им голодать, впасть в отчаяние и чахнуть в нищете.
И все же они от меня отвернулись.
Мускул на подбородке сводит судорогой, и стиснутые зубы пронзает тупая боль.
Когда в городе вспыхивает очередной пожар, я с отвращением отворачиваюсь. Все четверо гвардейцев молчат, а я поворачиваюсь к винтовой лестнице, золотые ступени которой почернели от слишком частого по ней хождения.
От спуска кружится голова, и я сжимаю перила бледной рукой. Изогнутые стены глумятся надо мной вместе бесконечной спиралевидной лестницей.
Когда я наконец спускаюсь, на меня обрушивается пронизывающий ветер. Я иду по открытому проходу к еще одной лестнице, а затем возвращаюсь в замок.
В замке стоит насыщенный запах краски.
Стены густо ею покрашены.
Две дюжины плотников. Именно столько я наняла, чтобы закрасить каждую безвкусную поверхность или что-нибудь построить вокруг.
И все же, куда бы я ни взглянула, везде есть изъяны. На стенах, выкрашенных в белый цвет, появились сколы. Ковры, накрывающие полы, сползли. В дереве, прибитом к столешницам и оконным рамам, появились трещины, похожие на издевающиеся надо мной ухмылки.
Хайбелл стал живым замком, который насмехался надо мной каждой позолоченной поверхностью. Если я не скрою каждую, если не сотру каждый оскверненный дюйм, то сойду с ума.
Это он во всем виноват.
Он лишил меня дома, превратил его в посмешище. Превратил в посмешище меня.
Когда я прохожу мимо главного зала, в голове звучит то послание Тиндалла. Он думает, что может заставить меня играть спектакль, а сам будет угрожать внебрачным ребенком? Да я лучше поцелую ему ноги, и это будет самое холодное прикосновение в его жизни.
Я никогда не приму его ублюдка, а без меня этот ребенок никогда не сможет стать наследником, не сможет заполучить Хайбелл.
Никто из них не сможет, потому что Хайбелл мой.
На ходу я заглядываю в двери.
– Где мои советники? – спрашиваю я в пустоту.
– Не знаю, моя царица, – неуверенно отвечает мне главный страж.
– Так отправьте кого-нибудь за ними, – раздраженно огрызаюсь я.
Он резко кивает другому стражнику, и мужчина уходит, чтобы найти советников.
Я поджимаю губы, оглядев пустой коридор, не слыша ни звука, не видя никого за работой.
– Где плотники? Разве я не должна слышать стук молотков и видеть приставленные к стенам лестницы?
Страж переминается с ноги на ногу, в серебряных нагрудных доспехах показывается мое искаженное отражение. Я вижу свое бледное хмурое от раздражения лицо и белые волосы, собранные на макушке.
– Ваше Величество, плотники не появлялись с тех пор, как начался бунт.
Я негодую. Ох уж эти ленивые, несносные глупцы. Наверняка напиваются в городе и используют мятеж как оправдание безделья.
– Хорошо. Засим контракты с ними расторгнуты, и они остаются без оплаты. Хочу, чтобы к завтрашнему утру здесь были готовые к труду люди.
Стражники переглядываются, ну а мне все равно. Я не потерплю такого неуважения. Во времена правления моего отца никто бы не осмелился пропустить рабочий день во дворце. Выполнять приказы Кольеров считалось честью.
– Я ясно выразилась?
– Да, Ваше Величество.
Повернувшись к нему спиной, я решаю подняться в свои покои. Виски начинает ломить, да и поесть бы не помешало.
Но не успеваю дойти до лестницы, как ко мне подбегает слуга.
– Ваше Величество, в гостиной вас дожидается гость.
Я растягиваю губы в ухмылке.
– Кто?
– Сэр Лот Пруинн.
Горло царапает раздражительный вздох. Шарлатан. Торговец с серебристыми глазами, который воображает себя предсказателем будущего. С тех пор, как его телега преградила дорогу моей карете, он часто заявлялся без предупреждения.
Я чуть не вышвырнула его, когда Пруинн заявился сюда в первый раз, но он пришел с вещью, перед которой я не могла устоять. И это никак не было связано с картой трюков, утверждающей, что она показывает путь к достижению моего самого заветного желания.
Разумеется, он пришел с побрякушками на продажу, но в действительности торговал информацией. Сэр Пруинн быстро понял, как добиться моего внимания, и с тех пор снабжал меня информацией про город и его жителей.
Вот откуда я знала, что беспорядков становится больше. Вот почему не удивилась, когда несколько дней назад вспыхнул бунт. К сожалению, когда вспыхивает восстание, оно загорается так же легко, как искра на сухой траве.
– Ладно, – говорю я и круто разворачиваюсь.
Я вхожу в гостиную и вижу, что Пруинн сидит, развалившись на обитом стуле, а на его коленях, как бугристое животное, лежит переполненная сумка на ремне.
Я холодно его приветствую:
– Пруинн.
Светловолосый мужчина царственно встает, и его сумка позвякивает, когда он склоняется передо мной. Его одежда, как всегда, безупречна: светло-голубая туника, дополненная меховыми атрибутами, подбородок гладко выбрит, а волосы длиной чуть больше дюйма.
– Царица Малина, выглядите, как всегда, безукоризненно.
Я окидываю его равнодушным взглядом, а потом взмахиваю рукой.
– Оставьте нас.
Стражники выходят, дверь за ними закрывается, и я сажусь напротив Пруинна. В комнате холодно, окна вдоль внешней стены приоткрыты, чтобы выветрились пары краки. Прошло несколько дней, с тех пор как покрасили стены, но при таком холоде нужна целая вечность, чтобы высохла краска.
– Пруинн, сегодня меня не интересуют ваши безделушки и хлам, так что, надеюсь, причина вашего визита в другом.
Он садится, кладет сумку на колени и приподнимает более темную бровь.
– Вы уверены? У меня есть очень экзотические духи от торговца, которые можно найти только в песчаных дюнах Второго королевства.
Я даже не удостаиваю его ответом.
Лицо Пруинна становится веселым.
– Тогда ладно. Что ж, в городе бунт.
– Я и сама знаю, – язвительно огрызаюсь я. – У вас есть стоящая информация, или вы испытываете мое терпение? Потому что, уверяю вас, сегодня со мной лучше не шутить.
Вместо того чтобы выглядеть пристыженным, он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.
– Вы знаете кого-нибудь по имени Гиффорд?
Когда я слышу это имя, единственное, что выдает мое удивление – мой взгляд.
– Да, он вестник Тиндалла. Он приехал из Пятого королевства, чтобы вручить мне послание, – резко отвечаю я.
– Ну, он не просто вестник.
Я кладу руку на подлокотник кресла.
– Объясните.
Его серые глаза почти сверкают от рвения поделиться информацией. Прежде я не знала, что странствующие торговцы могут быть такими несносными сплетниками, но все равно пожну плоды.
– Видимо, когда вы дали ответ, царь Мидас отдал этому человеку соответствующий приказ. Он отправил ястреба и остался.
От волнения по спине ползет холодок.
– С какой целью?
– Он блуждал по всему городу. От кабака к кабаку, от трактира к трактиру, от лавки к лавке. – Пруинн наклоняется вперед. – И везде провоцировал беспорядки. Раздражал
