— Она мне друг. Просто мы не очень близко знакомы.
— Пока?
— Пока, — согласилась Силла, и Энжи улыбнулась.
Вернувшись домой, Силла проверила голосовую почту. Два сообщения от Форда — наверное, когда она отключала телефон во время киносеанса, — и одно от матери.
Сначала мать. Монолог был длинным, как и ожидалось, — весь спектр чувств от холодного презрения до гневных обвинений, приправленных слезами в голосе.
Силла удалила сообщение и включила первое послание Форда.
«Привет. Моя мать затеяла спагетти с тефтелями и сказала мне, чтобы я приходил и привел с собой кого-нибудь. Ты не отвечала на звонок в дверь и не берешь трубку. Поэтому я не знаю, что делать: волноваться, не лезть не в свое дело или впасть в безумную ревность, потому что ты сбежала с горой мускулов по имени Антонио. В любом случае позвони мне, чтобы я знал».
Потом она включила второе сообщение.
«Не обращай внимания на первое. Мой отец встретил твоего — так что развлекайся с девочками. Это выражение твоего отца. Девочки. Но знай, ты останешься без восхитительных тефтелей».
— Очень мило, — улыбнулась Силла. — Если бы я не так устала, то отправилась бы прямо туда и набросилась на тебя.
Зевнув, она начала подниматься по лестнице с двумя пакетами в руках. И вспомнила, что наверху ее ждет настоящая кровать. Она сможет растянуться на настоящем матрасе и настоящих простынях. Зарыться в подушку и спать допоздна. Представляя себе эту райскую картину, она повернула в гостевую ванную.
Это был удар в самое сердце. Красивый пол превратился в руины — плитки отколоты, разбиты и выворочены. Сверху разбросаны осколки новой раковины. Силла в ужасе попятилась, и пакеты выпали из ее рук. Их содержимое рассыпалось по полу, и Силла, чувствуя, как все сжалось у нее внутри, бегом бросилась к хозяйской ванной с недавно уложенной плиткой.
Там ее ждала та же картина.
Кувалда, подумала она. Или лом. Кто-то бил, откалывал, дробил плитку, стеклянную кабину, стены. Много часов разрушительной работы.
Холод сковывал сердце Силлы, когда она спускалась вниз, чтобы набрать уже привычный номер полиции.
— Вошли через черный ход, — объяснил ей Уилсон. — Разбили стекло, просунули руку и отперли замок. Похоже, воспользовались вашими инструментами — вот этой кувалдой с короткой ручкой и киркой. Кто знал, что вечером вас не будет дома?
— Никто. Я сама не знала, что уеду. Это вышло спонтанно.
— И ваша машина оставалась здесь, хорошо видная с дороги?
— Да. Я оставила включенным свет на веранде и две лампы в доме, одну наверху и другую внизу.
— Вы сказали, что уехали отсюда около двух часов дня?
— Да, примерно. Мы поехали в торговый центр, сходили в кино, поужинали. Я вернулась около половины одиннадцатого.
— Три женщины, с которыми вы были, знали, что в доме никого не останется?
— Знали. А также сосед — он мне звонил в мое отсутствие. Знал мой отец и родители соседа. Думаю, что об этом знал или мог знать муж миссис Морроу. А вообще, детектив, это мог выяснить любой, кто захотел бы узнать, где я.
— Мисс Макгоуэн, я посоветовал бы вам поставить сигнализацию.
— Вы так думаете?
— Эта местность мало населена, и в этом ее достоинство. Но ваша собственность уже не в первый раз страдает от актов вандализма. Мы делаем все, что можем. Но на вашем месте я бы предпринял меры для охраны своего имущества.
— Можете не сомневаться, приму.
Она вскочила на ноги, услышав голос Форда, на повышенных тонах спорящего с одним из полицейских, который осматривал ее дом и сад.
— Это мой сосед. Я хочу, чтобы его впустили.
Уилсон отдал распоряжение, и через секунду в комнату ворвался Форд.
— Ты не пострадала? С тобой все в порядке? — он обхватил ладонями ее лицо. — Что случилось на этот раз?
— Кто-то проник в дом, пока меня не было. Разгромили две ванные на втором этаже.
— Мистер Сойер, где вы были сегодня после обеда, между двумя часами и половиной одиннадцатого?
