Нефертити не подозревала, что так и будет, только власть Хоремхеб получит просто потому, что не останется никого другого, имеющего на нее право. И править будет весьма уверенно и толково. А всякое упоминание о фараоне-еретике постарается уничтожить. Но Хоремхеб будет основателем следующей, XIX династии Египта, в которой, правда, не будет ни капли его собственной крови, ведь Мутноджемет умерла, так и не родив мужу наследника!
Но пока в Фивах взрослел юный фараон, а правила за него красавица Нефертити.
– Вот и все, Эйе, я больше не нужна. Тутанхамон женится, и я стану даже не царицей-матерью, а непонятно кем. Завтра свадьба, и я должна исчезнуть.
– Зря ты так думаешь, Неф. Тутанхамон слишком молод, ты еще долго будешь ему нужна…
– Ему, но не Анхесенпаамон! Она моя дочь, и я сама рассказывала ей о Хатшепсут! Анхесенпаамон знает, что женщины тоже могут править Кемет, и ей не нужны ни соправители, ни советчицы!
Нефертити встала, и Эйе в который раз поразился ее стройности и красоте. Что он мог ответить? Неф, как всегда, права! Она права даже тогда, когда не права.
Уже у двери Нефертити обернулась, в глазах ее была грусть.
– Эйе, если со мной что-то случится, похорони и меня, как Эхнатона.
– Неф, что ты?!
Но царица остановила жреца движением руки:
– Присмотри за мальчиком и моей дочерью, отец. И еще: не дай им погубить Кемет…
Эйе замер, глядя ей вслед. Неф впервые назвала его отцом, ведь даже в детстве обращалась по имени. Понадобилось столько времени и бед, чтобы она признала в нем отца! И случилось это так поздно!..
Эйе понимал, что должен броситься следом, спросить, что она собирается делать… Понимал и стоял молча. Ум кричал, что надо догнать, а сердце велело не мешать Нефертити доживать свою жизнь без вмешательства кого бы то ни было, даже отца.
Сад расцвечен множеством светильников, раскрашенных в нежные цвета. От этого все вокруг казалось голубым, розовым, зеленоватым, сиреневым… Еще ярче освещен тронный зал. Был повод – молодой пер-аа Тутанхамон женился на царевне Анхесенпаатон!
Ни для кого из придворных не секрет, что молодая пара давно влюблена друг в дружку, хотя невеста старше будущего мужа на три с лишним года. Она красива, умна и очень властна, вокруг поговаривали, что внешностью царевна удалась в свою мать Нефертити, а нравом в бабку Тийе. Но те, кто знал Нефертити в юности, категорически отвергали первое, юная Неф была куда красивей своей дочери!
И все же Анхесенпаатон красива, у нее большие глаза, нежный овал лица, стройная фигура, которую не испортило рождение дочери. Несомненно, пер-аа будет счастлив, и новая царица родит ему множество детей, среди которых обязательно будут сыновья! Так, по крайней мере, очень хотелось всем, даже недоброжелателям молодых. Кемет устал от отсутствия сильных наследников. Никто не ожидал, что Тутанхамон сумеет управлять страной самостоятельно, этого и не требовалось, пока пер-аа молод, за него будет править Нефертити, как это делала царица Тийе за своего сына Эхнатона. Бывшая Главная царица прекрасно справлялась в последние годы, почему бы ей не править пока и дальше?
Но ближние родственники царевны Анхесенпаамон прекрасно понимали, что дочь не позволит делать это матери, царевна, став царицей, все возьмет в свои руки. Приведет ли это к чему хорошему? Вряд ли, потому и волновались Эйе с Хоремхебом. Зато почему-то не волновалась сама Нефертити, она словно что-то решила для себя. Но на самом празднике ее почему-то не было!
Перед днем свадьбы Анхесенпаамон пришла к матери, весь ее вид говорил о готовности к борьбе. Нефертити чуть улыбнулась: может, это и хорошо? Пока она сама все сдавала без боя, страдали все. И только когда разозлилась, сумела убрать с дороги ту же Кийе, взять власть и поправить дела, нарушенные Эхнатоном.
– Завтра я выхожу замуж за Тутанхамона! – зачем-то заявила Анхесенпаамон.
Нефертити чуть приподняла бровь:
– Ты полагаешь, я не знаю об этом?
И снова, как тогда, когда муж прогнал ее из дворца, а дочь отказалась уходить вместе с матерью, Нефертити наблюдала борьбу, происходившую в царевне. Еще миг, и Анхесенпаамон бросится Нефертити на шею со слезами. Матери так хотелось раскрыть объятия для дочери, но тут же она подумала, что, уведи она тогда с собой Анхесенпаатон, из девочки, пожалуй, ничего не вышло бы. Только пройдя через страдания, пусть даже ссоры с матерью, царевна стала закаленной. А трону нужна только такая!
И снова строптивость победила, Анхесенпаамон фыркнула и объявила:
– Став женой Тутанхамона, я стану царицей Кемет! И я не желаю…
Договорить не успела, Нефертити все же не выдержала такой муки, опередила дочь:
– Ты не желаешь видеть меня рядом ни с пер-аа, ни с собой! Я в этом не сомневалась, а потому готова уйти не только завтра, но и сегодня, даже не побывав на пиру. Ты этого хочешь?
