— Погубишь зло в осиновом костре, усердие приложим полезут из костра гады, полетят галки, сороки да вороны, изловишь, изловчившись, да в костре сожжешь. Хоть один уползет червяк — зло упустишь.
Сатера резко обернулся и, к великому своему удивлению, увидел перед собой прекрасные глазки танцовщицы. Он улыбнулся ей в ответ одними глазами и слегка кивнул в знак понимания и благодарности.
Стихли барабаны…
Эхо подземелья размножило последнюю фразу хора. Замерло все и вся, только костер продолжал трещать, не подчиняясь, а может быть, именно согласно ритуалу. Поднялся князь, хрустнул суставами, сверкнул холодным глазом.
- Отец наш, — сказал князь, и голос его заполнил все пространство пещеры, — снова настал день, когда мы воздаем тебе, возвращаем долги наши и укрепляем силы твои и власть твою… Это не наш Бог сказал, «что с днем приходит и пища…» Не наш, но он был прав. Мы никого не звали, никого не искали, они сами пришли, а значит, закон не нарушен…
После этих слов одна из голов гада двинулась, и ропот благоговения пробежал по рядам присутствующих на ритуале. А хозяин продолжал:
- Сердца твои иссушились за эти тридцать лет и три года, кровь постарела, но я — сын твой — говорю, что сегодня я омоложу твою кровь, я напою твои сердца. И да поможет нам в этом твое начало мужское и твое начало женское!
«А ведь какой тихий был студент, — подумал доктор Сатера, любуясь и дивясь сочным переливам голоса князя, — все ручки «стрелял» у ребят. Все писать нечем было. И я ему пару ручек подарил…»
Но тут вновь ударили барабаны, вновь вступил хор. Мощно, слаженно. Такому на гастроли по всему миру выезжать бы, а не по пещерам в сомнительных мероприятиях участвовать. Вышел первый «хирург», подошел к каталке, покрытой белым покрывалом. Там, видно, Василиса должна бы лежать, отбросил материю.
- Убедись, — опять загремел голос князя, перекрывая барабаны и хор, — что перед тобой чрево будущей матери, чья кровь дает терпение, мудрость и инстинкт жизни!
Надо ли, дорогой читатель, объяснять тебе, что там никакого чрева не было и в помине. Как раз все наоборот! Скандал! Людишки забегали, оружием забряцали, верхнюю часть открыли — там, понятное дело, хамская рожа слуги, с кляпом во рту, посиневшая уже от недостатка кислорода и потуг вытолкнуть этот самый кляп. Сатере показалось, что даже у Змея все шесть глаз выпучились от такого зрелища.
- Второго давай! — крикнул князь.
Вторым оказался наш Ваня. Он, видимо, должен был добавить змеюке молодости, и цвет покрывала об этюм говорил — зеленый. Надежда, значит. Доктор это прекрасно понимал. А Ванюша, кстати, от дурмана почти отошел. Было видно, если бы не ремни, которыми он был пристегнут к носилкам, только бы его все здесь и видели. Увидев Ивана, князь немного поуспокоился, но тут плешивый вдруг сиганул с носилок и бросился бежать, закладывая такие виражи, что странен даже как-то обалдела. Вот тут и началась суета. Князь приказы отдает, руками размахивает. Стражники в разные стороны бегут, слуги суетятся, а Сатера Только этого и дожидался. Изловчившись, он схватил жертвенный тесак и, помахав им для острастки особо ретивых стражников, быстро перерезал ремни.
Никто даже не успел охнуть, как Иван был свободен. У доктора и его друзей было в запасе еще несколько секунд для того, чтобы попытаться скрыться, пользуясь неразберихой, но князь отобрал эти секунды:
- Доктора, — закричал он довольно страшным голосом. — Доктора сюда!
Кто-то из приближенных понял, что хозяин себя плохо чувствует, и вот уже трое слуг волокут насмерть перепуганного местного лекаря, который только и знает, что повторяет:
- Но я же без инструментов, без аптечки! Позвольте! Позвольте!
Перепуганного врача бросили к ногам князя — вот!
- Это что? — теряя остатки терпения, спросил князь.
- Доктор… — сказал приближенный, за что тут же получил оплеуху, свалившую его с ног.
- Идиоты! Сатеру ловите! Ученого!
Ну, тут началось! Легко сказать «ловите!» А как тут поймать, если на первый взгляд все — просто близнецы-братья! У всех парики рыжие, стрижка «под горшок», рубахи длинные, в пол, да еще и при свете костра. Тут и мать родную не признаешь, да еще и бегут все, сломя голову. Одни только «хирурги» выделялись из общей массы, так их никто и не думал ловить. Они седели тихо в сторонке, мол, мы вас не трогаем, вы нас не трожьте!.
