— Все будет так, как вы просите, полковник. Если вы решите расстаться до отъезда, я дам согласие. Но должен напомнить, что у вас впереди еще три года службы.
— Три года три месяца и два дня.
— Это долгий срок для того, чтобы устоять перед чарами такой очаровательной женщины, полковник. Неужели вы надеетесь на успех?
Тирон сам сомневался в душе, сможет ли он относиться к княжне холодно и подавить желания, которые она столь успешно и коварно возбуждала. Но он хотел оставить для себя путь к отступлению, чтобы иметь возможность расторгнуть брак, если они с Зиной не поладят. А пока Райкрофт твердо решил наказать ее за предательство.
Примирение не произойдет быстро — слишком сильны злость и обида. Но кто знает, куда заведет его страсть… государь справедливо заметил, что Зинаида — удивительная красавица. Однако полковник считал себя дураком за то, что слепо доверился ей, и боялся опять стать жертвой сладкой сирены.
— Мой провал или успех будет ясен перед отъездом, государь. К тому времени вы узнаете, насколько счастливым оказался наш брак.
— Надеюсь, ваше сердце смягчится и простит, полковник, — вздохнул Михаил Федорович. — Нельзя не простить такую блестящую женщину. У меня даже была мысль самому жениться на ней. Но воспитанная за границей девушка вряд ли смирится с жизнью в тереме… Мне не хотелось бы, чтобы вы доставили княжне боль своей холодностью.
— Вы можете избавить ее от неприятностей, разрешив нам идти отдельными дорогами в жизни. — Тирон внимательно наблюдал за царем.
— Никогда! — Михаил Федорович вскочил с кресла и даже запыхтел от ярости. — Вам не избежать этого брака! Вы женитесь до конца недели!
Тирон был достаточно мудр, чтобы признать свое поражение, и принял смиренную позу. Он приложил руку к груди и низко поклонился русскому монарху, хотя каждое движение приносило ему невыносимую боль.
— Как прикажете, государь.
Михаил Федорович кивнул майору Некрасову, и тот бросился исполнять приказ.
Приближаясь к женщине, которую высоко ценил и обожал, Николай озабоченно задумался.
— Государь зовет вас, Зинаида.
Она с тревогой в душе подняла на него глаза:
— Царь очень зол?
— Но не на вас, дорогая Зинаида, — заверил майор.
— Он не сказал, зачем вызывал меня? — неловко поинтересовалась девушка.
— Мне не разрешили присутствовать при разговоре с полковником Райкрофтом. Придется вам спросить самой.
— Я никогда не думала, что разозлю стольких людей своим поступком. — Она замолчала, заметив вопросительный взгляд Николая.
— Что же вы натворили, Зинаида?
Она потупила взор, чтобы не встретиться с ним глазами.
— Мне нечем гордиться, Николай, и не хотелось бы говорить об этом. — Внезапно княжна поняла, что в спешке забыла поблагодарить Некрасова за спасение полковника. — Я — ваша вечная должница. Я и подумать не могла, что вы приведете с собой государя. Как вам это удалось?
— Я просто сказал государю, что Райкрофт в смертельной опасности, и его уже никто не мог остановить. Царь высоко ценит и уважает англичанина. Именно поэтому он бросился спасать полковника, чтобы тот не лишился жизни. — Майор встревоженно посмотрел в залу, где царь давал неофициальные аудиенции, и заявил: — Нужно идти, Зинаида. Михаил Федорович ждет вас.
Девушка глубоко вдохнула, чтобы как-то успокоиться, и, кивнув Николаю, последовала за ним. Войдя в комнату, она окинула взглядом ее богатое убранство и немедленно обнаружила Тирона, стоявшего в стойке «смирно» слева от царя. Он даже не взглянул в ее сторону, когда Михаил Федорович позвал девушку. Та подчинилась, склонилась перед государем в глубоком поклоне, с трепетом ожидая того, что произойдет, пока майор Некрасов выходил из комнаты.
— Зинаида, я принял несколько решений, которые касаются тебя, — заявил Михаил Федорович. — Надеюсь, они пойдут на пользу.
— Я подчиняюсь вашей воле, государь, — тихо ответила княжна дрожащим голосом, не зная, чего ожидать. Угрызения совести не давали покоя, а посему она решила смиренно подчиниться любому приказу царя и принять даже самое суровое наказание с достоинством.
— Я повелеваю вам с полковником пожениться…
Изумленная подобным заявлением, Зина робко подняла голову, чтобы увидеть реакцию Тирона, но тот так и не пожелал встретиться с ее вопросительным взглядом. Однако на загорелом лице отчаянно ходили желваки, — значит, полковник с трудом сдерживает раздражение.
