ка подумать. Номер десять…
— Я тоже постоянно так делаю, — сказала она, все еще не размыкая век. От солнечного света все казалось красно-оранжевым. Такой славный, теплый цвет.
— Что ты делаешь?
— Считаю до десяти. Десять — такое славное, круглое число.
Он слегка прикусил ее губами за мочку уха.
— Обожаю славные круглые вещи.
— Прекрати. — Но она и сама понимала, что прозвучало это не слишком убедительно.
— А знаешь, откуда я знаю, что ты выйдешь за меня замуж?
Тут она открыла глаза. Его голос звучал так уверенно!
— И откуда же?
— Посмотри на себя. Ты такая довольная, такая счастливая. Если бы ты не собиралась за меня замуж, ты бы носилась кругами как курица, — ой, прости, как индюк, — и квохтала бы что-то вроде «что же я наделала, что же ты наделал, что же мы наделали?".
— Я обо всем этом думаю, — сообщила она.
Он прыснул.
— Коне-е-ечно.
— Ты мне не веришь?
Себастьян снова поцеловал ее.
— Ни секунды. Но сутки еще не прошли, а я хозяин своего слова, поэтому не собираюсь давить на тебя. — Он встал и протянул ей руку.
Аннабель взяла ее и тоже встала, недоверчиво улыбаясь.
— А это разве не называется «давить»? Удав, да и только!
— Моя дорогая мисс Уинслоу, я пока еще и не начинал на вас давить. — Тут его глаза загорелись воистину дьявольским светом. — Хм-м-м-м.
— Что?
Он усмехнулся про себя и повел ее вверх по склону, к тропинке.
— У вас никогда не устраивался конкурс на Уинслоу, способного сбежать от удава?
Всю дорогу до Стонкросс она, не переставая, смеялась.
Глава 21
Вечером того же дня.
— Ты его днем видела?
Аннабель хотела бы посмотреть на только что вошедшую в комнату Луизу, но Нетти держала ее за волосы мертвой хваткой.
— Кого «его»? — спросила Аннабель. — Ай, Нетти!
Нетти дернула еще сильнее и закрепила шпилькой очередной локон.
— Не двигайтесь, мне осталось всего ничего.
— Ты знаешь, кого «его», — ответила Луиза, отодвигая для себя стул.
— О, ты в голубом, — улыбнулась Аннабель. — Обожаю на тебе этот цвет.
— Не пытайся сменить тему.
— Нет, она его не видела, — встряла Нетти.
— Нетти!
— Ну вы же не видели! — заявила горничная.
— И правда, не видела, — подтвердила Аннабель. — С самого обеда.
Обед был накрыт «al fresco» [16], места можно было выбирать свободно, и Аннабель ела за столиком на четверых: с Себастьяном, его кузеном Эдвардом и Луизой. Они прекрасно проводили время, но посреди обеда появилась леди Викерс и потребовала Аннабель на пару слов.
— Ты что это делаешь? — накинулась она на внучку, как только они отошли в сторонку.
— Ничего, — заявила Аннабель. — Просто мы с Луизой…
— Твоя кузина тут совершенно ни при чем, — отрезала леди Викерс. А потом цепко схватила Аннабель за руку. — Я говорю о мистере Грее, который, осмелюсь заметить, далеко не является графом Ньюбури.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Леди Викерс все повышала голос, и Аннабель видела, что это привлекает внимание, потому сама стала говорить тише, надеясь, что бабушка последует ее примеру.
