Хорошо, если сзади никого нет. А у нее ресепшн так находился, что в любой момент из-за спины подойти могли. Первые два дня напрягало, а потом даже интересно стало – как бы дополнительный риск. По бразильской системе.
А еще через два дня она даже научилась по шагам различать, кто идет. А поскольку руководства у нее немного было, то она и париться перестала. Шаги руководства, они издалека слышны.
Через некоторое время папа Славика звякнул – уточнить, как Zelda устроилась. Да все нормально. И денег вроде прилично платят: целых пятьсот долларов. Самый банальный подсчет говорит, что этого должно хватить для нормальной прокачки – и еще останется.
– Ну, ты даешь, – усмехнулся папа Славика. – Я вот и то думаю, что у меня денег не хватает на то, чтоб с этими реальщиками соревноваться. Дважды ввалил по три штуки зелени – ни хрена. А ты с пятихаткой… Ну-ну.
– Что, правда?
– А то… Знаешь сколько бабла слил, воюя с вашими и с нашими. А репутации качать… Не. В сад такие развлечения.
– Кстати, я хотела про Машу спросить…
И действительно, со всеми перестановками и пертурбациями – помнить-то про Машку Zeldа всегда помнила, но вот чтоб увидеться – только сейчас собралась.
А узнав, где находится больница, сразу стала в чат писать: что нужно принести подруге, которая на сохранении лежит?
– Ого-го, – загоготали в чате, – кто у тебя там?
Ну, рассказала всем – а что такого? Все равно Машку никто не знает.
– Мозги бы ей купить, – присоветовала Балдейка, – да жаль, не продают.
Но все же разобрались. Наскребла по карманам последние монетки, купила апельсинов, отпросилась с работы и дунула к подруге. И зря – наткнулась на закрытые двери. Пришлось врать охраннику, что только сейчас вернулась из поездки, узнала про подругу – а завтра с утра снова уезжает. В общем, надо повидаться.
Но тоже зря – не было уже Машки в больнице. Охранник что-то там в книге посмотрел и сказал – все, выгнали. Вчера. Но что, кто, почему – он не знал. Да и врачей бесполезно спрашивать.
Она домой Машке позвонила, но там мать ее уже бухая, ничего не сказала, только то, что на порог не пустит и так далее. Она снова папе Славика звонить, но тому по фиг было вовсе. Честно сказал: встретишь – так и передай, чтоб больше не звонила.
Но все же разыскала Машку. Ну недаром все-таки подруги. Целый час потратила – и, как выяснилось, снова зря. Машка ей сама собиралась звонить, минут через пять буквально, по совсем бытовому вопросу: переночевать ей негде. Можно?
– Ну конечно, можно.
Через час Машка была у нее. Конечно, до этого пришлось поскандалить с матерью, что Машка у нее зависнет. Разумеется, и про папу Славика, и про «Ленинград», и про остальное Zelda опустила. Соврала, что у Машкиного отца белая горячка, с ножом на дочь бросается, а никто его не увозит – говорят, мест нет. В общем, все то, что френды в чате подсказали: коллективный ум – великая вещь. Ладно, мать вроде смирилась. Но только чтоб тихо сидели.
Глядя на Машку, мать поверила в любые выдумки – выглядела Машка действительно так, как будто за ней гонялись сразу сто человек с белой горячкой.
– Ты чё, бухала? – удивилась Zelda.
– А чё делать-то? Бухала.
– Ты ж на сохранении.
– Не. Уже баста. Позавчера всему капут.
– Да ты что?
– Забей. Проехали.
– Так что делать будешь-то?
– А ничего. Завтра домой загляну, да и на работу.
– Тебя ж выгнали.
– Этот козел? Да по барабану. Я уже устроилась. Знаешь, из Москвы один тип клеился на тусовке, бухой в жопень. Он там концерты устраивает. Напился как скот, к себе позвал. Говорит, все москвички делать ничего не хотят, все провинциалки – дуры. Поэтому самые клевые – это наши, питерские. И не такие лентяйки, как москвички, и не такие дуры, как провинциалки.
– И ты поверила?
– А чё, он мне билет прислал, только что забрала. В Москву. Самолетом. Обещал на машине в аэропорту встретить. Послезавтра. Я у тя до послезавтра зависну?
Долго еще Машка рассказывала и про тусовки, и про все остальное, но у Zeldы на языке все вертелось – слушай, а как там с «Ленинградом»-то? Не, ну просто интересно.
И тут Машка как раз про «Ленинград» заговорила. Говорит, со Шнуром познакомилась – вообще умора. Там фестиваль какой-то был. И нужно ей было там бутылку вискаря им принести. Заходит в гримерку – а там прям Шнур стоит, совсем в зюзю. Она ему бутылку протягивает, говорит: мол, вам просили передать. А он радостный такой, говорит: подруга, чем тебя отблагодарить? Ну хошь, письку покажу? И прямо раз – треники спустил и письку показал. А потом они вместе еще бухали. Говорит: ты из организаторов? Ну так вот – если не побухаешь с нами, на сцену не выйдем ни хрена. А чё? Чё не сделаешь…
– И чё дальше? – поинтересовалась Zelda.
– Да все норм – побухали да разошлись. Мне потом такой нагоняй устроили. Жесть. Представляешь, мне группы отправлять, а я косая-косая. Ляписа-Трубецкого чуть было в Киев не отправила. Прикольно, да?
– И что, телефон ни у кого не взяла?
– Да ты чё… Анюта, да они ж знаешь какие. На фиг. У Шнура знаешь какая жена? Я с ней раз по телефону болтала. На фиг. Говорят, он если когда и с кем, то только с согласия жены. А если нет – она драться умеет. Во как.
– Там же народу, кроме Шнура.
– Ой, на фиг.
– И чё, у них не зависала совсем?
– Нет, конечно. А что? – напряглась Машка. – Ты папу Славика, что ли, видела?
– Ну это ж он меня на работу устроил…
– А… Про меня чё трепал?
– Оно тебе надо?
– Надо.
– Ну, про то, что ты с «Ленинградом» зависала. Он тя и выпер.
– О, козел… Он меня, потому что я залетела, выпер.
– От него, что ли?
– Не совсем. Козел он.
– А от кого тогда? Ты ж вроде с ним тусила.
– Да там… Ладно, что там про меня. Ты-то чё делаешь?
Ну, Zelda ей рассказала. А что, собственно говоря, рассказывать?
Ну разве что на работу устроилась, а так все сидит и в Двар рубится. Машке это, наверное, и неинтересно.
Но все не так вышло. Интересно, оказывается. Ну разумеется, она в курсе, что бывший босс в Двар рубился. Но жестко сказал: не дай бог узнаю, что играешь на работе, – зарплату урежу.
– Кстати, а можно, я попробую?
– Да не вопрос. Давай регистрируй перса. Я тебе помогу.
Ну, зарегили. Zelda с ней до часу ночи рядом сидела – помогала, объясняла. В общем, начни она игруху с начала – крутой бы сразу была. Хотя необычно. Привыкла, что у нее удар по 150. А тут всего 15 – да и тот за счастье. Нет, поздно уже начинать по новой.
Но в два часа ночи вырубилась – скучно стало. А Машка сказала, что до утра порубится – дескать, привыкла она по ночам тусить, а днем отсыпаться.
Быстро ли заснула Zelda или нет, этого она не помнит. Лежала, думала про Машку. И про отца Славика думала. Представляла, как он ее выгоняет. Потом – как они целуются… А потом Машку и Славика вместе. Как Славик ей ноется, что поругался с самой лучшей девушкой на свете из-за какой-то Жанночки, а что потом было, она не слышала – помнит только, как Машка полезла к Славику целоваться. И тут заходит она, Zelda. Хочет что-то сказать, но не может – открывает рот, а ничего не слышно. И Славик ничего не замечает. А Машка поворачивается и говорит ей: «Пошла…»
Zelda проснулась. Машка сидела за компом и пыталась отбиться от десяти Матерых псов-демонов. Во нубка. На втором уровне от десяти ботов четвертого уровня не отбиться никак.
– Сольешь, – сказала Zelda.
– Да и пох, – не оборачиваясь, ответила Машка. Слух у нее вообще был отменный, и то, что Zelda проснулась и встала, она явно поняла, даже не оборачиваясь.
– Слушай, у меня к тебе вопрос. Да оставь ты – тут у тя без шансов.
– Ага, – кивнула Машка, все так же не оборачиваясь. Во нубка, еще на что-то и надеется.
– Это ты со Славиком? – Zelda присела на стол рядом с компом, так, чтоб было видно лицо Машки.
– Чего со Славиком?
– Сама знаешь чего.
– Ммм… – задумалась Машка. Но от экрана не оторвалась. – А чё? Тебя парит?
– Мне пох. Ответь, да или нет.
В это время Матерый пес-демон нанес критический удар, и перс под именем Машка-Промокашка сдох. Ну вот, теперь с ней можно разговаривать.
– Ну… и да, и нет.
– Это как?
– Ну, хрен знает от кого. Я и с тем, и с тем была. Со Славиком всего два раза. А с этим постоянно. Ну и залетела. Не знаю от кого. Правда, не знаю.
– Ты что, рожать собралась?
– Хрен-то. Это он меня положил. Сказал, что так надо.
– Ну, а потом?
– А чё потом. Славик ему все разболтал, вот он меня с работы и выпер. Вообще тебе скажу – держись ты подальше от этой семейки. Знаешь, какие они. Отец, сын… и еще.
– Кто еще, братец?
– Дед, блин.
– Слушай, я вообще ничего не поняла.
– Мась, ну тебе ж на Славика-то пох уже. Ну и мне пох. Ну, прости меня. Ну, он же не твой. Ну, мы ж с тобой подруги. Ну помнишь, мы с тобой кровью братались?
– Да ладно, забей. – Zelda встала. – И на Матерых больше не нападай. Дуй стрекозок бить, они легкие.
До утра она спала очень крепко и спокойно. А с утра собралась на работу, а Машка дома осталась. Ну чего ей, жалко, что ли.
