И каким жестким оказался поворот, когда Даша, вильнув перед ним хвостом, исчезла в черноте портала! Он тут же кинулся следом, но опоздал всего лишь на несколько секунд. Воронка, чтоб ее, закрылась прямо перед ним, чуть не хлопнув по носу!
И как, прикажете, было поступить?! Да Кенгерлинский метался по собственному двору, как взбешенный пес!
Первым, кто попался под горячую руку, был Влад.
Внутри у Яна все похолодело в тот момент, когда этот придурок метнул в Дашу нож и тот, как назло, долетел до цели, скрывшись в портале.
Влад заплатил Яну по счетам. Своим здоровьем. Если бы не три жнеца, что вовремя оттащили его от парня, все закончилось бы иначе. Более плачевно для Влада. А так он отделался лишь побоями и ножом в правой ягодичной мышце. Ян жалел об одном, что не успел воткнуть этот нож глубже, так глубоко, чтобы Влад раз и навсегда уяснил каково это – посягать на то, что принадлежит Кенгерлинскому.
Сейчас Ян чувствовал себя не только разбитым от странной усталости, но и с вернувшейся дырой внутри, которая давила его опустошенностью. И будь он трижды придурком, что сунулся в этот портал за существом, но Кенгерлинский использует выпавший шанс по полной! Он обязательно найдет Банши и если эта сучка-Эмилия не станет с ним говорить, то на этот раз он не будет тыкать палочки в ее грудь, а просто снесет голову.
Черт, да он готов был отгрызть эту голову хоть сейчас, если бы это только помогло ему в поисках!
– Где Даша? – спросил он, заполняя затянувшееся молчание.
Тонкие брови Эмилии насмешливо изогнулись.
– Ты даже не хочешь знать, почему ты здесь? Или же как я появилась здесь?
– Бл*дь, хватит со мной играть! Где Даша? Это единственное, что я хочу знать!
– Вот как? – Эмилия нагло рассмеялась, не спуская глаз с Яна.
И этот смех пробудил в нем что-то такое страшное и древнее, как сама смерть. Кенгерлинский даже не понял когда двинулся на Эмилию, как точно наведенная ракета. Он не видел ничего вокруг, кроме единственной цели – твари, которую необходимо было придушить.
Эмилия театрально взмахнула руками:
– Ой, боюсь-боюсь!
Глухое рычание наполнило пещеру.
Только через несколько секунд Ян сообразил, что рычал не кто-то посторонний, а он сам.
Ярость выливалась из Кенгерлинского потоками брани, туманила его разум. Он шел напролом к цели и уже не мог остановиться.
Эмилия дернула плечиком и в живот Яна пришелся удар такой силы, что заставил его не только остановиться, а отлететь на порядочных пять метров вглубь пещеры!
Лежа на спине и пытаясь восстановить сбившееся дыхание, Ян медленно приходил в себя.
– Так что ты хочешь, Вестник? – раздался совсем рядом голос Эмилии, и Кенгерлинский не различил на этот раз в ее обращении насмешку.
Он повернулся в ее сторону и, не таясь, признался:
– Ее.
– Долго же ты понимал, что тебе действительно надо, – с долей грусти ответила Эмилия, покачав головой.
– А я и не понял.
– Мужики вообще те еще тугодумы, но ты, Вестник, тормоз редкостный.
– Что? – от неожиданного обращения он даже приподнялся, опираясь на локти.
Эмилия стояла в нескольких шагах от него, выражение ее лица исказила такая беспросветная печаль, что Ян растерялся. Он никогда не думал, что эта девушка может испытывать подобные чувства. Да, он вообще не знал, что она способна хоть на какие-то чувства!
– Эмилия?
Она покачала головой.
– Кто ты?
Ян особенно не надеялся на ответ, а она, видимо, и не собиралась отвечать. Вместо этого черты девушки вновь поплыли, исказились, точно в воду добавили подсолнечное масло и принялись водить палочкой по поверхности, рисуя что-то новое.
Светлые волосы спружинили и стали походить на густую волну цвета темного шоколада. Теперь они свободно ниспадали за спину девушки, чуть не достигая лодыжек. Овал лица вытянулся, точеные скулы и изящная шея заставили сердце Яна быстрее перекачивать кровь. Он уже знал, с глазами какого цвета встретится, если поднимет взгляд. Теплого виски. И его не ожидало разочарование.
Кенгерлинский тяжело сглотнул. Девушка, стоявшая перед ним, так была похожа на Дашу, что у него замирало сердце. Но в тоже время было в ней что-то такое, наталкивающее его на мысль, что перед ним не та, которую он хотел увидеть.
Ян не смог утерпеть и один единственный вопрос, что мучил его в эту минуту, сорвался с губ:
– Даша?
Девушка грустно покачала головой.
– Я не понимаю… – Ян сел, потер подбородок. – В какие игры ты со мной играешь?
– Я всего лишь хочу тебе помочь, Вестник. Прими мою помощь.
Кенгерлинский нервно взъерошил волосы:
– Я так понимаю, выбора у меня все равно нет?
– Так же, как и не было у меня.
– Ты так на нее похожа, что это мешает мне думать, – тихо пожаловался он.
– Иначе и быть не может, – улыбнулась девушка.
Яна осенило догадкой:
– Вы как-то связаны?
– Я та, от которой пошло проклятие. В Даше течет моя кровь.
– Милена?! – ахнул Кенгерлинский.
– Приятно, что ты слышал обо мне. Анисья рассказывала?
– Только твое имя.
– Я не удивлена. – Немного помолчав, она спросила. – Ты хочешь знать больше?
– Нет, я же просто приперся сюда забавы ради! Позагорать! Натрешь мне спинку?
Милена одарила его ослепительной улыбкой.
– Всегда завидовала твоему чувству юмора, Вестник. Но отбросим прелюдии.
И прежде, чем Ян сумел выплюнуть очередную колкость, что уже вертелась на языке, Милена начала рассказ:
– Я виновата перед твоей бабкой. И справедливо наказана. Но виновата лишь в том, что любила. Мне жаль, что поздно узнала о том, какое чудовище полюбила. Демьяна было уже не остановить. Он был болен, понимаешь?
Кенгерлинскй нахмурился, он не понимал к чему ему сейчас слушать байки про Верховного жнеца.
– Болен властью до такой степени, что ничто не могло встать на его пути, мешая, и остаться неуязвимым. – Милена сглотнула, ее глаза смотрели в одну точку, словно в этот самый момент она проживала все события заново. – Такой преградой послужил твой дед, Верховный жнец нашего народа, и он избавился от него. Знаешь, Демьян всегда был остр на язык и умел показать вещи в выгодном для него свете так, чтобы любой поверил в его версию. В ту ночь, когда твоего деда распяли на алтаре жертвоприношений отступники, я была рядом с Демьяном. Это была наша первая совместная ночь. Если бы я знала, что эта ночь принесет такие последствия! Верховная Банши не собиралась спускать кому бы то ни было смерть мужа. Утром она пыталась разобраться с Демьяном, за смерть мужа и Божены…
– Кого?
Уголки губ девушки вздрогнули в полуулыбке:
