Передав информацию, Санек попрощался и пошел вверх по склону. Поднявшись и сев на щит, Иван нашел палку и начал соскребать грязь с подошвы ботинок. Идти вниз не хотелось, здесь было спокойно и можно было поваляться, но делать нечего, командир просил – надо выполнять. Надев на голову шлем, подхватив щит и пак воды, боец, сплывая по грязи, стал спускаться вниз, стараясь сохранить равновесие. Пару раз упав, он, в конце концов, добрался к своим товарищам. Миша Ахтыркин и еще трое бойцов, прижимаясь к трансформаторному ящику, прикрепленному к стене здания, периодически выглядывали из-за угла в сторону Дома профсоюзов, наблюдая за обстановкой. Порывы ветра доносили жар от пылающих палаток, вынуждая отворачивать лицо от сухого, раскаленного воздуха.
– Мужики, я вам водички принес, – обрадовал товарищей Иван.
– Давай скорее! Спасибо!
Бойцы с жадностью пили воду. Подождав, пока товарищи утолят жажду, он спросил:
– Как обстановка?
– Нормально, пока не лезут. Огонь не дает. Да ты сам посмотри, – предложил Миша.
Выглянув, Иван увидел, что палатки уже догорают, но пламя еще достаточно сильное – не пройти. Какие-то энтузиасты с той стороны все еще продолжали бросать камни, которые, вылетая из дыма, скакали по мраморной плитке, рикошетили от колонны.
– Не пройдем, – сделал вывод Иван.
– Еще минут двадцать, пока догорят.
– Что на верху? – поинтересовался один из бойцов.
– Нормально. Выдавливают радикалов вниз по Институтской. Грушевского и Украинский дом уже зачистили полностью. Сейчас еще «Беркута» подтянутся и пойдем вперед.
– Подкрепление надо, из подразделения половина осталась, и те еле на ногах стоят. Эх, быстрей бы дожать майдан и забыть все как страшный сон, – озвучил свои мечты Миша.
– Смотрите! Кто-то спускается! – прокричал, указывая рукой на холм, один из наблюдателей.
– Ты лучше за угол смотри. Сзади наши, а из-за угла может нежданчик выскочить, – сделал замечание Лапатый.
Иван, не обращая внимания на товарища, продолжал наблюдать, как неуклюже скользят с холма спецназовцы. Спускаясь, они опирались на щиты, упирая их в землю. Иногда щит выскальзывал и боец, теряя упор, падал, подбивая товарища, и они вместе оказывались в грязи.
– Это не наши. Щиты у всех и шлемы другие, – сделал вывод Ахтыркин.
– Наверное, это подошли «Беркута», что обещали на усиление прислать, – поддержал товарища Журба. По рации он вызвал ротного:
– Одиннадцатый сто пятнадцатому! Рация прошелестела в ответ:
– Минут через десять-пятнадцать можем выдвигаться.
Было видно, как наверху зашевелились черные силуэты, надевая экипировку и готовясь спускаться вниз.
– Дай посмотрю, что там творится, – попросил Иван, тронув за плечо одного из своих коллег. Высунув голову из-за угла, он всматривался в темноту, но пламя мешало рассмотреть мелькающие с той стороны силуэты. Боковым зрением Журба заметил прилетевший со стороны майдана предмет, звонко звякнувший об плитку.
– Какую-то трубу бросили, – не понимая, что упало, он всматривался в огонь.
– Дай посмотрю, от этих любой подлянки ждать можно, – кивнув головой в сторону скачущих майдановцев, Миша тоже пытался рассмотреть упавший предмет.
– Это вроде не труба, – сказал Лапатый.
– Б…ть, это газовый баллон! Съ… ся! – закричал он, в подробностях рассмотрев прилетевший с майдана подарок. Первое мгновение все остолбенели, а потом, осознав опасность, проскальзывая, побежали, стараясь убраться подальше от опасности. За спиной оглушительно грохнул взрыв. Как кегли в боулинге попадали спускающиеся с холма бойцы. Сзади на Ивана, сбивая с ног, налетел замыкающий Миша Ахтыркин. Падая, Журба ударился лицом об руку, во рту опять появился соленый привкус крови. Шлем, забрало и левая рука были в грязи. Повернув голову назад, он увидел Лапатого, стоящего на коленях и опирающегося на руку. Он тряс головой, пытаясь сфокусировать взгляд, из носа тянулась тонкая струйка крови. Недалеко от него валялся дымящийся черный кусок баллона с рваными острыми краями. Сбитым с ног помогли подняться их коллеги. Иван оперся на стену, сплевывая кровь.
– Все нормально, братан? – спросил помогавший ему подыматься незнакомый боец. Слова говорящего было слышно, как будто в ушах была вата.
– Да, спасибо. Водички не подашь?