Ну а что Сатера?! Он, прямо скажем, разошелся, только успел наказать Ивану, чтобы тот за Василисой присматривал, а сам — в бой. Одного за подол поймал и дернул, другому парик ритуальным ножом снес, а потом прыгнул на каталку и, как на коне, в самую гущу. Прям Чапаев. Одного копьем разит, другого древком копья, а тут, как назло, еще и целый воз дров осиновых завезли, для поддержания пламени. Доктор заглушку вышиб, и бревна все эти на пол. Катятся, с ног всех подряд валят. И напрасно князь уже на визг перешел. Никто понять все равно не смог, кого ломить. А дровишки тем временем вспыхнули, и по всей пещере запылало. Видно, их для жару еще и керосином взбрызнули. Сатера тем временем совсем близко к хозяину подобрался.
Но тут вот что произошло.
Змей этот Горынович распадаться начал! Ну да. Липа его на пол с верхотуры как грохнет. Тут уж полная паника: вопят, бегут, из-под обломков выбриться пытаются, не менее десятерых одной лапкой накрыло.
Вдруг Сатера голос слышит:
- Доктор, здесь я!
Оборачивается:
- Иван, ты Василису где бросил?
— За Василису не волнуйтесь, она не пропадет, — сказал Иван.
— Ну, раз так, — доктор знак Ивану сделал, — помогай!
Ухватились с двух сторон за каталку да погнали ее, сбивая всех на своем пути, прямо к хозяину. Прицелились точно в то место, где спина кончается.
— Тарань! — скомандовал Сатера.
В этот самый момент вторая лапа отвалилась. Ну, точно, гад околел — по частям рассыпаться начал. Пересох. А коготь отвалившийся точнехенько в сосуд в виде сердца угодил. Вдребезги, конечно!
— Идиоты! — только и успел завопить хозяин.
В тот момент каталка подхватила его, как лопатой совковой. И понесла прямо к пылающей пасти костра. Князь и сообразить толком ничего не успел.
Только, когда жаром его обдало, выскочить из «лимузина» своего захотел, да доктор не позволил. Пригвоздил ножом ритуальным брючину к каталке. Костер все ближе, доктор с Иваном остановились, наблюдают… Колеса быстро крутятся, смазанные подшипники, ухоженные. И ухватиться не за что. Так, не притормаживая, в самое пекло.
Уж громыхнуло…
Будто склад с боеприпасами взорвался. От удара такого хвост змеиный обломился, и даже свод пещеры треснул. И в этот момент из костра прямо по сказанному: вороны, галки, змеи, черви да гады всякие полезли. Даже описывать противно. Сатера хоть и ждал подобного, все равно окаменел. Вдруг слышит голос:
- Уползет червяк — зло упустишь… — танцовщица подсказывает.
Ну, вороны, галки да сороки и улететь никуда не смогли, их будто ветром опять в костер затянуло. Крик, гам, писк, а ползучие — так и наровят по щелям.
Сатера на трон княжеский взобрался, и откуда только слова верные нашлись.
- Эй, люди добрые, коли не хотите под гадами ползать по-ихнему, так червяку не дайте даже уползти!
Может, несколько мгновений кто и сомневался, а потом все стали этих ползучих молотить…
Ну, Ваня, нам пора. Они и без нас справятся, — сказал доктор.
И по всему было видно, что так и будет.
- Идти надо…
Василиса и танцовщица их у дверей ждали.
— Этим ходом идите. Выйдите за рекой. Там спокойно будет, — сказала девушка, и слезы набежали на ее красивые глазки.
- А ты с нами не пойдешь?
Она поглядела на Сатеру, потом на Василису и покачала головой:
Нет, мне с вами не по пути. Не судьба, стало быть…
- Спасибо, — это Сатера сказал за всех троих, и они тронулись в путь, не теряя времени. Кто знает, что ждало их там, впереди?
— Доктор! — вдруг услышал он и обернулся. — Вот, вы забыли… — И девушка протянула Сатере его пистолет, так нелепо смотрящийся в ее маленьких руках.
- Я тебя никогда не забуду, — сказал доктор слова Никогда популярного романса. — Никогда…
Иван и Василиса скрылись из виду, Сатера притянул девушку к себе и коротко приник своими губами к ее. Вот так расстаются настоящие мужчины — спокойно, без истерик. И он пошел, не оборачиваясь. Полон собственного достоинства.
Шли лесом. Долго шли. Солнце и перед глазами было, и в затылок светило, а они все шли. И дороги вроде бы, перед ними не было, так, тропинка — не тропинка Может быть, ходил здесь кто-то когда-то, а может быть, и вовсе никто. Дошли так до реки. Тихая речка. Вода прозрачная, видно, как водоросли за течением тянутся, а уплыть не могут. Остановились. Достал Сатера карту, пальцем по ней поводил и сказал:
- Правильно, есть река… А вот моста что-то не вижу.