— Детектив Уилсон… — прервала его Силла.
— Все в порядке, — Форд взял ее руку и крепко сжал. — Я работал дома примерно до четырех. Потом поехал купить вино и цветы для матери. Я обедал с родителями — приехал к ним около пяти. Вернулся домой, кажется, около девяти. Может, в половине десятого. Смотрел телевизор и задремал на диване. Проснувшись, пошел наверх. По дороге выглянул из входной двери — теперь это превратилось в привычку — и увидел полицию.
— Мисс Макгоуэн утверждает, что вы знали, что ее нет дома.
— Да, я звонил ей, чтобы пригласить на обед к моим родителям. Нет, сначала пришел сюда. Она не открыла, и я немного забеспокоился — из-за всего, что тут происходит. Потом я позвонил ей. А чуть позже поговорил по телефону с отцом; моя мать попросила по дороге купить молока. Я сказал, что пытаюсь найти Силлу, чтобы пригласить ее на обед, а он ответил, что повстречал ее отца и что она гуляет с подругами.
— Когда вы здесь были?
— Около трех, может, чуть позже. Я подошел к амбару, когда ты не ответила на стук, но замок был на месте, и я обошел вокруг дома. Я немного беспокоился. Все выглядело нормально. Как они вошли?
— Через черный ход, — объяснила ему Силла.
— Черный ход был в порядке, когда я проходил мимо. Что, очень плохо?
— Очень.
— Ты все починишь, — он тронул ее за руку. — Ты умеешь.
Она покачала головой, подошла к лестнице и села на ступеньки.
— Я устала, — она провела ладонями по лицу, затем уронила руки на колени. — Я устала от всего этого.
— Может, пойдешь ко мне и немного поспишь? Я переночую здесь, чтобы в доме кто-то был.
— Если я уйду, то могу не вернуться. Мне нужно все обдумать. Я должна понять, стоит ли здесь вообще оставаться. Я просто не знаю.
— Я останусь с тобой. Возьму спальный мешок. А вы собираетесь оставить здесь полицейских? — последний вопрос Форд адресовал Уилсону.
— Снаружи останется патрульная машина и двое полицейских, — кивнул Уилсон. — Мисс Макгоуэн? Не знаю, станет ли вам легче от моих слов, но все это меня начинает доставать.
— Меня тоже, — вздохнула Силла.
Пока Форд ходил за собакой, Силла закрыла фанерой разбитое стекло в двери черного хода — это было нечто вроде символа. Хотя в данный момент она и сама не знала, что это за символ, сопротивления или поражения. Отложив молоток, она почувствовала смертельную усталость.
— Тебе необязательно брать спальный мешок. Кровать широкая, а ты достаточно порядочный парень, чтобы не приставать ко мне в таких обстоятельствах. И кроме того, я не хочу спать одна.
— Ладно. Согласен. Утром все обсудим.
— Он взял мои инструменты, чтобы разбить мою ванную. — Она позволила Форду проводить себя наверх. — От этого мне почему-то еще хуже.
В спальне она скинула туфли, а затем сняла блузку. У нее еще остались силы, чтобы почувствовать благодарность, когда Форд кашлянул и отвернулся.
Спок склонил голову набок и с вожделением — если такое возможно — смотрел на раздевающуюся Силлу.
— Он не разбил унитазы, — продолжала она, надевая пижаму. — Или он выдохся, или знал, что плитка, раковина и душевая кабина дороже и что их сложнее заменить. Тут он был прав. Но зато не нужно выходить на улицу, чтобы пописать.
— Мне не хочется, спасибо.
— Теперь можешь повернуться.
Она забралась в постель и свернулась калачиком.
— Тебе необязательно спать одетым. Не знаю, как насчет твоей порядочности, но я слишком устала, чтобы иметь на тебя виды.
Он разделся до трусов и вытянулся на кровати, оставив между собой и Силлой достаточно большое расстояние.
Силла протянула руку и выключила свет.
— Я не буду плакать, — сказала она после непродолжительного молчания. — Но ты не мог бы меня обнять?
Он придвинулся к ней, повернулся, обнял одной рукой и прижал к себе.
— Так лучше?
— Да, — она закрыла глаза. — Я не знаю, что делать. Что я хочу, что мне нужно, что я должна, чего не должна. Просто не знаю.
