(17 каз[аков] с урядником, из них 2 больных)… По докладу начальника поста (урядник Онисим Бескровный) минувшего 7/XI 89 г. на Мирза-Махтулинском потсу была с 8 ч. вечера и ночью перестрелка: контрабандистов было 15 человек с лошадьми; нарвались они на казачий секрет против селения. Казаки их окликнули, а бандиты открыли пальбу; казаки отвечали. Контрабандисты, бросив своих лошадей и вьюки с мелким товаром, уже успели переправиться на ту сторону, лошадей казаки все же захватили.
Передохнув немного на Мирза-Махтулинском посту, мы выступили дальше и через 50 м. езды рысью прибыли на Джан-гирлинский пост, где нас встретил начальник поста урядник Алексей Кузьмин; на посту всего 26 казаков, из них 13 пеших пластунов… Спустя 1½ часа «ходом» прибыли на Маральянский пост, расположенный на возвышенной террасе над низменностью Аракса у подножья террасы сел. Маральян, в садах. На посту 30 чел. и начальник поста (есаул Михаил Софронович Нарижнян). По словам начальника поста, перестрелка была 27/Х 89 на нижнем броде: вахмистр с 6 казаками отправился в секрет, причем сам с 3 казаками засел на среднем броде, а остальных послал на нижний брод. С вечера, как стемнело, один караван контрабандистов нарвался на вахмистра: казаки окликнули бандитов, а те открыли стрельбу; казаки дружно отвечали, а в результате бандиты бросили 6 своих лошадей, которые и достались казакам. С рассветом бандиты нарвались и на другой секрет, но только казаки имели неосторожность перебежать на открытый остров и попали под сильный огонь прикрытия контрабандистов. На выручку подошел вахмистр со своими людьми: два бандита были убиты, остальные бежали. Жители противной стороны, усердно занимаясь контрабандой, сильно настроены против казаков, и вообще, против русских. День был пасмурный и холодный. Весь переход до ночлега з11 35m, или 21 вер.
Переночевали отлично. Заплатив казакам за фураж и сердечно поблагодарив за гостеприимство, утром 14/XI 89 в 9 ч. 50 м. двинулись дальше и через 40 м. достигли Махмудинского поста, который расположен на более высокой террасе берега, господствующей над низменной его частью… Через 30 м. прибыли на пост Саржалинский (14 чел.), расположенный на буграх, высоко над равниной… Перестрелка была 13/XI 89. Секрет (З чел.) заложили на нижнем броде, против сел. Саржали; в 4 часа пополуночи началась переправа 6 вьюков контрабанды; казаки окликнули, бандиты бросились назад под прикрытием со своей стороны огня; дело кончилось ничем…
Мы двинулись дальше от Саржалинского поста и через 25 м. прошли сел. Саржали, поравнявшись влево на персидской стороне с сел. Кулебайли. Персидская часть долины р. Аракса быстро суживается, а наша открывается вправо до сел. Чедары-Байляры (верст 7 до подножья гор). Пройдя еще 15 м., достигли поста Чикчинарский (или Шахчинарский) (30 чел. с офицером). Отсюда мы повернули на с.-з. и отличной почтовой дорогой (пригодной для всех родов войск) прошли 2h 15m; здесь с ней соединяется дорога, идущая с севера от почтовой станции и сел. Джабраиль; через 35 м. мимо кладбища мы подошли к Араксу, где скалы почти сближаются с обрывом в русло, оставляя для дороги 1½ саж. шириною проезд. На скале казачий пикет. Старший пикета немедленно подъехал ко мне с громким отчетливым рапортом; бравый рапорт казака вызвал почтительное удивление гуляма. Спустя 10 м. наша дорога поворачивает вниз по Араксу, следует карнизом от 2 до 10 саж. шириной и достигает старинного полуразрушенного каменного моста, а через 7 м. мы подъехали к сожженному двору Худаферинского моста.
Немного ниже сожженного двора через р. Араке перекинут каменный мост старинной персидской постройки, причем только в 1854 году на нем воздвигнуты высокие перила. Мост имеет 14 быков, 2 береговых устоя и 15 арочных стрельчатых пролета. Устои поставлены на скалистых порогах всегда здесь бушующей реки. Ширина моста 1½ саж., а длина 258 аршин или 86 сажень.
По существующему преданию, один из древних персидских шахов, задержанный рекою Араксом при походе на север в этом месте, повелел лучшим из своих инженеров построить во что бы то ни стало на этом месте мост для всей армии, под страхом смерти за неисполнение повеления. Удрученный всей этой задачей глава инженеров несколько дней все разведывал реку у порогов, соображая возможности работы на этой узкой и бурной части реки и пришел в совершенное отчаяние. Но вдруг он увидел лань, за которой гнались охотники, гоня ее прямо к Араксу, очень полноводному и бурному, причем только кое-где пороги торчали из бушующей реки. Собаки охотников уже достигали лань, которая подбежала к порогам: смело прыгая с одной скалы на другую, она переправилась через бурную реку вполне благополучно. Персидский строитель пришел в восторг и возблагодарил Аллаха за откровение: он тот же час составил проект моста с постановкой устоев на выдающиеся скалы порогов: мост, с невероятным напряжением и потерями многих жизней, но был осуществлен к удовольствию шаха. Мост и называется Худа-аферинский, т. е. Богом устроенный.
На нашей стороне моста здания таможенно-карантинного ведомства, в которых помещается отряд пограничной стражи: 1 офицер (семейный) и 17 стражников. Самый мост принадлежит пополам русским и персиянам, а потому на обоих его сторонах имеются ворота, у которых стоят часовые. Против моста на скале памятник погибшей в волнах Аракса девушки, дочери одного из наших пограничных служащих…
Начальника казачьего поста подъесаула Будника я встретил еще на дороге к Худаферину, обменявшись с ним приветом. Прибыв на сотенный двор, я увидел, что казаки ремонтируют свое помещение, а потому я отправился на таможенный пост и просил гостеприимства. Начальник поста ротмистр Рудыковский тоже был в служебных разъездах, но меня крайне радушно приняла его жена. Скоро вернулся и муж. Они оба превосходно устроили нас в комнате пограничного вахмистра и оказали самое широкое гостеприимство. Вечером вернулся из служебного разъезда и подъесаул Будник; был устроен общий ужин, за которым полились разговоры с обеих сторон. Переход этого дня составил 43 версты отличной колесной дороги.
Переночевали мы превосходно, но тяжелое впечатление произвело множество скорпионов, фаланг и змей, которыми славится Худаферинский пост и его окрестности.
Меня удивило жилье ротмистра и его жены. Отведенный им офицерский домик (из 3-х комнат и кухни с передней) отличался поразительной чистотой: потолки, стены и полы (глиняные) были тщательно выбелены; нигде на стенах никаких картинок, а на окнах занавесей, кроме внутренних деревянных ставней; кровати стояли на бутылках, горлышком врытых в землю. Начальник поста и его жена бездетны, но у них в домике меня встретили 4 собачонки (пинчеры), очень выхоленные, которым хозяйка уделяет много заботы и попечения. Вот, что я услышал от этой раньше времени состарившейся, но de facto еще молодой женщины: «Мой отец занимал важный пост в пограничном ведомстве
