меня вот-вот втолкнут на королевский приветственный ужин, но я не тревожусь.
Я и без того много лет переживала. Робела и волновалась. Всегда пыталась произвести лучшее впечатление, как хотелось Мидасу, вела себя смущенно или соблазнительно, гордо или почитая его. У него всегда был козырь в рукаве.
При Фульке он делал меня приманкой – заметной, но недостижимой. Дразнил его тем, что я присутствую на заднем фоне, но всегда нахожусь в клетке. Там, где Фульк меня вожделел, но где я оставалась недосягаемой для него.
Не знаю, какие интересы у Мидаса по поводу королевы, но я больше не заинтересована принимать в этом участие. Я больше не на стороне Мидаса. Моя цель заключается не в том, чтобы угодить ему, а в том, чтобы вести себя сносно ради Дигби.
Спустившись вниз и миновав центральный зал, я вхожу в зал для торжественных приемов. По центру стоит длинный стеклянный стол толщиной не менее шести дюймов, по нему расползаются голубоватые прожилки, придающие сходство с льдиной. Местами стекло вздуто и образует зазубренные кристаллы, похожие на выступающие по центру перевернутые сосульки.
Вокруг стола расставлены стулья с высокими спинками и бархатными пурпурными подушками, мест хватило бы на три дюжины гостей. К сожалению, почти все заняты.
Некоторых я узнаю: советники Мидаса, советники Фулька, с которыми тот приезжал в Хайбелл, но есть и незнакомые лица – полагаю, они прибыли из Третьего королевства.
Монархи собрались посередине и глядят друг на друга между шпилями фальшивых сосулек, которые освещают мерцающие свечи. Слева от Мидаса сидит принц, а по бокам от них расположились советники. Ко мне спиной сидит женщина – должно быть, это и есть королева. На самом деле в этом нет никаких сомнений, поскольку на ее голове сверкающая корона, а густые черные волосы собраны булавками с жемчугом и морскими звездами.
Когда я прохожу на середину залы, Мидас прерывает обсуждение и подзывает меня, подняв руку. Стараясь идти неторопливым и ровным шагом, я провожу взглядом по людям, повернувшимся, чтобы понаблюдать за моим приближением.
Хрустальные люстры над головой отбрасывают свет, а за столом перед окнами стоит арфа. Слева бушует пламя в камине, настолько большом, что я могла бы улечься в него и заснуть на поленьях.
Я обхожу стол, слушая шепот людей, попивающих из винных кубков и дожидающихся, когда подадут ужин. Ну, хотя бы поесть как следует удастся, потому как внезапно я понимаю, что жутко проголодалась.
Когда я подхожу к Мидасу, он внимательно меня оглядывает – не с одобрением, а оценивающе, словно желая убедиться, что я одета подходяще для его пафосного ужина. Он останавливается взглядом на порванной полоске на спинке платья, а на его челюстях играют желваки.
– Аурен.
Я киваю и бросаю на него точно такой же оценивающий взгляд, чтобы просто позлить.
– Царь Мидас.
Сидящая напротив королева Третьего королевства приподнимает бровь в ответ на мой ответ. Был бы уместен хотя бы полноценный реверанс, но я больше не стану перед ним кланяться. Если и склоню когда-нибудь перед ним колено, то только для того, чтобы резко поднять и ударить прямо в пах.
– Так это и есть ваша золотая девушка… – Королева смотрит на меня внимательными янтарными глазами, и я пользуюсь возможностью, чтобы ответить ей тем же.
Ее темная кожа идеально сочетается с платьем: ткань молочного цвета облегает ее женственные формы, а широкие пуговицы на корсете сверкают, как бриллианты.
– Да, это она. – Мидас протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моему спрятанному тканью предплечью.
Ленты стягиваются вокруг бедер, шелковые тесемки заостряются, словно хотят отбросить его руку. Меня бросает в дрожь от отвращения, когда он продолжает меня поглаживать, и я изо всех сил держу лицо и стараюсь не отдернуть руку.
– Аурен, поприветствуй королеву Кайлу Иоану из Третьего королевства.
Я приседаю в реверансе.
– Ваше Величество, – шепчу я. – Надеюсь, ваше путешествие в Пятое королевстве было не слишком утомительным.
Уголки ее пухлых губ приподнимаются в улыбке.
– Не настолько утомительно, каким было ваше путешествие, судя по слухам, – отвечает она. – Плен у снежных пиратов, потом у армии Четвертого королевства, целое странствие из Пустоши в Пятое королевство. – Она прищелкивает языком. – Удивительно, как вы добрались сюда целой и невредимой.
– Мне повезло, что вмешалось войско Четвертого королевства.
Мидас напрягается и опускает руку, но молчит, не оспаривая мои слова. Мы оба знаем, что это правда. Если бы я осталась у Красных бандитов, то, скорее всего, сегодня уже была бы мертва. Если бы не вмешательство армии Четвертого королевства, я по-прежнему была бы девушкой, горюющей по своему поработителю.
– Ну разве она не Золотая куколка?
Мое внимание переключается на сидящего справа от королевы мужчины, и я тут же подмечаю семейное сходство.
– Мой брат и самый доверенный советник – Ману, – представляет его королева.
У мужчины густые черные волосы, туго стянутые на затылке, и под мундиром у него желтый жилет, а на вырез ниспадает пучок шелковой ткани. Одной рукой он держит кубок, а другую закинул на спинку стула сидящего рядом мужчины. Ману бросает на меня взгляд, который я могу назвать лишь одним словом – восхищенный.
– Кеон, ну разве она не куколка? – наклонившись к спутнику, спрашивает он.
Кеон пробегает по мне темно-карими глазами, его лысая голова мерцает под люстрами и подчеркивает свисающие спереди ожерелья.
– Она выше, чем я думал, – отвечает невысокий мужчина.
Ману кивает.
– А взгляни на эти волосы. – Он наклоняется, и рюши на воротнике распахиваются, оголяя смуглую грудь. – Куколка, ты могла бы продать их за бочки монет.
– Э-э-э… спасибо?
Королева бросает взгляд на брата.
– Брат, не смущай фаворитку царя Мидаса. Это дурной тон.
На красивом лице Ману появляется ослепительная улыбка.
– Но вести себя дурно намного веселее, дорогая сестра.
Она смотрит на него с каменным выражением лица, но невозможно не заметить нежность в ее глазах.
– О, несут ужин.
Заявление Мидаса привлекает всеобщее внимание к дюжине слуг, появляющихся из дверного проема в задней части зала и несущих блюда с едой.
– Аурен.
Я смотрю на Мидаса, указывающего на пустой стул справа от себя, и с удивлением приподнимаю брови. Он никогда не заставлял меня сидеть рядом с ним во время торжеств, не говоря уж о столе, полном королевских особ. Я осторожно сажусь, хотя держусь настороже и быстро думаю. Потому что это не милость. Мидас не выказывает мне свою благосклонность. Я просто пока не понимаю, во что он играет.
Слуги начинают расставлять блюда с едой, аромат сиропов и сахара сразу же наполняет воздух, а я молча подгоняю заходящее солнце, чтобы поесть