У Анхесенпаамон раздувались ноздри точеного носика, она просто не знала, что ответить. Потом вдруг выпалила:
– Да!
Нефертити едва не сказала, чтоб не пожалела позже, но сдержалась. Ее взгляд стал насмешливым:
– А ты Тутанхамона спросила?
Не дождавшись ответа, Нефертити вдруг устало вздохнула:
– Хорошо, меня завтра не будет рядом с вами. Постарайся помогать мужу, не опережая его. Ты не Тийе, а он не Аменхотеп, учти это.
Но для Анхесенпаамон главным было то, что она наконец получала заветную синюю корону!
– Ты за этим пришла? – Нефертити видела, что дочь чего-то недоговаривает. Оставалось еще что-то.
– Где синяя корона?
Вот теперь бровь царицы не просто приподнялась, взлетели обе брови:
– Это моя корона! Если хочешь иметь свою – закажи! А эту похоронят вместе со мной. Моя синяя корона тебе не подвластна, дорогая, даже если ты завтра же казнишь меня!
Анхесенпаамон открыла рот, но ничего не произнесла. Ее глаза столкнулись с гранитом материнского взгляда, не обещавшего ничего хорошего, если дочь скажет еще что-то против.
Резко развернувшись, девушка выскочила вон.
Несколько минут Нефертити стояла, закусив стиснутые в кулак пальцы, чтобы не разреветься, пока не почувствовала во рту привкус крови. Она лизнула ранку, потом облизала губы и вдруг распорядилась позвать к себе Тутанхамона. Срочно! Но ждать не стала, сама отправилась к воспитаннику.
Нефертити шла по переходам дворца прямая, как стрела, не замечая никого, ленты на знаменитой синей короне царицы развевались, словно от сильного ветра. Полы платья тоже трепетали от движения.
Как и ожидалось, Анхесенпаамон уже была у будущего мужа. Успела ли она что-то сказать Тутанхамону – неизвестно. Войдя в комнату безо всякого предупреждения, Нефертити только покосилась на дочь и вдруг резко бросила:
– Выйди!
Та заартачилась:
– Почему…
– Выйди! – Тон царицы не терпел никаких возражений. Анхесенпаамон подчинилась.
«Дурочка, я же могу просто не позволить состояться завтрашней свадьбе!» – подумала мать. Но сейчас ее целью был юный фараон.
– Тутанхамон, меня завтра не будет в Фивах, я уезжаю очень рано утром.
Пер-аа растерянно смотрел на свою приемную мать: как же можно, ведь завтра он женится! Но тут же сообразил, что это как-то связано с Анхесенпаамон, недаром сначала та влетела, словно за ней гнался рой пчел, теперь вот царица.
– Не стоит спрашивать почему, ты сам все понимаешь. Я не стану мешать вам с Анхесенпаамон. Прошу только об одном: прислушивайся к разумным советам Эйе. Если бы не он, я не смогла бы справиться, когда все вокруг разваливалось на глазах. И не очень обращай внимание на советы жены в делах, Анхесенпаамон способна подсказать что-то, только чтобы сделать иначе, чем я. Это может навредить и тебе, и Кемет.
Она жестом остановила Тутанхамона:
– Я имею право говорить все это, я воспитывала тебя с малых лет и вложила в тебя душу. Чтобы ты мог сегодня править страной, я даже на время стала Семнехкаре, за это мне еще предстоит отвечать на последнем суде. Но я не жалею, Тутанхамон. Ты для меня прежде всего не пер-аа, а просто сын, которому нужно было помогать. Теперь ты сам, все сам. И не только потому, что так желает моя дочь, а потому, что нельзя вечно править за спиной матери, это лишает сил. Ты будешь сильным фараоном, я верю. Вспомни все, чему тебя столько лет учили, постарайся отличать правду от лжи, постарайся помнить о законе Маат, постарайся сначала думать, а потом действовать и даже говорить. Да не будет твой язык подобен флагу, развевающемуся на ветру всякой сплетни. Бойся тех, кто сладко говорит, Тутанхамон, чаще всего они лгут. Правда часто горька, а лесть сладка.
В волнении она чуть прошлась по комнате, Тутанхамон стоял, не в силах вымолвить ни слова, казалось, Нефертити прощается перед своим уходом в Мир Мертвых! Хотелось крикнуть: «Нет!» Но царица словно торопилась высказать все, пока не закончились ее последние минуты жизни.
– Больше милуй, чем карай, а если уж караешь, то так, чтобы содрогнулись остальные, чтобы почувствовали ужас, он тоже помогает править. Жизнь жестока, но, где только возможно, старайся сгладить ее жестокость. И запомни: власть мало получить, ее даже мало удержать, ее надо укреплять! Если тебе это не нравится или не по силам, то лучше уйди, не нанося вреда Кемет. Хотя я не знаю, кто мог бы еще править страной. Надеюсь, вы с Анхесенпаамон будете счастливы и у вас родится наследник. Прощай, сын мой!