Попив воды, он осмотрелся по сторонам. Недалеко от него стоял Миша, которому фельдшер запихивал в нос ватный тампон. Остальные товарищи по несчастью стояли рядом, приходя в себя. Ахтыркин увидел возле себя дымящийся кусок баллона.
– Подфартило! Б…ть, в рубашке родился, – нервно захихикал спецназовец. Внезапно оттолкнув руку медика, он выскочил из-за угла здания и, повернувшись в сторону майдана, согнул правую руку в локте, а левой стукнул по сгибу.
– Нате вам, п…ры мокрожопые. Взяли? – брызжа слюной, проорал он. Бросившиеся за ним товарищи затащили раздухарившегося бойца назад под прикрытие стены. Следом прилетели несколько камней, которые в знак «благодарности» за его слова бросили радикалы. Взрыв разбросал горящие палатки и на тротуарной плитке возле мраморных колонн валялись тлеющие тряпки, горящие доски и еще куча всякого хлама, коптящего зловонным дымом. Все, что совсем недавно было огромным костром, быстро угасало. Иван протирал забрало и руку от грязи. К нему подошел командир.
– Как ты? – с тревогой в голосе спросил он.
– Нормально, – улыбнулся Иван. Белозубая улыбка резко выделялась на грязном лице. Полковник похлопал его по плечу.
– Держись, еще немного осталось. Повернувшись к толпившимся за ним бойцам и по-отечески на них посмотрев, сказал:
– Ну что, сынки, пошли!
Молча один за другим, как тени, милиционеры заходили за угол, спрыгивали с высокого бордюра и исчезали в сизой дымке гари. Выбросив ватные тампоны из носа, Ахтыркин влез в строй между товарищами. Подняв свой многострадальный щит, Иван встал в конце строя. Голова немного кружилась, но стоять в стороне, когда твои товарищи шли вперед, он как-то не привык. Да и за Гену надо поквитаться. Его лучшего друга подстрелили во время спуска по лестнице, пуля ранила сразу двоих – его и куратора от МВД. В этой неразберихе про раненого в ногу товарища он узнал только что. Сколько ребят раненными потеряли, пока вниз спустились. Командир говорил, восемь человек только с огнестрельными ранениями. Суки, бьют как куропаток на излете. Хотелось бы хоть одного урода поймать с оружием. Заскрипев зубами, он сжал палку так, что побелели костяшки пальцев. Он знал, что сделает с этим ублюдком. Спрыгнув с бордюра, Иван побежал вслед за камуфлированной спиной впереди. Проскочив в узкий обгорелый проход, который они не смогли преодолеть перед этим, выскочили на Крещатик. Справа была мусорная баррикада и дымил железный остов какой-то машины. Позже Иван узнает, это то, что осталось от БТРа, сожженного боевиками. Повернув налево, сразу возле обгорелого прохода, шеренги «Беркута» смешивались с вэвэшниками, идущими по Крещатику. Все перемешалось, Журба уже не видел знакомых. Справа, вжавшись, стоял солдат в форме внутренних войск, а слева, прижимаясь к нему, прятался за щитом боец в форме «Беркута». Камни барабанили по щитам, в шеренгах взрывались петарды с примотанными к ним шариками, выкашивая бойцов, почти в упор били фейерверки, сбивая с ног милиционеров. Охнув, начал падать, заваливаясь назад, сосед справа. Иван даже не понял, что произошло с вэвэшником, которого уже тащили в конец строя. Маска на лице уже не впитывала пот, и он заливал глаза, во рту стоял металлический привкус крови. Воздуха не хватало и он, задрав маску на нос, жадно хватал ртом кислород. Крича, рыча и матерясь, шеренги двигались вперед, преодолевая сопротивление радикалов, которое с каждым новым отвоеванным метром становилось все сильнее. Слева разбилась бутылка с горючей смесью. Милиционеры резко отпрянули в стороны, толкая друг друга. Запутавшись в чьих-то ногах, Иван завалился на бок, увлекая за собой еще несколько человек. Падая в грязь, разбрызгивая жижу, перемешанную десятками ног, он выставил щит, загремевший пустым, металлическим звуком. Ему сразу помогли подняться несколько рук. Форма и щит были в грязи, но на это уже никто не обращал внимание. «Коридор! Коридор!», слышались крики в строю, это выносили раненых, залитых кровью бойцов. Со сцены неслись крики, подбадривающие обороняющихся, все сливалось в один сплошной грохот и вой. Коробка, в которой стоял Журба, начала отходить назад, медленно, чтобы не споткнуться о валяющийся под ногами мусор. Остатки радикалов перелезали через баррикаду, скрываясь за щитами и просто листами железа, установленными на верху баррикады. Все сильнее разгорались костры, укрывая милиционеров черным дымом. Отойдя назад в более спокойное место, Иван мог осмотреться. Его окружали незнакомые люди, бойцов из его подразделения не было. Вдруг среди вэвэшников он увидел пробирающегося Худякова.
