и желания помогать, а потому, что завтра ровно по часам ты должна стоять за стойкой, а не звонить мне и сообщать, что слегла с простудой. Я собираюсь поднять этот чертов бар на новый уровень, поэтому мои сотрудники должны работать в поте лица.
— Я просто хотела узнать о твоем самочувствии…
— О вашем, ― сквозь зубы сказал Дарен, ― я не разрешал тебе обращаться ко мне на «ты», и уж тем более называть по имени.
— Но я думала…
— Это твоя основная проблема, ― он неожиданно повысил голос, ― ты думаешь, хотя это у тебя совсем не получается! Считаешь, что смогла забраться мне в душу, да?! Подумала, что если я пару раз не дал тебе угробить себе жизнь, то ты можешь справляться о моем здоровье и задавать вопросы, которые не должны тебя касаться?!
— Нет, я…
— Избавь меня от своих оправданий, ― прошипел он. А затем почти что бросил на стол тарелку с едой. ― Твой ужин. Надеюсь, с рассветом тебя уже здесь не будет.
С этими словами он обошел меня, и всего через несколько секунд я услышала, как хлопнула дверь. Ощутила, как глаза невольно наполняются слезами и инстинктивно вцепилась пальцами в край стола.
Сейчас, как никогда ранее, мне хотелось просто бежать. Со всех ног. Как можно быстрее и как можно дальше. Чтобы больше никогда не видеть его лица, не слышать голоса и имени. Чтобы раз и навсегда уйти из его жизни и забыть всё произошедшее, как страшный сон. Чтобы суметь жить собственными желаниями и мечтами…
Чтобы… чтобы… чтобы…
Боже, но ведь я просто не могла этого сделать!
Как бы больно и обидно не было от его слов, я понимала, что есть кое―что намного важнее, нежели моя гордость ― его самочувствие.
И пусть там наверху меня осудят. Пусть причиной станет то, что глупо и безрассудно проявлять заботу к тому, кто так рьяно этому противится, но пока я не удостоверюсь в том, что человек, который столько раз оберегал меня от беды, в порядке и ни в чем не нуждается, никуда отсюда не уйду.
Не этой ночью. И не в этот раз.
И будь, что будет.
14. Эбигейл
Ворочалась в кровати, понимая, что не могу уснуть.
Все мои мысли были заняты Дареном, и я никак не могла выкинуть его из головы.
Этот мужчина был огромной загадкой и миром, полным противоречий и тайн. Внутри него одновременно уживались и лёд, и пламя. Он мог быть холодным и безразличным, но всего через мгновение мог стать чувственным и заботливым.
Я не понимала его.
Возможно, после случившегося на кухне, какой―то частичкой себя понимать и вовсе не желала, но другой частью ― всё ещё отчаянно пыталась это сделать.
Часы показывали три часа после полуночи.
Я раздраженно перевернулась и уткнулась лицом в подушку, набросив одеяло себе на голову. Нет, виноват в моей бессоннице был вовсе не этот высокомерный кретин, а тот очевидный факт, что я просто не привыкла спать по ночам. Да. Именно. Всему виной был мой график. Вот и всё. Простое объяснение тому, почему я пытаюсь провалиться в царство Морфея уже больше двух часов, и почему у меня ничего не получается.
Сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула. Сейчас я прикажу своим мыслям уйти, а затем усну. Давай Эбс, расслабься, позволь себе расслабленно уплыть в страну сладких грёз и сновидений…
Неожиданный и громкий звук заставил высунуть голову из―под одеяла, ― кажется, что―то упало или разбилось… или всё же показалось…
Звук повторился, и я резко подскочила. Выбралась из постели и стала обеспокоенно спускаться вниз. Я не представляла, от чего именно был этот шум, но мозг уже начал строить догадки. Всего через пару секунд у него уже была парочка версий: либо этот грубиян в очередном порыве гнева бросил в стенку одну из своих драгоценных ваз, либо в его квартиру вломились воры.
Я не знала, насколько реален был последний вариант, учитывая совершенную систему безопасности этого дома, ― по крайней мере, я очень надеялась, что она таковой была, ― но очень надеялась, что Гордец всё же ничем не разъярен.
Хотя этот вариант нравился мне куда больше.
Не зря говорят: из двух зол лучше выбирать меньшее.
Этаж освещался только тусклым светом от луны, а о том, где находился выключатель я даже и не догадывалась. Помедлила, внимательно вглядываясь в темноту и пытаясь уловить хоть какое―то движение. Заметила возле дивана тень и, вцепившись в перила, затаила дыхание.
— Кто здесь?
— Ммм…
Голос я узнала моментально. Сорвавшись с места, подлетела к Дарену как раз в тот самый момент, когда он чуть не упал, потеряв равновесие.
— Вы что, пьяны? ― спросила, замечая перевернутый журнальный столик и валяющиеся на полу осколки стекла.
— Я не пью, ― хрипло ответил Дарен, сделав попытку сбросить со своей талии мои руки. ― И не стоит держать меня. Я могу и сам устоять на ногах…
Он пошатнулся, но я вовремя его подхватила.
— Да вы же весь горите… ― ахнула, касаясь пальцами его лба. ― Вам надо лечь и померить температуру…
— Со мной всё нормально…
— Нормально ― это когда 36.6, ― перебила его, ― а у вас явно намного выше.
— Я же сказал…
— Как и я ― резко перебила, заставляя Дарена замолчать. ― Вы сейчас же идёте наверх. По собственной воле или же вынужденно ― выбор ваш, но, если мне придется вас тащить, предупреждаю ― я это сделаю, и у меня получится. Я не такая слабая, какой могу показаться на первый взгляд, меня не остановит даже то, что еще около четырех часов вы имеете полное право приказывать мне. Я всё равно затащу вас в спальню и уложу в постель… ― я так и почувствовала на себе его вопросительный взгляд, когда поняла двусмысленность собственной фразы. Черт, Эбби, ну и сморозила ты! ― Для того, чтобы померить температуру, ― быстро добавила, мысленно радуясь тому, что сейчас он не видит моего смущенного лица.
Я не знала, какой именно эффект на него произвели мои слова, но, когда никакого ответа не последовало, сделала попытку повести его, ― и каким же было моё удивление (и одновременно облегчение), когда он поддался.
Облокотился о неё одной рукой и позволил помогать.
— Осторожно, ступенька, ― мягко сказала, правой рукой хватаясь за перила, а левой продолжая держать его за талию.
Уже на третьей ступеньке поняла ― утверждая, что затащить
