Банковское законодательство в царской России практически отсутствует. Кредитные учреждения не проходят публичный аудит. Вот и получается у Поляковых крутить мутные дела с необеспеченными займами. Через пару лет Поляков окончательно обанкротится, Николай будет вынужден дать команду слить, после чего санировать его банки. Так что я лишь слегка ускорял его «гибель».
Щекина и Варженевского я отправил на Ильинку в Московскую биржу.
– Идете в секцию ценных бумаг, ищите маклеров, что готовы занять акции Московского Международного Торгового банка, Южно-Русского Промышленного и Орловского банков. С отдачей через неделю. Под шесть, ладно, под десять процентов годовых. Готов внести залог деньгами.
– Что за схема? – удивился Варженевский – Первый раз слышу, чтобы акции можно было занимать. И зачем?
– Чтобы продать их. Мне нужно сто тысяч акций каждого банка. Я продам их на бирже и обрушу курс. А потом выкуплю обратно сильно дешевле и отдам обратно маклерам с уплатой процента за пользование. Курсовая прибыль покроет процент.
Юристы открыли рты.
– Живей! Вам придется составить и подписать много документов.
Я знал, что у Поляков – огромный кассовый разрыв. Через год он будет просить у Столыпина новый кредит, его дыра будет оценена Государственным банком в 18–20 миллионов! Дело было беспроигрышное. Единственное, чего я опасался – административного ресурса. Вот надавит Поляков на нужных людей и закроет торги на бирже… Что делать?
* * *
Первый залп в этой войне раздался 8-го февраля 1907 года, в пятницу. В этот день вышел номер газеты Слово с огромным заголовком «Доколе?!». В передовице Перцов образно и ярко вопрошал, доколе государство должно платить по долгам семьи Поляковых. Главный удар был направлен на ММТБ, но и про несостоятельность других кредитных учреждений было все четко обрисовано. Репортеры раскопали много «вкусных» подробностей, а завершили статью мы и вовсе карикатурой самого Полякова, в роскошном фраке, со знаменитым попугаем какаду на плече, выворачивающим пустые карманы.
«Бомба» рванула так, что уже утром Поляков был у генерал-губернатора, упрашивал того арестовать тираж московского Слова. Тщетно. Его юристы бросились забрасывать меня судебными исками, но пока шла катавасия, акции банков моментально упали вдвое. Я заработал полмиллиона рублей всего за одну торговую сессию.
В выходные Поляков начал судорожно собирать деньги, пытаясь предотвратить «черный» понедельник. Подконтрольные ему газеты вышли с опровержениями, была масса нападок на «небесников», но конкретно про меня – ни слова. Я ждал, что он начнет переговоры, попытается «откатить» ситуацию. Тщетно. Зато поужинать в ресторан меня пригласили старообрядцы. Рябушинский, Морозов-младший, пара тузов помельче. Эти были только рады утопить Полякова и Ко – предложили по миллиону каждый. Фактически, мне открыли неограниченную кредитную линию для биржевых операций.
Увы, схема с репо акциями имела свои ограничения. Не так уж много бумаг поляковских банков было в свободном обращении. Почти все, что были на руках у частных маклеров я уже занял и пустил в дело.
Впрочем «черный» понедельник случился бы и без денег старообрядцев. Вышла новая статья в Слове, московская биржа открылась паническими распродажами – сливали все, не только акции банков. Выкупая и продавая вновь, я поднял еще полтора миллиона. Пришлось целый день, без нормального обеда сидеть на бирже.
Щекин и Варженевский ходили с квадратными глазами, чуть ли не молились на меня. Перцов даже записал схему с репо, долго удивлялся, что можно зарабатывать такие огромные капиталы «из воздуха».
Весь вторник и среду Поляков отбивался. Ему удалось собрать какие-то деньги на поддержание курса акций, но они быстро закончились. Он бросился в Госбанк за кредитом, но там его отправили в Питер к Столыпину. Он бы поехал и может даже получил поддержку. Но повалился рынок векселей. Куча народа решила, что дело запахло жареным и начали предъявлять бумаги к погашению. А через векселя Поляков и его структуры тоже назанимали ой как много.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В четверг банкир сдался. За мной прислали роскошный Rolls-Royce Silver Ghost, отвезли в ЯРЪ, что в Петровском парке.
