Он просто выглядит забавным.
— Что заставило твои трусики запутаться?
Я грубо сгибаю наши провода, чтобы они поместились в дорожный чемодан.
— Я провалился на последнем риффе.
Я нервничал, когда рядом со мной стояла Каденс, и мои пальцы не смогли правильно согнуть струны.
Мои братья кивают, потому что знают, как серьезно я отношусь к музыке. Но они не знают, как много из сегодняшней музыки мне понравилось только потому, что там была Каденс со своим дурацким треугольником.
У меня в голове полный бардак, и во всем виновата она.
Когда я увидел, как она выходит из раздевалки в шелковом черном платье, ее рот весь блестит и розовеет...
у меня чуть вены не лопнули.
А потом она обняла меня после сегодняшнего выступления.
Это было просто сжимание, простое и невинное, как ванильный крем, но мои брюки стали такими тесными, что я подумал, что они вот-вот слетят.
Каждый нерв в моем теле ожил от ее прикосновения.
Финн смотрит на меня так, будто знает истинную причину моего беспокойства. Мне нужно, чтобы мои братья убрались с глаз моих долой как можно скорее.
— О, я нашел ее. — Зейн кивает в сторону толпы.
Я почти с нетерпением смотрю вверх. А потом хмурюсь, когда нигде не вижу Каденс.
— Под ней я имею в виду ее горячую лучшую подругу. — Зейн подмигивает мне. — А ты думал, о ком я говорю, Датч?
— Да пошел ты. — Я отталкиваю брата.
Финн почесывает подбородок.
— Кто-нибудь из вас, ребята, чувствует, что мы уже видели ее подругу?
— Кого? Подругу Каденс? — Уточняет Зейн.
Финн кивает.
— Не знаю. — Зейн берет шнур микрофона из моих рук. — Что я точно знаю, так это то, что Датчу не разрешается разбирать наши инструменты сегодня вечером.
— Что? Почему?
— Мы позаботимся об этом.
— Я разберусь.
Я тянусь за музыкальным шнуром.
Зейн блокирует меня.
— Мы потратили безумную сумму на эти провода, а ты неправильно их сгибаешь. Если они перестанут работать в середине сета, я буду винить тебя.
— Пойди и нанеси удар или еще что-нибудь.
Финн хлопает меня по спине и отходит к своему басу, где аккуратно укладывает гитару в чехол.
— Мальчики, вам нужна помощь?
К нам подходит зануда-учитель в очках. Но на самом деле он не смотрит на нас. Его глаза шарят по сторонам, словно он ищет безбилетников.
Я начинаю замечать, как пуста передняя часть сцены. Обычно после выступления к нам подходит много девушек. Судя по тому, что вокруг нас крутятся учителя, я думаю, что отсутствие общения — намеренное.
Я провожу рукой по волосам и снова осматриваю толпу. Темно, и почти невозможно разобрать отдельные лица, но я все равно обнаруживаю Каденс по переливам ее платья.
Черт, я почти всю дорогу до школы пытался не думать о ней в этом платье, но у меня не получилось. И очень сильно.
Все в ней поражало меня.
То, как ее грудь выпирала из платья.
То, как она пожевала свой блестящий рот, когда поняла, куда мы едем.
То, как она продолжала играть со своими серьгами.
Я не должен думать о ней.
Но тут...
Я не знаю. Что-то есть.
Вдалеке Каденс спотыкается, когда на нее набрасывается еще более маленькая девочка. Слишком далеко, чтобы определить, но я предполагаю, что это ее младшая сестра. Другая девочка одета в пышное платье и с большими волосами.
Похоже, Каденс из семьи обнимальщиков.
Зейн обращается ко мне.
— Можешь положить это в грузовик?
— Да. — Я принимаю от него микшер, радуясь предлогу покинуть спортзал.
Когда я возвращаюсь, Каденс стоит ближе к сцене.
И она с каким-то парнем.
Моя рука сворачивается в кулак, когда я вижу, как близко к ней находится другой парень. Она смеется над тем, что он говорит, и ее рука попадает на рукав его пиджака.
Это зрелище приводит меня в ярость.
В своей жизни я испытывал множество темных чувств, но те, что сейчас бушуют во мне, самые пугающие, потому что я не имею на них права. Только не с Каденс.
Я грубо хватаю чехол с гитарой и выхожу на улицу. Ночной ветер ничуть не охлаждает мою ярость. Я перегибаюсь через заднее сиденье, напрягая мышцы плеч и изо всех сил стараясь не шевелиться.
Допустим, я войду и прерву разговор этого парня с Каденс? И что тогда?
Я не хочу ее для себя.
Она не та девушка, о которой я забочусь.
Она — та девушка, которую мне нужно прогнать из Redwood.
Я сжимаю пальцы в кулаки и бьюсь о стул. Меня словно разрывает изнутри.
Связь, которую я чувствую с рыжей, настоящая. Каждый раз, когда мне кажется, что я овладел собой, я слышу ее игру, и она вырывает что-то из самых глубоких, самых темных уголков меня.
Но я не могу притворяться, что Каденс тоже не проникает в мою душу. Даже сейчас мне хочется затащить ее в один из пустых классов. Я бы провел руками по ее телу, по ее изгибам. Я бы глотал ее горловые стоны, чтобы она замолчала и нас не обнаружили сопровождающие.
Потому что, как только я почувствую ее вкус, я точно не остановлюсь ни перед чем, кроме урагана.
Я грубо запустил руки в волосы, тяжело и быстро дыша.
Потребность пульсирует в моих венах.
Я запускаю руку в штаны.
Из меня вырывается протяжный стон. Я похож на измученного душевнобольного.
Приближающиеся шаги предупреждают меня о том, что мои братья идут. Я выпрямляюсь и хмуро смотрю на них.
Зейн несет барабанную установку в мягком футляре. В школе выдали полностью укомплектованную барабанную установку, но мой близнец никогда не играет без своей собственной ударной установки.
— Ты готов отправиться в путь? — Спрашивает Зейн.
Я оглядываюсь на него. — А где Каденс?
— Она осталась. — Говорит Финн.
Мои ноздри вспыхивают.
— Кто отвезет ее домой?
Я представляю, как тот парень предлагает ее подвезти, протягивает руку через рычаг переключения передач, кладет ладонь ей на бедро, и мой пыл резко возрастает.
— Почему тебя это волнует? — Бросает вызов Зейн.
Я смотрю на него сверху вниз. — Меня нет.
— Тогда давай отправимся в путь. Нам незачем здесь задерживаться. — Зейн весело ухмыляется через плечо. — Администрация хочет, чтобы мы быстрее уехали. Они думают, что мы попадемся на приманку.
Мои ноги