— Вы обвенчаетесь в моем присутствии через два дня, — продолжил царь. — Это даст вам время выяснить отношения и наладить их… Нельзя, чтобы русская боярыня жила в немецком квартале. Зинаида, попроси княгиню Андрееву приютить вас. Это будет ее доброй услугой лично мне. Наталья не откажет, так что этот вопрос мы решили… После свадебной церемонии можете отпраздновать ваш союз как хотите. Уверен, что ваша хозяйка с удовольствием займется приготовлениями к свадьбе… И хотя спина полковника еще не в полном порядке, мне хотелось бы, чтобы состоялся настоящий праздник. Не так часто царь всея Руси лично благословляет брак двух своих любимых подданных. Считайте сие милостью обоим. Можете идти.
Зинаида присела в реверансе. Тирон с трудом поклонился, развернулся и собрался выйти из комнаты, но Михаил Федорович жестом остановил его:
— Полковник Райкрофт, надеюсь, вы понимаете, как вам повезло с невестой, и будете относиться к ней соответственно. Настоящий британский джентльмен должен предложить руку даме и проявить уважение к ее особе, особенно в присутствии других людей. Если у вас на родине это не так, то в России — необходимо… Ясно, полковник?
— Конечно, государь, — сухо ответил Тирон, подошел к Зинаиде и, глядя на дверь, подал ей руку.
Полковник, которого вынудили разыгрывать роль галантного кавалера в отношении столь недостойной женщины, явно нервничал. Тем не менее он бросил на девушку оценивающий взгляд. Несмотря на раны и пережитое, Райкрофт держался гордо и выглядел очень красивым, постоянно заставляя княжну волноваться.
Когда пришлось положить ладонь на рукав полковника и идти рядом, ее аристократические пальцы задрожали. Зина совсем не думала о последствиях своей постыдной затеи и той боли, которую может причинить Тирону. Сейчас ее чувства не поддавались объяснению. Похоже, в ней самой что-то изменилось.
Как могла она, гордячка Зинаида Зенкова, так влюбиться в мужчину, да еще в столь короткое время?
— Ваша карета ждет? — поинтересовался Тирон, когда они вышли из покоев царя.
— Да, — скромно ответила девушка, нутром чувствуя его неприязнь. — Не стоит провожать меня, если вам это неприятно.
— Государь приказал мне относиться к вам уважительно, — холодно ответил Райкрофт. — Во всяком случае на людях. Мне придется подчиниться его воле, пока мы не останемся одни.
В дверях появился генерал. Райкрофт застыл и по форме отдал честь военачальнику. Зинаида озабоченно наблюдала за ним. Лицо Тирона мертвенно побледнело. Значит, малейшее движение причиняет адские страдания. Но полковник быстро взял себя в руки и стоически пошел вперед, пока они не вышли из дворца и не замедлили шаг.
С трудом преодолев ступеньки, Райкрофт проводил Зинаиду к карете и, захлопнув за ней дверь, махнул Степану. Когда экипаж тронулся, княжна откинулась на сиденье. Она прикусила дрожащие губы и до боли сжала веки, чтобы не потекли слезы, которые переполняли виноватую, молящую о покаянии душу.
Несмотря на все усилия, они хлынули ручьем из-под темных ресниц. Что посеешь, то и пожнешь. Но как горько, что человек, с которым вот-вот идти под венец, так глубоко презирает ее!
Вскоре карета подъехала к палатам Андреевой, и Наташа показалась на крыльце. Заплаканная Зинаида пробормотала что-то невнятное и пулей промчалась мимо. Очутившись в своей комнате, она столкнулась с Али, которая тут же забросала хозяйку вопросами:
— О, моя овечка! Что так разбило твое сердце?
С трудом упросив служанку оставить ее, Зинаида бросилась на кровать и наплакалась вволю.
Веки опухли, но сон не приходил. Ничто не облегчало боль. Какое-то время княжна молча смотрела в пустоту, а потом в окно, видя, как падают на траву листья. Чуть позднее раздался легкий стук в дверь. Зина поднялась и впустила Наташу.
— Я больше не могла ждать, — извинялась та за вторжение, с тревогой глядя на заплаканную подругу. — Дитя, что случилось? Тебе отказали от двора? — Молодая княжна только замотала головой в ответ. — Государь осудил тебя? — Девушка отмахнулась рукой. — Отправляет в монастырь?
— Ничего подобного, — горько прошептала Зинаида.
Наташа вышла из себя и принялась трясти девушку за плечи, добиваясь правды:
— Господи, девочка! К чему приговорил тебя царь?
Зина проглотила слезы, собралась и осторожно заговорила:
