— Когда мы закончим детальные демографические исследования и сведем воедино все материалы, нам предстоит выработать общий план кампании, подключить радио- и телевизионную рекламу, отладить четкое сотрудничество с почтой и телеграфом, с телефонными компаниями. Мы систематизируем анкетные данные и проведем социально-экономический анализ. По списку поддерживающих нас избирателей необходимо будет провести предварительный телефонный опрос по наиболее актуальным проблемам. Нужно также составить списки избирателей, собирающихся голосовать против нас, и постараться привлечь их на нашу сторону. Нам предстоит позаботиться об организации избирательных участков и о своевременной регистрации избирателей. И мы обязаны всем этим заниматься.
— И что это дает лично вам?
— Лично мне? Ощущение выполненного долга от осознания того, что я внес свою лепту в сохранение священных демократических традиций.
Джефф резко повернулся:
— Он получает пятнадцать процентов комиссионных от всего рекламного времени, которое я покупаю, и делает неплохие деньги, повышая стоимость рекламного времени для кандидатов.
Ди Майо в ответ только расхохотался.
— А вы могли бы работать с кандидатом от республиканцев? — спросила Сэнди.
— Почему бы и нет, если у него есть деньги и шансы на победу.
— Тогда зачем же вы работаете на Джеффа, похоже, он не сможет победить?
Ди Майо поднялся с кресла и выпрямился во весь свой немалый рост.
— У меня есть один недостаток: я сентиментален. В моем мозгу что-то вроде каверны идеализма, она злокачественна и неоперабельна. Возможно, именно она подтачивает мой потенциал продажности и беспринципности. А сейчас она принуждает меня вести избирательную кампанию самого неблагодарного и неуверенного в себе идиота, какого только знала история. Для такого выродка, как я, это печальный конец блестящей карьеры.
Он отключил компьютеры и вышел из кабинета, хлопнув в сердцах дверью.
Джефф жадно закурил новую сигарету и взглянул на Сэнди.
— Что, черт побери, вы сделали с Джимом?
— С Джимом?
— С мальчишкой, который пытался задержать вас?
— Стукнула его кейсом.
— Господи Боже мой!
Она встала, сняла куртку и бросила ее на соседний стул. В этот день на ней была велюровая блузка и узкие шелковые брюки.
— Я сама себе удивляюсь, — попыталась объяснить свое поведение Сэнди. — Последнее время я стала намного агрессивнее, потому что уже сыта по горло хамством.
Джефф засмеялся:
— Ну хорошо. Немного резкости вам не помешает.
— Хотите взглянуть на материалы, которые я привезла?
— Да, конечно.
Сэнди поставила свой изящный кейс на стол и открыла замки. Внутри были ксерокопии и напечатанные на машинке резюме материалов, которые ей удалось заполучить в редакциях «Ньюс уорлд» и «Вашингтон таймс», а также почерпнуть из других источников.
— Здесь в основном сведения о том, как Хейгам удалось сколотить свое состояние, — пояснила она. — Вырезки из газет об аресте парней, которые изнасиловали Джолин Хейг, к делу не относятся…
В дверь громко постучали, и в кабинет вошел щегольски одетый человек с подвитыми седеющими волосами и голубыми глазами.
— Джефф, простите за вторжение, но мы работаем над черновым вариантом вашего выступления по коммерческому телевидению, и было бы неплохо, если бы вы внесли некоторые коррективы.
— Хорошо, Эд, но позже, сначала я должен просмотреть эти материалы. — Джефф указал на содержимое чемоданчика Сэнди. — Через десять минут я к вам присоединюсь.
Эд кивнул и закрыл за собой дверь.
Джефф принялся просматривать привезенные Сэнди материалы и привел в отчаяние своих сотрудников, потому что это продолжалось сорок пять минут.
Глава 17
Аарон Хейг задернул занавеси на окне кабинета, чтобы слепящие солнечные лучи не проникали в комнату, и со зловещим спокойствием стал ждать прихода Кермита Дайсона. Машины внизу почти блокировали движение на улицах — мелкий люд спешил домой пообедать и выпить стаканчик мартини.
Отвернувшись от окна, Аарон взглянул на вошедшего Дайсона.
— Садитесь, Кермит, — пригласил он.
Но тот предпочел стоять, и, небрежно кивнув, Аарон согласился с его желанием. Дайсон стоял прямо напротив стола Хейга, слегка расслабленно, но сохраняя армейскую выправку. Одет он был в темный костюм и белую рубашку, но физическую силу этого человека не могла скрыть никакая одежда. Аарон не спеша уселся в свое роскошное кресло и слегка откинулся назад, чтобы, не делая никаких усилий, наблюдать за выражением лица Дайсона.
— У нас появились кое-какие проблемы, — начал Хейг.
— Слушаю вас, сэр.
— Моя жена и Клири — это одна проблема, а неожиданный союз Джеффа Коннери и Сэнди Меррит — другая.
— Мне об этом известно.
— Проблема номер один… — Аарон щелкнул пальцами по бумагам и, прежде чем продолжить, внимательно прочел одну из страниц, — Сэнди Меррит и Джефф Коннери.
Дайсон протянул руку и взял со стола бумагу, чем весьма удивил Аарона, после чего стал с таким вниманием и напряжением вглядываться в текст, что могло показаться, он вообще не в состоянии прочесть ни слова. Аарон понял, что с Дайсоном что-то происходит, так как отлично знал о его способности прочесть и запомнить до девятисот слов в минуту.
Наконец Дайсон заговорил:
— Я не уверен, что мне удалось понять, зачем он опять ввязался в политику, но на умного человека он не похож, и избиратели не станут за него голосовать.
— Он сам оплачивает свою избирательную кампанию, — заметил Аарон.
— Конечно, оплачивает, если Харрингтон дал ему не меньше миллиона, а издатель семейства Коннери и друг их семьи Тейлор под видом кредита, чтобы не дразнить других кандидатов, предоставил на его избирательную кампанию еще полмиллиона долларов. Коннери, хотя они порядочные скряги, все еще умеют собрать большие деньги.