На всякий случай я взял вернувшихся из поездки «боевиков». Мало ли, что Поляковы удумают. Помнится у Джека Лондона герой романа «Время не ждет» очень просто вернул свои деньги – заявился к обмишурившим его банкирам в офис, приставил пистолет ко лбу…
Встречал меня лично владелец ресторана – Алексей Судаков. Человек необычной судьбы. Выходец из крестьян, сам бывший официант Яра. Поднялся из низов – любо дорого.
Пока вел в Малый зал – Поляков не мелочился, выкупил ресторан целиком – прям целые дифирамбы мне спел. Как много в старой столице обо мне слышали, как давно ждали… Успел даже местных цыган прорекламировать. Мол, наши певцы и певички – не чета питерским. И все так глазом косил на Распопова, да Аронова. Тем я велел повесить кобуры пистолетов на ремни и распахнуть пиджаки. Чтобы так сказать не было соблазнов.
Двери Малого зала распахнулись, я увидел прилично так людей, тут же громко пропел:
– Что так грустно… Взять гитару Запеть песню про любовь Иль поехать лучше к «Яру» Разогреть шампанским кровь?
На меня все оглянулись, я пересчитал народ. Так, сам Поляков с двумя братьями. Трое молодых парней – это, наверное, сыновья. Еще парочка крупных мужиков с борцовскими шеями больше моей ноги и с хмурыми взглядами. Охрана? Нет, правильно мне пришла в голову мысль взять с собой Аронова с Распоповым. Прямо сходка мафии. И после таких сходок кое-кто бывает знакомится с тазиком с бетоном на берегу реки.
– Ну? Чем будем греть кровь? – я не спрашивая разрешения прошел к большому столу, сел во главе не раздеваясь. Черные очки тоже снимать не стал. Боевики встали позади.
Банкиры слегка впали в ступор. Все, кроме Полякова старшего. Тот умел держать удар. Обошел стол, сел напротив меня.
– Эй, человек! Шампанского. Вдову Клико неси.
Остальные тоже расселись, но слегка вдали.
Официанты мигом притащили несколько ведерок с бутылками, оперативно открыли и разлили шипучку. Чем хорош «шампунь»? В бутылку трудно яд добавить. Хотя говорят, есть умельцы, что через пробку шприцем впрыскивали.
Я лишь слегка пригубил Вдову. Кислятина.
Распопов с Ароновым даже не пошевелились. Молодцы, быстро в столичных раскладах выучились. Морда кирпичом, напряженный взгляд…
– Не просчитал я вас, Григорий Ефимович – нарушил молчание Поляков – Старею, старею. Ну Рябушинским я давно кость в горле – рады свести счеты. Старообрядческая община подключилась. Это мне тоже ясно. Но тут кто-то еще стоит за вашей спиной. Кто?
– Слыхал, что на острове Гаити, – я отставил бокал. – Есть такие зомбя. Оживший труп. Вроде и помер уже, а глазками моргает, ходит туда-сюда.
– Это вы к чему?
– К тому, что твои банки, Лазарь, такие же зомбя. Вроде есть конторы, деньги принимаете, а труп трупом.
Поляковы недовольно заскрипели стульями, задвигались. Но молчали. Дисциплина в семейке была еще та…
– Ну хорошо, что вы предлагаете?
Разговор свернул в деловое русло. Я потребовал приватного разговора и Поляков тут же выгнал всех в общий зал. Распопов с Ароновым тоже вышли.
– Как жить думаешь, Лазарь Моисеевич? – спросил я, пробуя оливье. Его подавали странным образом – все ингредиенты отдельно. Морковь, картошка, огурец, отварной язык кубиками и прочее было сложено на тарелке кучками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Вот как надо, – Поляков разглядел мои мучения, взял вилку, смешал у себя все ингредиенты в кучу, полил соусом. – Думаю, уехать в Париж. Тут обложили со всех сторон – словно медведя в берлоге. Только вы, Григорий Ефимович, зря радуетесь. Думаете ухватили бога за бороду? Вам в Царском уже замену готовят, выпнут на мороз, спасибо не скажут.
