ты сама придумала, да? Вот только что, да? – послышался возмущённая речь Изольды. Кажется, кто-то решил отобрать у неё инициативу. – Вообще-то, это была моя идея. Плагиатите, мадам.
– Точно-точно, нимб, факел и руки-ноги к кресту привязать, чтобы спать не мешала! – недовольно бубнила Вера. – Розка, ты чего припёрлась ни свет ни заря. Венец терновый захотелось или тебе зубы почистить?
Люба громко зевнула, потянулась. Села и посмотрела кругом. Вчера они с Изольдой были сцеплены покрывалом. А сегодня… Она близоруко посмотрела на ладони.
– А где покрывало с перьями? – спросила девушка удивлённо.
– Растворилось… – констатировала Изольда. – Пришёл Игнат и растворил… Ну ты и спать. Тебя щупали, трогали, переворачивали и даже разоблачали. Игнат даже испугался, решил, что померла после большой дозы крепительного. Ладно, отвлеклись, – Изольда заняла командную позицию и по очереди повернулась к подругам, – Верка с Любой, встали и за дело. Нам нужен командный дух, а у вас он стух. Сплочённее надо быть, дружнее. За коллектив болеть, а не на толчке сидеть. Во, рифма попёрла. Мы же всех порвём и к победе придём! Так, прочистить горло надо, – Изольда широко раскрыла рот и пропела «А» на верхнем регистре. Голос сорвался и перешёл в сип. – Это я не распелась пока, – и она повторила попытку. – Люба, подпой мне… – подошла она к Любе.
Та нырнула под одеяло и оттуда и буркнула:
– Я с утра не пью и не пою.
Изольда ринулась к подруге, намереваясь сдёрнуть его, но девушка успела закутаться словно в кокон, из глубины которого раздалось:
– Только не бей и огурцами не корми, но я пас.
– Что значит пас? – не поняла Изольда.
– То и значит, – Люба высунула нос. – Обещаешь сидеть, как первого сентября в первом классе, тогда расскажу. Хотя нет, умирай от любопытства.
– Вот плохой ты человек, Бурыгина. К тебе с душой, а ты в консерву лезешь, – вздохнула Изольда, но села на свою кровать. – Слушаю. И вы слушайте, внимательно, – она выразительно посмотрела на Розу с Верой. – А потом ей тёмную устроим, пасовщица.
– В общем, слушайте, – Люба скинула одеяло и, навалившись спиной на стену, начала рассказывать: – После того, как меня выписали в срочном порядке благодаря нашей Дюймовочке… – она посмотрела на Изольду, но та не отреагировала. – Меня позвал в свою палату Демьян на пару ласковых. Мы же с ним успели поругаться из-за его Любани или Любаши, короче – подвесной крысы, которой он дал моё имя.
Когда Свят увидел красочное фото, он позвонил Демьяну, спросил, что происходит в больнице, и посоветовал поспособствовать моему скорейшему выздоровлению. Разумеется, беседа была немедленно проведена с милейшим и ни о чём таком неподозревавшим доктором. Ему объяснили, что наша Святая Троица неприкосновенна.
Передай Изольде, что, если она не хочет усугубить своё положение, – Люба передразнила Демьяна, – пусть умерит свою активность. А ты, моя дорогая, – девушка встала и прошлась по комнате точь-в-точь, как сделал бы это Демьян, – запомни, выйду, помещу под тотальный контроль. У нас на носу защита проекта. О нём должна думать, а не об огурцах.
Девушки переглянулись и засмеялись. Люба нахмурилась и посмотрела на них, а потом присоединилась к смеху проговорив:
– Фу, вы какие. Каждый судит в меру своей испорченности. В общем, он сказал, чтобы я про конкурс на Восьмое марта даже не думала. Он будет в жюри и команду дисквалифицируют, если я буду там.
– Это за что дисквалифицируют? Не поняла? – прогремела Изольда. – Ты сама это придумала, что ли?
– Неа, можешь спросить сама у него. А ещё он сказал, что девятого марта вся команда по проекту едет на базу, где мы будем заканчивать подготовку. Так, теперь по конкурсу. Там опять всё переиграли. Из заготовок нужно только приветствие, ролик-презентация и финальная песня. Остальное в секрете. А теперь расскажите мне, где покрывало с перьями?
Изольда после этих известий вся как-то резко осунулась. Она лишь махнула рукой куда-то в угол, где стояла огромная сумка: «Там, в стирку понесём. Игнат, сказали же, где-то среди ночи растворитель нашёл. Такие перья испортили».
Последнее время Изольда сильно изменилась. Не узнать. От былого пылкого и боевого нрава не осталось и следа. И Вера, и Люба замечали, как девушка иной раз сдерживала себя и подавляла любые взрывные порывы. Теперь Изольда, эмоции которой раньше стремительно опережали разум, стала девушкой-загадкой абсолютно для всех, в первую очередь для себя самой. И её пока что откровенно побаивались – не зная, чего ожидать от подруги каждый раз.
Про Свята при ней не вспоминали. Сама она его тоже не упоминала. Барби, проходя мимо, здоровалась сухо, словно ей было неприятно их общество.
Люба бегала на занятия по проекту. Без Демьяна было сложно. Она не знала всех юридических тонкостей, а в команде больше юристов не было. Обращаться к Петру Иннокентьевичу не хотелось. Вера тоже мало чем могла помочь.
Последний раз вообще Люба едва дождалась окончания занятий. Ей надо было изучить договор, который они собирались заключить с поставщиками бутилированной воды.
– Что скажешь по договору? – спросил Пётр Иннокентьевич.
– Типовой договор. Вроде всё предусмотрено, – пробормотала девушка.
– Вот поэтому предприниматели и выплачивают потом огромные пени, потому что подписывают не глядя типовые договоры. Даю два дня на составление протокола разногласий. Не можете, скажите, я найду время на индивидуальное занятие.
В голосе Петра Иннокентьевича прозвучало что-то такое, что заставило девушку съёжиться и покраснеть, а в голову полезли всякие подозрения.
– Так, вы подготовили договор оферты бронирования прокатного оборудования? – продолжал он.
Девушка подала ему распечатанные листы. Пётр Иннокентьевич положил их перед собой, взял в руку оранжевый маркер. Люба наблюдала за его мимикой. Он нахмурился, поднял на девушку глаза:
– Это что? Бурыгина, вы уверены, что правильно выбрали направление? Вы вообще знаете, что такое прокат? – его голос гремел.
Остальные участники проекта сидели молча и наблюдали, как куратор отчитывал девушку. С каждым его словом ей становилось всё более и более не по себе. Стыд обжигал уши, глаза наполнялись влагой. Сорваться да убежать, так ведь не в детском саду. Она едва досидела до конца занятий.
Сегодня Люба не пошла
